В сознании билась чужое хищное желание рвать и жечь, чья-то холодная решимость сделать всё необходимое и неистовая, отчаянная готовность биться до смерти за нечто, не имеющее цены. Частицу себя.

Миг и пришло осознание: эти чувства принадлежали новорожденному дракону, Аресу и Дану, с которыми у Лёхи установилась причудливая связь схожая с той, что соединяла их с Белочкой.

– Отставить! – рявкнул Стриж, встав между Дану и остальными. – Нам нечего делить!

Он всё отчётливей ощущал неразрывную связь между Древней и её драконом. Наверное что-то подобное ощущает мать по отношению к своему ребёнку. Готовность отдать жизнь, не задумавшись ни на мгновение. Всепоглощающий ужас от одной мысли о потере драгоценного дитя.

– Дракон принадлежит Дану и только ей! – продолжил Стриж, глядя в золотые глаза эльфийки. – Ты ведь чувствуешь меня, да? Чувствуешь, что я говорю правду.

Пламя в глазах Древней медленно тускнело, уступая место настороженному удивлению.

– Да… – тихо проговорила она и коротким жестом погасила пламя в руке Ниэль. – Слабо, но чувствую. Как это возможно?

– Вот и разберёмся за чашкой чая в спокойной обстановке, – миролюбиво предложил Стриж. – Если хочешь – в Поднебесном, в окружении твоих бойцов.

Даран, успевший до половины вытащить шпагу, неодобрительно нахмурился. Так рисковать безопасностью графини он не собирался.

– Клан Кречетов не претендует на дракона, Поднебесный, эльфов или их имущество, – проговорила Лаура, всё это время сохранявшая впечатляющее спокойствие. – Ни сейчас, ни в дальнейшем. Алекс прав – нам нечего делить.

– Клан Стальных Грифонов тоже не собирается заявлять права на собственность Древней, – глухо произнёс Даран, всё ещё не сводя подозрительного взгляда с Ниэль.

Та бесстрашно уставилась на него, готовая убивать и умирать ради Древней, но тут вперёд шагнул Явар, заслонив собой людей, и враждебность во взгляде эльфийки мгновенно угасла.

– У меня уже есть питомец, – невозмутимо добавил Арес, почесав Генерала за ушком. – Чужих мне не надо.

Зверёк воинственно уставился на дракончика и издал боевой клич, давая понять, что не намерен делить своего хозяина с какой-то ящерицей.

Его решительные вопли словно разрушили злое колдовство и заставили всех рассмеяться. Стриж чувствовал, как иррациональный страх Дану отступил, возвращая ясность ума.

– Я вынуждена принести свои глубочайшие извинения, – покаянно склонила голову Древняя, всё ещё прижимая к себе маленькую рептилию. – Не знаю что на меня нашло.

– Всем нам стоит успокоиться и осмыслить произошедшее, – мягко улыбнулась Миа. – И выпить чего-нибудь кажется мне прекрасной идеей.

Рассевшись за длинным столом на жилом уровне, пустотники, эльфы и люди разлили по бокалам вино, морс и, в случае покусанных, сок амброзии. Дракончик спал, цепко обвившись вокруг руки Дану диковинным то ли браслетом, то ли наручем. Сама эльфийка то и дело мягко касалась его пальцами, словно опасалась, что он может вдруг исчезнуть.

Непринуждённых бесед никто не вёл, атмосфера царила скорее растерянная. Произошедшее изрядно выбило всех из колеи.

– Древняя получила своего дракона, – баюкая в руке кубок с разбавленным вином начала Лаура. – И, неожиданно для всех, обнаружилось его странное сродство с Алексом и Аресом. Грозит ли это нарушением наших планов? И если да, то каким образом?

Перед ответом Дану задумалась и Лёха ощутил её неуверенность. Та, словно почувствовав касание чужого разума, бросила на него внимательный взгляд.

– Сомневаюсь, – подумав, ответила Древняя. – Возможно это что-то меняет, но не нарушает. Мне необходимо время чтобы осмыслить произошедшее.

– Нам всем хотелось бы это осмыслить, – мягко заметила Лаура. – Хоть что-то вы уже поняли?

Выпив глоток золотистого сока амброзии, Дану неторопливо сказала:

– Драконов создают под конкретного всадника. Демон, частичку которого получает эльф, становится основой для гибридов. Обычно их создают несколько и сохраняют хоть сотни лет, пока всаднику не придёт нужда сменить дракона.

– И часто такое случается? – заинтересовалась Миа.

– К сожалению, не так редко как хотелось бы, – печально призналась Дану. – Два-три раза за жизнь. Иногда драконы погибают в бою, иногда из-за неопытности или ошибки всадника.

Сглотнув ком в горле она тихо добавила:

– Это… всегда очень больно.

Стриж вспомнил неописуемое чувство привязанности, что эльфийка испытывала к своему дракону, и мысленно ей посочувствовал. Наверное такую потерю непросто пережить.

– Но если одна частица демона помещается во всадника, а другая в гибрида, то как драконов может быть несколько? – заинтересованно подалась вперёд Миа.

– Демона перекармливают чтобы он создал потомство, а из него делают ещё несколько гибридов, – дала вполне логичный ответ Древняя. – Они практически неотличимы, потому все созданные драконы подходят одному всаднику.

Она перевела взгляд сперва на Ареса, затем на Стрижа.

– Возможно в этом кроется разгадка произошедшего. Есть вероятность, что демон, который жил в Алексе, а затем поселил отпрыска в тело Ареса, был потомком, а может и предком того, что стал основой дракона.

Несмотря на серьёзность обсуждения Стриж едва удержался от улыбки. В сознании возник могучий дракон, который рычащим басом говорит Белочке: “Люк, я твой отец!”

Абсурдная мысль под стать ситуации.

– Выходит, – заинтересованно прищурился Даран, – из той твари, что заперта в камере, можно сделать ещё одного дракона?

– Нет! – рявкнул Лёха раньше, чем осознал странный порыв.

Поняв, что на него смотрят все, без исключения, он смущённо кашлянул и добавил:

– Я дал ей слово.

– Она – демон, мечтающий сожрать всех нас, – хмуро напомнил Даран.

– Поэтому она сидит под замком, – парировал Стриж. – Под охраной.

Новоиспечённый граф хотел было возразить что-то, но вмешалась Дану.

– Возможно дело вообще не в этом демоне, а в пустотниках, – сказала она. – Их души обладают особыми свойствами, среди которых может оказаться и возможность иного взаимодействия с демонами, а потому и с драконами. Сейчас у нас нет ни времени, ни ресурсов для подобных исследований. Пока Ариман отвлечён на защиту границ, мы должны действовать. Необходимо открыть портал в лаборатории под императорским замком и получить контроль над Навигатором. Мы должны быть уверены, что в критический момент Ариман не сорвёт замок с нашей грозди миров, открыв дорогу врагу.

– Объясните что именно требуется и наш человек это сделает, – пообещала Лаура.

– Прекрасно. Я тем временем займусь скорейшим выращиванием дракона, – пальцы Древней ласково скользнули по чешуйчатому телу, обвившему руку.

– А разве это не происходит естественным путём? – удивилась Миа. – Рост.

– Дракон – наполовину демон, – напомнила ей Дану. – Он растёт и совершенствуется пожирая других. Сперва мелкую и простую добычу, но довольно скоро ему потребуется охота на других демонов. Поглощая их силы он начнёт расти с огромной скоростью.

– И за сколько особь достигает зрелости? – заинтересовался уже Максимилиано.

– При обильном питании? – хищно улыбнулась Дану. – Примерно за год. Первую чешую, способную стать пусть и слабым, но источником энергии, он даст после третьей линьки. Если нам повезёт найти достаточно демонов для его активной кормёжки, справимся за пару-тройку месяцев.

Стриж молча переглянулся с Дараном. Тот прекрасно понял о чём думает пустотник и едва заметно покачал головой. Открывать тайну происхождения Лауры он не собирался. Даже ради дракона.

– И к какому возрасту он станет достаточно силён, чтобы справиться с Ариманом? – задала самый насущный вопрос графиня.

Дану лишь развела руками.

– Сейчас мы слишком плохо понимаем что представляет из себя гибрид на троне. Мы совершенно точно не должны подставлять дракона под удары аркбаллист и боевых магов. Он создан для войны с демонами, а не с людьми. В идеале, дракон потребуется нам для разоблачения императора на глазах у его подданных. Убивать его, вероятно, придётся нам самим если мы не хотим рисковать единственным мощным источником энергии, способным питать крепости и сложные устройства.