Они лежали в кровати счастливые и наполненные любовью, которая не угасала уже многие годы. Возможно, потому что их встречи были редкими, и они никогда не могли полностью насытиться своей страстью. Они не спешили. У них еще была ночь впереди и новый день. И еще одна ночь. Карине нравилось, как Алик ее ласкал, нежно и трогательно. Он проводил подушечками пальце по изгибам ее тела, точно проверяя свою тактильную память. Да, он помнил каждый уголок, каждую клеточку ее красивого упругого тела, которое с годами не изменилось. Они ласкали друг друга и шептали друг другу на ухо всякие словечки, которые были понятны только им.

– Каська, если я умру раньше тебя, знай, что моя душа полетит в созвездие Кассиопеи, чтобы там тебе ждать. Мы найдем друг друга даже в тысячах галактиках.

– Дурачок, мы умрем вместе в один день. Мы полетим на небо маленькими облачками, чтобы потом стать одним облаком. Наши души соединятся.

– Обними меня, мое красивое облачко. Я хочу тебя, Каська. Хочу так, как не одну женщину в мире не хотел.

– Алик, я ничего не хочу слышать про других женщин.

– А ты и не услышишь, никогда. Для меня ты – единственная.

Они заснули глубоко за полночь. Из тела были переплетены. Он держал ее руку в своей руке всю ночь. Так всегда проходили их встречи. Они не могли наговориться и не могли надышаться друг другом.

– Каська, просыпайся. Нам пора. Пойдем позавтракаем и в дорогу.

– Алик, ты- монстр. Я хочу спать.

– Потом выспишься. Обещаю тебя не трогать, не прикасаться и не возбуждать.

– Уверен?

– Нет, – Алик знал, что не сможет противостоять соблазну.

– Хорошо, встаю. Ехать далеко?

– Тридцать минут по трасе, потом по лесу. Но я не хотел бы опаздывать. Это моя репутация.

– Да знаю, знаю. Все должно быть безупречно.

– За это мне платят. И не плохо. У меня есть имя, есть репутация. И я ей дорожу.

– Алик, расскажи мне о заказчике.

– Не могу, Касёнок. Но о предполагаемом объекте, расскажу. Ты все равно его увидишь.

– Или не увижу. Возможно-это просто утка очередная.

– Возможно. Вот нам и предстоит определить, какого типа происхождения объект. То ли это природная скальная порода, уступ по форме, напоминающий подводную ложку, то ли это и есть та самая посудина, пропавшая с радаров в 1943 году.

– Не понимаю, кому сейчас интересно начинать поиски какой-то подлодки, которая утонула восемьдесят лет назад? В Черном и в Балтийском море целый флот немецкий потоплен.

– А кто тебе сказал, что эти поиски только начались. Они и не заканчивались все это время. Это была подлодка-призрак. Особо секретная. Больше ничего меня не спрашивай. Это только мои догадки.

Карина внимательно посмотрела на Алика. Конечно, он все знал об этой немецкой подлодке, но не хотел ей рассказывать. Значит, этот объект представляет не только историческую ценность. Что- то было внутри посудины, что-то, что до сих пор имеет значение. Для кого? Военные? Разведка? Родственники погибших? И какая страна заинтересована в экспедиции? Россия, Германия или…?

– Алька, ты мне ничего больше не хочешь рассказать?

– Нет, Касёнок. Меньше знаешь, спишь спокойно.

– А ты, я вижу, потерял покой. У тебя взгляд беспокойный. Может пошлешь все?

– Не могу. Эти люди не принимают отказ. Да и мне самому нужно кое в чем разобраться.

– Понятно, не можешь остановиться. Зудит у тебя в одном месте. Хочешь первым найти эту лодку.

Карина знала Алика, как себя. Его исследовательская натура не давала ему жить спокойно. Он ненавидел спокойную жизнь и был неугомонен в своем стремлении познания мира. И если он стоял на пороге нового открытия, то ничего не могло его остановить и никто. Даже она. За спиной у Алика были походы в Амазонские джунгли и погружения на глубины почти всех существующих океанов. Он всегда искал приключения и находил их. Он много раз был на волоске от смерти, но чудом выживал. Конечно, такая жизнь была не для нее. Их пути пересекались, а потом опять расходились.

Они завтракали на террасе открытого ресторанчика на берегу моря. Карина позавидовала ленивым туристам, слоняющимся по набережной. У них был вагон времени, и они не знали, что с ним делать. У нее же оставался только один день в запасе. Завтра ей нужно было вернуться в Москву. Муж прилетал завтра ночью. Она должна была его встретить. Так было всегда. Он любил, когда она его встречала из командировок и сама везла домой. Конечно, был водитель, но Кирилл предпочитал жену. Он считал – это семейной традицией. А традиции для него были святыми.

Позавтракав, они сели на мотоцикл и поехали по крутому горному серпантину в сторону Туапсе. Карине нравилась быстрая езда. Она никогда не боялась скорости. Она и сама прекрасно водила мотоцикл и машину, и могла давать уроки опасного вождения всем желающим. Алик ее обучил всему. Но вел мотоцикл всегда сам. И решения принимал сам. Она подчинялась. Не рвалась что-то доказывать. Он был сильнее ее, проворнее и умнее. Она восхищалась им всегда. Еще со школы в рот ему заглядывала. И старалась быть на высоте, соответствовать его уровню. Даже сейчас. Он должен знать, что она всегда его поддержит. Абсолютная любовь не требует доказательств. Но Карина считала, наоборот. Только своими поступками мы доказываем, что любим. И только действиями проявляем свою любовь.

Мотоцикл резко свернул с трассы. Они выехали на разбитую грунтовую дорогу, где не проехала бы ни одна машина. Проехав несколько километров через лес, они выехали на берег моря. На скале стояла заброшенная туристическая база. Вернее то, что после нее осталось. Старые деревянные домики были совсем разбиты, а скамейки и веранды уже давно сгнили во влажном морском климате.

– Слева есть спуск со скалы. Он дикий, просто тропа. Лестница к берегу уже давно сгнила. Я пойду первым и буду тебя страховать. Внизу есть полуразрушенная пристань. Туда причалит катер. У нас есть в запасе десять минут. Одень кроссовки с шипами. Я тебе специально купил для спуска. Ключи оставляю в мотоцикле в скрытом отсеке. Смотри. Ты теперь знаешь где. Сможешь сама если что вернуться в отель.

– Зачем? Что может случится?

– Ничего. Это на всякий случай. Я никому не доверяю. И я не в игры играю, Кася, поэтому тебя предупреждаю. На катере оставим одежду и обувь. Никаких разговором при капитане. Если он нас кинет, ты знаешь, что делать. Течение здесь сильное. Если мы разделимся, выходи на берег и иди к мотоциклу. Меня не ищи и не жди. К вечеру если не вернусь в отель или не позвоню- поднимай спасателей. Или полицию. Только без нервов.

– Алик, я похожа на истеричку? Летя в самолете, я тоже просчитала все риски. Поднявшись, мы можем не обнаружить катер. Я понимаю. Придется на ластах грести к берегу. Я в хорошей физической форме, Алик. Километр проплыть для меня не проблема, тем более в гидрокостюме. Течение – это всегда риск, но кто не рискует, тот не пьет шампанское. Не думай обо мне, думай о деле. Ты должен быть сосредоточен.

– Да, второго погружения не будет. Если я подтвержу наличие нацисткой подлодки, то в следующий раз здесь будут уже другие ребята работать. Я не должен облажаться. Мне кажется, я знаю уже все о подводных лодках третьего рейха. С закрытыми на ощупь глазами могу их идентифицировать. Я не надеюсь на хорошую видимость.

– У нас все получится. Мы – команда, Алик! Да, на всякий случай, если что-то не так пойдет, -Карина отвела взгляд и посмотрела на море – ты моей маме позвони…

Она не успела договорить. Алик ее обнял и поцеловал – так нежно, так сладко, что все беспокойства испарились. Ради этих минут она все бросила в Москве и прилетела к нему. И плевать ей было на все риски. С ними ничего не могло случится плохого. Они умные и сильные. И они не новички, а опытные ныряльщики. Алик отпустил ее и сосредоточился на крутом спуске со скалы.

– Иди за мной. Проверяй каждый уступ, смотри куда ставишь ногу. Подниматься будет легче.

– Алька, я не боюсь высоты, не переживай. А нельзя было в городе сесть на катер? Что за сложности?