Катя вздрогнула. Это сказано было так просто, вскользь, между делом… С той самой секунды, когда Сагир возник перед ней в темноте леса, она не сомневалась в том, что это существо смертельно опасно, но зачарованная его теплом – поверила, что оно не желает зла именно ей. А чего оно, собственно, желает?

– О, вижу, вы пришли к этому вопросу, – оживился Сагир, – это похвально, это правильно. Задайте его вслух, не держите в уме!

– Вы убьете меня?

– Да нет же! Не этот! Ответ на этот вопрос – очевиден и он зависит от вас. Другой вопрос, Катя, другой! Ну же, не разочаровывайте меня, у нас получилась такая славная беседа, такая интересная ночь… Ну же? Каким будет второй главный вопрос?

– Чего вы хотите?

– Браво. Катя, браво! Вы задаете правильные вопросы, значит, я не зря отправился гулять именно этой ночью и именно в этом лесу. Я отвечу, но только после того, как карты дадут на него ответ для вас. Вы готовы? Итак, шестая карта. Чего вы хотите?

С вспорхнувшей на ее руку карты на Катю смотрела Смерть. Черный всадник на белом коне, перешагивающем через тело монарха. Новый король или, возможно, кардинал, приветствует смерть вместе с коленопреклоненными женщиной и детьми. На заднем плане между двух колонн, на этот раз – серых, встает солнце.

В первые секунды Катино сердце просто остановилось. Слово "Смерть" парализовало ее волю и разум, но потом… Кроме самого слова в аркане не было ничего страшного. Изображенные на иллюстрации люди не просто не боялись черного всадника с черепом вместо лица, они радовались ему… И это встающее солнце… Новый день? Новая жизнь?

– "Смерть"! – объявил Сагир. – Вот ваш ответ на вопрос "Чего я хочу". Но это не та смерть, что "прах к праху". Вы испытываете желание покончить жизнь самоубийством? Нет. Хотя, откровенно говоря, желание молодой красивой девушки провести ночь в лесу, имеет отчетливый привкус суицида. Этот аркан символизирует перерождение, конец старой жизни и начало новой. Это следствие первой карты вашего расклада. Вы пресытились жизнью, вы устали от этого мира, вы думаете, что вам лучше было бы в другом, верно? Нет, я не имею в виду потусторонний мир. Просто другой. Другой мир, другой город, другую жизнь. Загляните в свою душу, Катя, и ответьте мне: карты не врут?

– Не врут…

– Я скачу с ветки на ветку

Воробушком в синем пальто.

"Не забывайте вещи в вагонах" –

Вот так. Я забыта в метро.

Катя удивленно взглянула на своего собеседника и не опустила глаз, встретившись с ним взглядом.

– Ваше четверостишье, Катя?

– Мое…

– Хорошее. Мне понравилось. Потому я и не прошел мимо, потому и заглянул на огонек. Я люблю поэзию, на всех языках люблю, и на русском тоже. Хотя больше всего мою душу волновали стихи Овидия. Жалею, что не знал Омара Хайяма – в то время, когда он жил и творил, я как раз был заточен в страницах весьма известной в этом мире черной книги. Теперь, вот, наверстываю упущенное. Читаю, размышляю, обсуждаю. Вам нравятся стихи Овидия, Катя?

– Мне сложно понять их. Он жил слишком давно, в совершенно другое время. Другие нравы, другой язык.

– Все так. Но мы отвлеклись. Вы – не Овидий, конечно. Вы – воробушек в синем пальто. Но вы неплохой воробушек. Вас интересно почитать, вас интересно послушать. Я, кстати, слушаю Вас прямо сейчас. Когда я процитировал эти четыре строчки, у вас в голове тут же зазвучала полная версия этого стихотворения. В вашем исполнении, разумеется. Потому вы и пишете такие стихи… Потому что желаете перерождения. Верно?

– Верно…

Это было более, чем сеанс психоанализа. Ночная беседа у костра, даже просто с другом, не владеющем магией, дает несравнимо больше, чем визит к психологу. А если тебе рассказывает о тебе кто-то, кто лично знал Публия Овидия Назона – это может радикально изменить твою жизнь. Или прервать ее, если того пожелает твой собеседник.

Катя не тешила себя надеждами, что сможет сбежать. Сагир – не бродяга, решивший напасть на девушку в ночном лесу. Вспомнив его ленивую грацию, с которой он перемещался по поляне, Катя не сомневалась, что вздумай она бежать – он догонит ее в два движения, даже не используя свои магические способности.

Но она и не хотела бежать. Она хотела открыть последнюю карту расклада!

– Мы подходим к самому важному моменту нашей встречи, – неспешно продолжал Сагир. – Седьмая карта расклада. Вы уже знаете о себе все. Таро заглянули вам в душу и показали вам все аспекты вашей жизни. Все самые важные аспекты. Они уже дали вам два совета – от чего вам стоит отказаться и какую сторону характера развивать. Но седьмая карта даст ответ на самый главный вопрос. Что вам делать! Она даст направление, задаст основной курс дальнейшей жизни! Вы хотите открыть ее, Катя? Хотите вернуться из этого ночного приключения совершенно другим человеком, знающим и смысл, и курс своей жизни? Ответьте мне!

– Да.

Карта взлетела в воздух, но, проигнорировав протянутую Катей руку, опустилась на черную ладонь Сагира.

– А на что вы готовы ради того, чтобы узнать ответ на этот вопрос?

Катя молчала. С языка так и рвалось "На все", но она сдержалась и проглотила эти два слова, не дав им сорваться с губ.

– Молчите? Боитесь, что я поймаю вас на слове и попрошу у вас что-то, чего вы очень не хотите лишиться? Что это может быть, Катя? Честь? Душа? Жизнь? Или, как в старой сказке вашего народа – "То, чего вы в своем царстве не знаете"? Боитесь, что я могу попросить у вас жизнь еще не рожденного и даже не зачатого ребенка?

– Да.

Сагир рассмеялся. Гулко, жутко, запрокинув к небу свое лицо, давая Кате возможность рассмотреть его в деталях. Кожа Сагира была черной и глянцевой, а изо рта, когда он зашелся в своем ухающем смехе, вырвались несколько багряных язычков пламени.

– Зачем я буду просить то, что могу взять силой в любой момент? – спросил он, отсмеявшись. – Я могу вырвать из вашей груди сердце вместе с душой, вывернуть наизнанку обе эти субстанции и вложить обратно, оставив вам жизнь, в которой своего ребенка вы сами принесете мне на заклание. Но я не хочу этого. А чего я хочу? Вы уже задавали этот вопрос, Катя, и я сказал, что мы вернемся к нему позже, когда Таро откроют нам секрет шестой карты. Расклад открыт почти полностью, я знаю, чего хотите вы. Пора узнать, чего хочу я, не так ли?

Колода Таро спланировала с руки Сагира, повиснув перед Катей.

– Берите, не стесняйтесь! – подбодрил он. – Чтобы гадать на Таро, не нужно обладать той силой, которой наделил меня создатель. Вполне хватит и той магии, что заключена внутри вас. Перетасуйте колоду!

– Но она же не полная.

– Это не так важно. Тех арканов, что мы еще не задействовали, вполне хватит чтобы дать ответ на один единственный вопрос. Тасуйте колоду, Катя, тасуйте! Дайте мне сдвинуть ее и вытащите одну карту! Всего одну! Вытащите и истолкуйте ее значение – до сих пор вы успешно справлялись с этой задачей.

Катя перемешала колоду, прислушиваясь к своим ощущениям. Карты как карты. Бумага как бумага. Не было искорок, колющих ладони, не было ощущения, что она прикасается к чему-то запредельному, магическому, таинственному.

– Сдвиньте карты, Сагир! – попросила она, протягивая колоду собеседнику. Сагир коснулся колоды рукой, сдвигая часть карт к себе. Катя положила их вниз и, закрыв глаза, выбрала случайную карту из недр колоды, тут же перелетевшей над костром к ее хозяину.

– Ну же, Катя, переверните карту и истолкуйте ее. Ответьте мне, чего я хочу?

"Паж Мечей" – гласила подпись под изображением. На карте был изображен юноша с мечтательным лицом, сжимающим в руках меч, поднятый острием кверху. Ветер трепал его волосы, по небу за его спиной летели гонимые ветром облака и стая птиц. Казалось, что паж только что взмахнул мечом, сражаясь с ветром, и готовится снова шутя рубануть мечом по воздуху, предаваясь любимой мальчишеской игре – фехтованию с тенью.