- Ладно, посмотрим! - заявил я вставая. - Идти мне надо, дела не ждут. И кстати, не знаешь, где Иван Сухов? Он со мной был.

- Девки его к себе утащили, - засмеялась Машка. – Хотели и тебя утащить, да я не дала.

- Так! – озадаченно сказал я. – Иди, однако, выручай парня, пока его до смерти не заездили.

- Ништо! Небось уцелеет. Ладно, пойду скажу, что ты его ждёшь.

Так совершенно неожиданно для себя, обзавёлся я новой любовницей. Папашу её Андриана Лукича я немного побаивался, но слишком заморачиваться этим вопросом не стал. Некогда было. Пришлось окунуться в дела с головой. Тем более что стало известно, об отмене ряда кабинетских ограничений и предстоящем закрытии сереброплавильного завода.

Приехавший вскоре после нас, Хрунов, посмотрел на наш первый самолёт, который парни отремонтировали и вовсю осваивали, и тоже возжелал присоединиться к веселью.

Я поручил Архипке позаниматься с новоявленным пилотом и тот довольно скоро уже начал раскатывать по полю и даже делать подскоки, но самолёт у нас был один, а очередь порулить летательным аппаратом была большая, и Фрол Никитич пришёл ко мне с требованием сделать для него личный аппарат. Я отказываться не стал, но для ускорения предложил Хрунову заняться организацией логистики, то есть добывания и транспортировки в Барнаул нужных материалов, инструмента и станков в дополнение к тем, что я привез из столицы. Кроме того нужно было строить электростанцию.

Хрунов сначала немного даже растерялся от обилия проблем и задач, которые надо решить, но потом, выделив с моей помощью первоочередные, принялся за дело с настойчивостью и упорством бульдозера. Денег не жалел, но и не разбрасывался ими почём зря. Наблюдать за его деятельностью было интересно и поучительно. В начале, он сам занимался делами, но быстро находил людей и передавал им те или иные направления, оставляя себе только контроль, причём вовсю использовал своих уголовников во главе с Щелканом. Ничего не зная об Аль Капоне, он зачастую действовал его методами. То есть «добрым словом и пистолетом».

Пришлось даже несколько раз заступаться за кой кого из его работников. Впрочем «кнутом» он не слишком усердствовал, «пряники» тоже были.

- А как ты хотел! – говорил он мне, когда я в очередной раз приходил ругаться с ним по поводу его методов. – Людишки – дрянь! Только дай слабину, на шею сядут.

Я хоть с ним не соглашался, но видел, что с появлением в Барнауле Хрунова, город как бы очнулся от провинциальной спячки. Мне казалось, даже люди на улицах стали двигаться быстрее.

Пришлось и нам форсировать изготовление второй модели самолёта, с более мощным мотором и улучшенными характеристиками. Хрунов хотел один из четырёх самолётов присвоить сразу, но я ему не позволил.

- Архипка испытает. Научится на нём летать, потом обучит тебя. Вот тогда и заберёшь! А пока, как пилот, ты ещё слабоват, - выдал я ему свой вердикт.

Фрол Никитич поматерился, но справедливость моих слов признал. Теперь под руководством Архипки осваивает свой личный самолёт. Торопится мужик! Как бы не разбился.

В середине октября вернулся дед. Привез около трёх пудов золота и массу впечатлений. Прииск законсервировали до весны. Работников отправили по домам. В Сосновке остался и Платошка, но обещал зимой приехать. Дед выглядел довольным.

- Богатая жила! – сообщил он мне. - Но вглубь уходит. Придётся шахту бить. Поэтому на будущий год будем мужиков нанимать. С пацанами там делать нечего, летна боль.

- А не уйдём ли мы в убыток с шахтой? – спросил я.

- Не должны, - не слишком уверенно сказал дед. – Спирька говорит, что дальше жила ещё богаче.

- А Спирька это кто такой? – спросил я.

- Спирька Разуваев золотишко всю жизнь копает. Лучше его старателей немного сыщется. Да и с лозой ходить мастак.

- Вот как! А чего же он у тебя работает, а не сам золото ищет да моет?

- Так не просто старается, летна боль, а за долю хорошую, - пояснил мне дед.

- Ну, тебе виднее, - отстал я от него.

Дед же, немного отдохнув от трудов и попарившись всласть в баньке, пошёл к своему приятелю Решетникову, и они хорошо отметились в барнаульских трактирах. К слову сказать, завёлся у них третий приятель и собутыльник. Им оказался папаша моей новой возлюбленной, Андриан Лукич Кузнецов. Узнав об этом, я немного струхнул. А вдруг они с дедом объединятся и наедут на меня, на предмет женитьбы на Машке, но всё обошлось. Да и некогда мне было. Крутился как белка в колесе. Даже на новых самолётах удавалось полетать не часто.

Через три дня после приезда в Барнаул нашёл время встретиться с Аннушкой Глебовой и её подругами. Отдал им десяток экземпляров романа, изданного в Петербурге, издателем Сойкиным и передал гонорар. Они порадовали меня известием, что пишут новый роман, где как я и предполагал, главной героиней является прекрасная пилотэсса и покорять небо она будет на паралёте, ну и конечно любовь. Куда ж без неё! Я пообещал, что как только роман будет закончен, то связаться с Петром Петровичем Сойкиным и постараться издать роман в столице. Заодно предложил перевести будущий роман на французский или английский языки и попытаться издать его в Европе или Америке.

Призрак мировой славы вскружил головы провинциальных красавиц, и они принялись горячо между собой обсуждать это гипотетическое событие. Я же потихоньку ретировался в кабинет к Сергею Петровичу, где и отдохнул душой, рассматривая чертежи улучшенного магнето для нового самолётного двигателя.

После нового года, когда самолёты второй модели были готовы к испытаниям, нарисовал в нескольких проекциях самолёт третьего поколения. Будь здесь ещё один попаденец он бы без труда опознал знаменитый ПО-2 «кукурузник». Конечно нехорошо обкрадывать гениального конструктора, но Николай Николаевич Поликарпов ещё даже не родился. Если он в этой реальности появится на свет и проявит интерес к авиации, то пропасть в безвестности я ему не позволю. Много ещё чего надо будет сконструировать. Так что работы, славы и денег у него будет достаточно. Если конечно мне удастся чуть перекроить историю.

Проставив на рисунке примерные размеры будущего шедевра авиастроения, я уже по сложившейся традиции собрал всех моих конструкторов и летчиков, показал им свои рисунки и предложил к весне забабахать пару опытных, опытовых, конечно, опытовых (пришлось поправиться мне) образцов.

- Если у нас получится приемлемая машинка, будем строить под неё завод, – возвестил я.

- И кому же ты собрался продавать эти самолёты? – задал законный вопрос Хрунов.

- Прежде всего, я надеюсь убедить наших генералов в необходимости иметь Военно-воздушный флот. Но этот самолёт может иметь и вполне гражданское применение. Вот, например ты Фрол Никитич, неужели откажешься приобрести парочку таких самолётов для обслуживания твоих приисков.

- Я то не откажусь, но остальные куда девать будем? – упорствовал Хрунов.

- Давай-те для начала хотя бы парочку сделаем. Посмотрим на что этот самолёт будет способен. Да и если государство не подключится, много самолётов мы при всём нашем старании не сделаем.

- Ты же был на приёме у Его Величества. Разве ты не говорил с ним о самолётах? – задал вопрос Тесслер.

- Говорил, - ответил я. - И получил обещание, что при определённых условиях мы получим полную государственную поддержку. Но она будет в лучшем случае через год, а то и позже. К этому времени мы должны иметь испытанный образец машины. Деньги на это есть.

- Тогда о чём спорить. Будем делать! – воскликнул Ярошенко, которого молодёжь дружно поддержала.

- Тогда для начала нужно изготовить уменьшенную модель и продуть её в аэродинамической трубе, которую уже Семён Аркадьевич заканчивает. Владимир, Иван, займётесь?

- Сделаем! – подтвердили Ярошенко с Гехтом.

- Владимир, завод ваш на днях закроют, можем мы мастерскую вашу как-нибудь арендовать? – спросил я.