– Ну, это да. Смотря, как дети ещё перенесут. А то может так, что будешь потом весь отпуск в себя приходить…

– В том-то и дело.

– Но в любом случае ехать надо не летом. А с ноября по апрель. Самая лучшая погода, минимум дождей. Детям будет очень комфортно. А вот если приехать летом, то будет самая жара и изнуряющие ливни по два-три часа в день.

– О, спасибо, вот это действительно важно. Значит, так и скажу в комитете комсомола – готовы поехать зимой! Если они этих особенностей не знают, то еще и обрадуются, что кто-то готов зимой ехать.

Нас позвали к столу. От вина отказался, мне кровь из носу сегодня ещё в Москву вернуться надо. Попробовал котлеты по-киевски и засобирался.

На обратном пути всё думал, что раз рейд в детсад, всё-таки, намечается, то надо как следует подумать, что можно с этого получить. Ну, фельетон напишу – это понятно. Поувольняют, авось, в итоге, всех, кто там детей объедает так нагло. Так, а может мне еще и Васю-негра подключить? Это же его епархия. С другой стороны, там Ильдар ещё в деле, он же тоже должен будет какой-то результат своей работы выдать. А что он выдаст, если там уже и без него ОБХСС работает? Не, не буду перебегать ему дорогу, а то следующий раз меня не позовут… Скорее всего, по итогам рейда будут какие-то оргвыводы делаться на уровне если не Президиума Верховного Совета, то профильных министерств… И что нам это даёт?

Вспомнил внезапно, как в будущем в Москве организовали комбинаты школьного питания в каждом районе. Уж не знаю, как там с качеством питания, но такое повсеместное воровство, как сейчас, наверное, всё-таки, победили.

Правда, в нынешних советских условиях, наверное, это слишком радикальное решение, много будет недовольных, отлучённых от кормушки, много будет противодействия и саботажа… Хотя, это не повод сразу сдаваться, даже не попробовав. Надо будет обсудить с Сатчаном… Импульс этой теме мой фельетон даст, и если с идеей КШП вовремя вылезти, то она может и прокатить. Главное, чтобы было кому лоббировать этот вопрос. А сейчас система власти способствует резким эффективным решениям, не взирая на вопли ущемленных ими. Насильственно введут и не будут никого спрашивать. Ну и общественный контроль сейчас очень распространённая тема. Его искренне считают необходимым, и количество желающих помочь своей родине безо всякой оплаты, лишь потому, что это правильно, очень велико. А уж если есть еще и личный интерес… Можно же будет и родителей привлекать к контролю за транспортировкой, за раздачей… Да желательно многодетных, которым очень важно, чтобы в школе их детей качественно накормили. Да и пенсионеры не откажутся ещё послужить родине, тем более, когда дело их внуков тоже касается.

***

Москва. Квартира Томилиных.

Супруга прокурора Томилина долго дулась на него, но он стойко этого «не замечал». В конце концов, не выдержав, она подошла к нему и спросила:

– Ну, и что? Ты так и не будешь ничего делать? Пусть единственная дочь берёт ребёнка из детдома?

– Марин, а что мы можем сделать? Она уже совершеннолетняя, запретить мы ей не можем. Она замужем, живёт с мужем отдельно… Вот что ты предлагаешь делать?

– А генерал Брагин твой что говорит? – не отставала супруга.

– Лёва? Ничего не говорит. Что он может сказать?

– А он знает, вообще?

– Откуда мне знать?

– Ну так узнай! Чего ты ждёшь? – разнервничалась жена до такой степени, что начала толкать обеими руками мирно сидящего с книгой в кресле мужа в плечо.

– Хорошо, хорошо! – поднялся прокурор и пошёл к телефону. – Привёт, Лёв, – дозвонился он до старого друга и, теперь уже и свата. – Как дела?

– Нормально. Что случилось? – услышав на заднем плане возню сватьи, все еще пытавшуюся, хоть и шепотом, наставлять мужа, спросил генерал Брагин.

– Да есть такой момент… Наши дети что-то не то задумали… Надо встретиться, Лёв.

– Что там? Всё плохо? – забеспокоился Брагин. – Мне сейчас приехать?

– Да нет, нет. Не так всё плохо! – остановил друга Томилин. – Просто, обсудить надо кое-что и выработать общий план действий.

– Завтра приеду с утра, – пообещал Брагин.

***

Воронеж.

Соглашаясь помочь мастеру, Галия никак не думала, что ей придётся участвовать в конкурсе в блоке свадебных причёсок. Почти до полуночи Валерий мыл, стриг и сушил ей волосы.

Галия сильно похудела, выйдя на работу, и платье заболевшей манекенщицы было ей немного великовато. Наташа попыталась подшить его хоть немного сзади вдоль молнии. Манекенщица Валерия была русой, а Галия брюнетка. Желая убедиться, что приготовленные украшения не будут слишком аляповато смотреться, мастер хотел тут же и уложить волосы Галии и примерить украшения, но Элла Родионовна, Наташина начальница, не выдержала.

– Валер, сорок минут сейчас укладывать будешь, потом опять мыть-сушить. Когда Галия спать-то будет? Хочешь, чтобы она с синяками под глазами завтра перед телекамерами позировала?

– А вы так уверены, что я выйду в победители? – горько усмехнулся высокий худой парень лет тридцати.

– С такими волосами, – удивлённо показала на Галию Элла Родионовна, – и не выиграть? Извини меня, Валер, но это очень постараться надо.

– Согласен, волосы шикарные, вообще, нетравленые, не пересушеные, работать одно удовольствие, как шёлк в руках. Вы, наверное, и не красились никогда?

– Нет, – улыбнулась Галия.

***

Москва. Квартира Томилиных.

В воскресенье генерал Брагин примчался к Томилиным, когда ещё десяти не было. Томилин молча протянул ему руку.

– Присаживайся, Лёв, – пригласила его за стол сватья плаксивым голосом.

– Да что случилось-то? – не выдержал генерал. – Вы скажете уже, наконец?

– Даже не знаю, как тебе сказать, – начал прокурор.

– Да уж как-нибудь, главное – быстро, – ответил генерал, чувствуя, что стало не хватать воздуха.

– Наша дочь вбила себе в голову, – всхлипывая, начала объяснять Марина Геннадьевна, – что если за полгода не забеременела, то своих детей уже и не будет.

– Что ещё за вздор? – удивился Брагин и почувствовал, что его отпускает. – Давайте летом в Грузию её отправим, говорят, там санаторий есть, после него все рожают.

– Подожди, Лёв. Это ещё не всё, – остановил его Томилин. – Тут ещё одна проблема нарисовалась…

Генерал опять почувствовал себя нехорошо.

– Что ещё? Надеюсь, мой дурак не решил разводиться из-за этого?

– Нет-нет! Что ты! – переглянулся Томилин с женой.

– Они ребёнка из детдома взять решили! – зло выпалила сватья.

– Нафига? – растерянно уставился на Томилиных Брагин. Он ожидал чего угодно, только не этого. – Сдурели, что ли, совсем?

– Слышать ничего не хотят, – опять начала жалобно всхлипывать Марина Геннадьевна. – Уж мы к ним ездили, просили…

Брагин взглянул на Томилина, тот лишь поднял глаза к потолку и покачал головой.

– Поговори с ними, Лёвушка. Может они хоть тебя послушают? – взмолилась сватья.

– Чёрте что и сбоку бантик! – поднялся Брагин и направился к выходу. – Полгода детей нет! И что? Сразу в детдом бежать?

– Подожди, Лёв, – уже спокойным голосом попыталась остановить его Марина Геннадьевна. – Ты ж даже не позавтракал…

– К чёрту завтрак! – рявкнул Брагин, поспешно обуваясь.

***

Воронеж.

Валерий Земченко попал в третий поток своего блока. Они с Галиёй в белом свадебном платье уже успели увидеть и оценить свадебные причёски и макияж первого потока. Мастер страшно волновался.

– Валер, даже если не получится, никто вам слова не скажет, – успокаивала Галия его, как могла. – Все знают, что ваша манекенщица заболела и вам пришлось работать с тем, что дали. Тут случайных людей нет. Все понимают, что вы понятия не имеете, как поведут себя мои волосы в той причёске, что вы приготовили на конкурс. Если у вас вообще хоть что-то получится, это будет уже победа. Успокойтесь!

– У меня косметика для другого типажа, – простонал он, чуть ли не начав грызть ногти. – Для брюнеток нужна холодная гамма…