– Так, выдвигаемся по адресу. Котов, Вихрева – со мной. Дима, ты позвони Столетову, пусть оперов сюда пришлёт. Протокол осмотра составят.

– Есть, товарищ подполковник, – ответил Кокосов.

Вскоре взревела сирена, и чёрный микроавтобус сорвался с места.

Вихрева сильно удивилась тому, что ехать оказалось близко… Тут она ещё ни разу не была – в отличие от Носова и Котова, которые уже познакомились с Бирюковым не понаслышке.

– Наверное, его уже и след простыл, – спрогнозировал Носов.

Ринулись они на задержание все втроём. Звонить в домофон даже не требовалось – тот оказался нерабочим, и дверь спокойно открылась сама. Без сопротивления.

– Я так и знал, что сломанные домофоны иногда служат добрую службу. Пошли-пошли!

Котов извлёк из служебной кобуры под курткой пистолет.

– Лейтенант, замыкаешь, – коротко сказал он ей, и она тут же подчинилась.

– Тихо, – прошипел Носов, идя первым.

Они старались не стучать каблуками… Как будто в этом был смысл – они приехали с ревущей сиреной.

Дверь – столетняя и обшарпанная – предстала перед ними последним препятствием перед логовом подозреваемого.

Носов мгновенно постучался в неё костяшками, удерживаясь от того, чтобы не забарабанить кулаками.

– Бирюков! – крикнул он. – Открывайте дверь немедленно! Следственный комитет!

Сначала ничего не происходило, и Котов уже собрался внушительно пнуть преграду, чтобы выбить. Или хотя бы постараться.

– Кто? – хрипло послышалось за дверью.

– Открывай, Бирюков! – взревел Носов. – Разговор есть.

Тот за дверью устало забубнил и едва приоткрыл её, Носов ухватился за ручку и рванул на себя.

Костлявый и вонючий Бирюков выскочил на лестничную клетку, споткнулся и едва не упал.

– Стоять! Стоять! – заорал Котов и бросился ему навстречу, сшиб его с ног, повалил на пол.

Носов тут же подключился.

– ЭЙ! – завопил Бирюков. – ВЫ ЧЕГО ТВОРИТЕ?! А?! БЕСПРЕДЕЛЬЩИКИ!

– Вы задержаны по подозрению в убийстве Самойловой Анастасии, – пояснил ему Носов, вытаскивая побрякивающие наручники.

– ЧТО ЗА ХРЕНЬ?! – орал тот и брыкался, но Котов ловко навалился на него, удерживая одну из рук так, чтобы Носов мог защёлкнуть браслет.

В тяжёлой и ужасной суматохе они смогли его повязать, и капитан рывком поднял на ноги Бирюкова. Воняло от него перегаром ещё похуже, чем от Ястребова утром. Этот, наверное, не просыхал уже неделю.

– В твоей машине найдена кровь! – заорал Носов. – И я клянусь погонами, что знаю, чья она!

Бирюков почерневшими глазами уставился на подполковника и не мог подобрать хоть сколько-то вменяемых слов. Когда же его повели к служебному транспорту, он смог выдавить первые аргументы в свою защиту.

– Да у меня угнали машину! – сказал он. – Несколько дней как! Я клянусь, я никого не убивал!

– Да заткнись ты, – попросил его подполковник. – В отделе разберёмся… Что ты за человек такой, Слон? Я думал, ты получил шанс, исправился…

– Да мы же вот с тобой разговаривали! – выпалил неудачливый бандит. – Ты же сам знаешь, что…

Они выволокли его на улицу.

– Не переживайте, – подала робкий голос Вихрева. – Если Вы здесь ни при чём, наши криминалисты подтвердят это.

Носов взглянул на неё с убийственной яростью.

– Лейтенант Вихрева! – сказал он ей жёстко. – Откройте дверь нам с товарищем капитаном. Усадим этого господина на трон.

Бирюков же исходил слюной и блеял что-то нечленораздельное.

Но кое-какая мысль в голове Вихревой зародилась.

Бирюков же оправдывался всю дорогу, что пил и никуда не выходил. А машину угнали, угнали её… Он пьяный катался, и бензин закончился. И он оставил её прямо у железной дороги. А наутро уже не было там машины… И он начал пить опять, и пьёт до сих пор…

«Долбаная железная дорога, – подумалось Котову. – Да что ж всё вокруг тебя крутится-то…»

Вихревой тоже так показалось. И она начала подбивать бюджет, как говорится, в своей голове.

Самойлова гуляла с Балаевым около железной дороги. После чего рассталась с ним, и он уехал обратно на такси. Возможно, убийца следил за ней… Постоянно или время от времени – непонятно, но факт. Хотя, может быть, случайно увидел, захотел и не сдержался… Оставалось выяснить одну многозначительную деталь. И судмедэксперты вместе со стоматологами примутся за это, как получат возможность… И всё предстоит протоколировать. Ей.

Когда они приехали обратно, Бирюков крайне помрачнел и совсем замолчал. Судя по всему, говорить он больше не собирался.

– Это хорошо, что ты молчишь, – сказал ему Носов, когда они уже заводили подозреваемого на крыльцо. – Потому что в нашем деле что главное? Вихрева, жги напалмом!

– Улики, – подала она голос по команде.

– Именно, – сказал Носов и, казалось, добродушное расположение вернулось к нему. – Показания вторичны для настоящего профессионала.

Всем своим видом он показывал, что в этот раз поймал преступника.

Дальше началась бумажная волокита… Заполнение протокола задержания, приобщение к делу протоколов осмотра места обнаружения автомобиля – другой следователь по фамилии Столетов честно прислал хорошего оперативника с двойной фамилией – Андреева-Кириллова, и тот всё оформил, как надо.

Кокосов вместе со своим криминалистическим отделом – их называли только так, и никак иначе, стали работать над зубами Бирюкова. Но вызвать стоматологов в этот раз не удалось – рабочий день был уже завершён, на месте их не было, и вообще подступила ночь. Носов дал команду перенести экспертизу наутро.

Потому что результаты анализов крови, найденной в машине Бирюкова, уже были готовы.

Она принадлежала Самойловой Анастасии Игоревне, жестоко убитой прошлой ночью.

Носов ещё допрашивал где-то два часа Бирюкова. Сняв синий пиджак, засучив рукава белой рубахи. Он ходил вокруг стола, за которым сидел подозреваемый, смолил сигарету. И показывал фотографии убитой школьницы.

Бирюков стоически молчал, глядя исподлобья на Носова.

– Я никого не убивал, – сказал он уже ясным голосом. Хмель из него выветрился. – Я требую адвоката.

– Будет тебе адвокат… Только рабочий день у него тоже закончился. Будет утром.

– Сейчас!

Носов посмотрел на него, вскинув брови.

– Кричать не надо, гражданин Бирюков. Он же Слон. Не беспокойтесь, постановление для прокурора о вашем задержании я начну писать сейчас же.

Андрей Захарович поднял свирепый взгляд:

– Я сказал, что машину угнали. Я оставил её около железной дороги. Ещё позавчера. Как раз, когда ты мне…

– Хватит мне лапшу на уши вешать! – крикнул подполковник.

В допросной, помимо него, ещё находились Котов и Вихрева.

– Считай, что по горячим следам взяли, – шепнул он ей.

Она промолчала, продолжая записывать всё, что говорил Бирюков.

Когда они вышли из отдела, время перевалило за полночь.

– Всех жду с раннего утра, – сказал Носов. – Мне ещё тут нужно поработать. А вы – свободны.

Котов с Вихревой переглянулись. Стали спускаться с крыльца… Носов же постоял и пошёл назад.

Какое-то время они прошли молча.

– Товарищ капитан, Вы думаете, что Бирюков убил школьницу? – спросила Вихрева.

Тот какое-то время подумал, подбирая слова.

– Допускаю. Однозначно сказать нельзя, пока экспертиза не проведена, но кровь в его машине – весомая улика.

– Почему же тогда он отсыпался дома после попойки? – спросила она.

Котов посмотрел на неё сверху вниз – снисходительно, как учитель на умного, но иногда жутко тупящего ученика.

– Ты же не первый день на службе. Очень часто такие спонтанные и пьющие ребятки, как Бирюков, совершают преступления, а потом даже их не помнят. Сколько уже было случаев. И насиловали, и убивали, и поджигали. И всё – его величество метил.

– Он проехался за ней до железной дороги, подождал, пока они нагуляются с Балаевым. Дождался, пока тот уедет. А потом затащил её в машину, – продолжала она рассуждать, но в голосе явственно слышалось тягучее сомнение.