– Проще было бы не советоваться ни с кем, – заметил Костя. – Поставили бы всех перед фактом, а дальше как хотят.

– Разве так можно? – спросила Женя, подняв на него заплаканные глаза.

– Не знаю. Но всем было бы спокойней. Нам так точно.

***

По дороге в Коростово мне вдруг пришла в голову мысль, что в кандидаты в члены КПСС меня приняли, а Межуеву я об этом не сообщил. Нехорошо… Как же нехорошо получилось… Впрочем, неудивительно, что из головы вылетело, столько всего навалилось. Одна сплошная беготня и нервотрёпка всю прошедшую неделю. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Надо обязательно позвонить Межуеву, отметиться и поблагодарить ещё раз. Всё-таки, дать поручительство в члены КПСС, по нынешним временам – это очень серьёзно.

Меня в деревне не ждали и от этого встреча получилась ещё более эмоциональной. Передал собранные по квартирам передачки, а от себя вручил копчёной колбасы из наших домашних запасов.

Детей дома не было. Оказывается, деды ушли с ними гулять. А остальные домочадцы пахали, чтобы они жили красиво. Ирина Леонидовна малышам крольчатину перекручивала второй раз на мясорубке. Бабушка варёные овощи толкушкой мяла, а Никифоровна для них одежду гладила.

– Сейчас уже скоро придут, – подмигнула она. – Голод не тётка.

И действительно, минут через двадцать они вернулись. Дети ко мне сразу потянулись. Взял их на руки и держал, пока их кормили. Потом бабушка с Ириной Леонидовной пошли их укладывать, а мы с дедами насчёт бани говорили. Они уже договорились в совхозе насчёт сруба и досок. И с людьми переговорили предварительно, кто будет сруб рубить.

– Надо к заливке фундамента готовиться, – заметил Трофим.

– Угу, – задумчиво кивнул я.

Надо мне узнать, когда Мещеряков освободится, чтобы в Городню ехать. Сразу бы с прорабом и насчёт своей стройки перетёр. Но Мещерякову сейчас не до строительства… Проблемы Захарова, видимо, еще не рассосались, да я его еще и нумизматической темой подгрузил дополнительно. Ладно, в понедельник сам прораба наберу. Встретимся и поговорим с ним.

Потом мы сели обедать, а затем все решили разойтись по комнатам отдохнуть, пока возможность есть. Не стал дольше оставаться, попрощался со всеми, чмокнул уже заснувших пацанов и поехал в Москву. Успокоился зато, и Галию успокою, когда снова позвонит.

***

Москва. Квартира Захарова.

Захаров закрылся в кабинете и потягивал коньяк в тишине. Настроение должно было бы быть приподнятое, всё-таки, по имеющейся информации, кресло своё за собой сохранил, но накатило такое обессиленное состояние, что он сам удивился.

По самому краю в этот раз прошёл, – думал он. – Как же так получилось? Не первый же год уже в системе… Что я сделал не так?

Он вспомнил, в каком он был безнадёжном положении, вспомнил про Ивлева.

Это до какого отчаяния надо было дойти, чтобы к пацану за советом обратиться? – с недоумением оглядывался он назад. – Но самое странное, что сработало, его совет помог. Эти молодые, похоже, в некоторых вещах разбираются не хуже нас, а в чём-то и лучше. Взять тех же Бортко и Сатчана, тоже хваткие. Но до Ивлева им, конечно, далеко. Правильно я тогда принял решение увеличить ему процент. И вообще, по-хорошему, я теперь его должник и надо бы процент ему поднять больше, чем тогда планировал. Ну а что ещё? Пацан резко взялся, у него всё уже есть… Вот чем его ещё отблагодарить?

***

Воронеж.

Покопавшись в косметичке Галии, Валерий заметно воспрял духом. Как нормальный художник, увидев перед собой отличные кисти и краски, он сразу переключился на мысленное создание нового образа.

Ловя на себе его блуждающий взгляд, Галия поняла, что за его душевное спокойствие можно больше не волноваться, он уже в работе.

– Галия, самое главное, – наставляла её Элла Родионовна, – не высовывай руки из-под накидки. Что бы не происходило. Поняла?

– Почему? – удивилась та.

– Потому что мастерам начисляют штрафные баллы за помощь от манекенщиц.

– Да? Спасибо, что сказали, а то бы я ему сейчас начала помогать…

– Вот, не вздумай. И ещё. Рядом стоят помощники. Помни, что это не мастеров помощники, а судей. Даже не разговаривай во время работы.

– Хорошо, – испуганно кивнула Галия.

Когда третий поток в блоке свадебных причёсок рассадили по местам, и Галие прикрепили на платье номер зеркала, она села поудобней, сцепила руки, чтобы не дать судьям и повода в чем-то ее упрекнуть, и мысленно приготовилась молчать всё время. Валерий тем временем расставлял и раскладывал свои парикмахерские вещички на рабочем столе. В том числе и её косметику.

На всё давалось меньше сорока минут. Галия старалась подбодрить мастера и улыбалась, когда он смотрел на неё в зеркало, работая над укладкой. Лицо его было сосредоточенным, движения уверенными и быстрыми. Макияж он ей сделал в стиле «Снежная королева». Без голубого не обошлось, но его было совсем чуть-чуть.

На конкурсе работала телевизионная бригада и когда оператор проходил мимо с большой камерой на плече, волоча за собой длинный провод, Галия выпрямляла спину и старательно улыбалась, но в душе надеялась, что не попадёт в кадр в таком виде, с недоделанной причёской и накрытая накидкой.

Валерий ещё не закончил работу, а уже начал удовлетворённо улыбаться. Так что Галия поняла, что вроде как всё хорошо, и сама немного расслабилась.

А дальше всё было, как в калейдоскопе. Галия с другими девушками делала всё, что им говорили, повторяла за всеми. Процедура затянулась, то её к одной группе манекенщиц приставят, то к другой. Каждый раз их фотографировали, снимало телевидение. Вскоре Галия уже вообще ничего не понимала. Искала глазами хоть кого-то знакомого среди многочисленных зрителей и участников конкурса, которых разделили с манекенщицами.

Наконец началось подведение итогов. Призёров было много, в каждом блоке по трое. Жюри оценивало только работу, не зная, кто мастер. И когда сверившись со списками объявляли победителей, мастера выбегали к своей модели и радовались до слёз. Их сразу снимали оператор и фотограф. Потом всех трёх победителей со своими работами снимали вместе.

После объявления первых номинантов, Галия поняла, что они с Валерием получили призовое место, и обрадовалась, но не уловила самого главного. Вызывать начинали с третьей премии, а последним вызывали победителя в номинации, а она подумала, по аналогии со спортом, что сначала вызывают первое место, потом все остальные.

И называются места премиями и нумеруются иначе, – думала она, – Ну, на то это и конкурс, а не спортивные соревнования. Тут всё иначе…

Когда добрались до свадебных причёсок, она с замиранием прислушивалась, не назовут ли номер её зеркала. Но сначала к ведущей поспешила одна девушка, потом вторая, и только потом назвали ее. Галия подумала, ну, третье место тоже неплохо.

А вот Валерий был вне себя от радости. И только тут он объяснил Галие, что они победили в блоке свадебных причёсок. За участие в первом дне конкурса ему ничего не досталось, а тут сразу первая премия.

– Ты мой счастливый талисман! – радостно повторял он. – В Бухарест вместе поедем!

Их снимал оператор, фотографировало сразу несколько фотографов. Галия сразу начала искренне улыбаться счастливой улыбкой, как и положено настоящей невесте. Наплевать, конечно, на Бухарест, не поедет она никуда. Не отпустят с работы, новичок она, ее только в Воронеж и отправлять. Но за Валерия она была искренне рада. Что ни говори, а она себе очень нравилась в том образе, что он создал.

Когда все переключились на следующий блок, к ним тут же подбежала Наташа.

– Галия, Валерий! Вас покажут завтра в программе «Время»! – восторженно кричала она, стараясь перекричать микрофон ведущей.

– Правда? – не поверила сперва Галия.

– Я специально спросила!

– Это же всесоюзный конкурс, – со снисходительной улыбкой ответил Валерий. – Конечно, нас, как победителей, покажут.

– Завтра награждения и закрытие конкурса, – подошла к ним Элла Родионовна. – Номера в гостинице надо будет сдать и с вещами на закрытие. А потом по домам.