Вздохнув, я перевожу дух и стараюсь собраться с силами.

— В тот день мама была на работе, отец остался дома. От алкоголя ему совсем снесло крышу, и он начал меня домогаться. Но мама вернулась вовремя и успела остановить его. После этого они развелись, и мы с мамой съехали в другую квартиру.

Костя опустошенно смотрит в точку на полу.

— Даже не знаю, что сказать, — растерянно произносит он, гладя меня по руке. — Это ужасно. Ужасно перенести такую травму. Не представляю, как после этого ты пришла в себя.

— Наверное, я до сих пор не пришла в себя, — грустно улыбаюсь я. — С тех пор мне тяжело сближаться с мужчинами. Моим единственным парнем был Стас, и дальше поцелуев у нас ничего так и не зашло. В последнее время он сильно напирал с этой темой, а я не могла открыться. Из-за этого мы поссорились. А потом он изменил мне, потому что устал ждать.

— Потому что он озабоченный идиот, — фыркает Костя, сжав челюсти. — Он просто не смог найти к тебе нужный подход. Либо не хотел искать.

— Возможно, — пожимаю я плечами. — А ты? Уверен в том, что найдёшь ко мне подход?

— Если ты захочешь, найду, — Костя накрывает ладонями мою руку.

Я с благодарностью киваю и обнимаю его, медленно сократив между нами расстояние. Он гладит меня по спине, и я снова чувствую себя под защитой.

— Думаю, что нам было суждено встретиться, — вдруг серьёзно произносит Костя. — Чтобы мы излечили раны друг друга.

Он немного отстраняется и с сожалением смотрит мне в глаза.

— Когда журналисты отравились в ресторане, я был не в себе. Я боялся, что меня снова предал человек, которого я полюбил. Я боялся, что ты правда окажешься причастна к этому. Прости, пожалуйста, что я посмел так подумать о тебе.

— Ничего, всё позади, — улыбаюсь я, обхватывая ладонями лицо Кости. — Главное, что теперь я рядом.

Как же непривычно видеть его сияющие от эмоций глаза. Он действительно оживает рядом со мной.

Потом Костя вдруг предлагает провести медитацию, отчего я в удивлении вскидываю брови. Он говорит, что это один из способов избавления от тревожных мыслей и один из подходов ко мне.

Костя объясняет, что нужно делать, и включает тихую ненавязчивую музыку. Закрыв глаза, я слушаю его мягкий голос, подсказывающий возможный ход положительных мыслей. И честно повторяю их в голове.

Когда Костя замолкает, я продолжаю произносить в голове приятные слова и фразы под спокойную мелодию. Настолько погружаюсь в процесс, что в определенный момент сознание начинает расплываться.

— По-моему ты уже засыпаешь, — насмешливо замечает Костя, прикоснувшись к моему плечу. Я с неохотой открываю глаза.

— Наверное, мне пора идти, — виновато улыбаюсь я и медленно поднимаюсь с дивана.

Уходить не хочется. Но оставаться на ночь у Кости пока что слишком нагло. Хоть у нас уже и есть такой неосознанный опыт.

— Спокойной ночи, — произношу я с лёгким волнением, сжимая подол воздушного лимонного платья.

— Спокойной ночи, — мягко отвечает Костя, откинувшись на спинку дивана.

28

О работе думать не хочется. Вспоминается вчерашний танец, объятия, признание в любви, разговор перед сном. Вновь и вновь боюсь, что всё это нереально, и чувство эйфории скоро испарится. Но оно не исчезает, а только усиливается так, что улыбка не сходит с лица, пока я нежусь утром в кровати. Я зажмуриваюсь от переполняющих чувств и энергично поднимаюсь с постели.

Непривычно не видеть Виталину в ресторане, и в то же время в глубине души я злорадствую. Видимо, она с самого начала планировала меня выжить из коллектива, всячески придираясь ко мне и пытаясь вывести на конфликт. А потом вообще пыталась подставить меня. Но у неё ничего не вышло. Справедливость восторжествовала.

Впервые за последнее время всё складывается удачно для меня. Хочется подпрыгивать и широко улыбаться от неожиданно нахлынувшего счастья.

Наверное, я сегодня единственная, кто пришёл на работу в приподнятом настроении. И, конечно же, Костя, загадочно взглянувший на меня украдкой.

Я машинально выполняю свои обязанности, при этом витаю в облаках и улетаю далеко в мысли. Настроение отличное, но хочется нежиться на пляже или в море, а не раздавать блюда гостям.

Ближе к обеду, когда начинается небольшой перерыв, ко мне подходит Костя с серьёзным непроницаемым лицом.

— Анжелика Ринатовна, — деловым тоном произносит он, — зайдите ко мне в кабинет. Нам нужно серьёзно поговорить.

Я вскидываю брови. От его тона становится не по себе. Ещё и по имени-отчеству обращается — давно он так не говорил. Неужели я опять что-то натворила?

Наверное, пора перестать витать в облаках.

— Хорошо, пойдёмте, — слегка испуганно отвечаю я и иду следом за Костей.

Пока мы идём к кабинету, я успеваю перебрать в голове кучу вариантов. Но всё же никак не могу понять, где я допустила ошибку.

Дверь захлопывается, и я тут же оказываюсь прижатой к стене. Константин опирается одной рукой о стену над моей головой, а другой рукой гладит по щеке. И ухмыляется.

— О чём вы хотели поговорить? — выдыхаю я, чувствуя аромат чёрной смородины. Внутри всё переворачивается от близости босса.

— Я соскучился, — выдаёт он, разглядывая моё удивленное лицо.

— Уже? — протягиваю я. — Мы же вчера виделись.

— Вот именно. Мы виделись вчера, а будто неделя прошла.

— Я и не думала, что вы такой сентиментальный, Константин Яковлевич, — усмехнувшись, я провожу пальчиком по его плечу. — Я уже испугалась, что натворила что-то, раз вы вызвали меня в кабинет.

Костя тихо смеётся.

— Да, я сентиментальный. Ещё я просто хочу, чтобы ты привыкла ко мне, — он гладит меня по волосам, собранным в хвост, и стягивает с них резинку.

— Куда ещё больше привыкать? — шучу я, отведя взгляд в сторону. — Мы уже два раза целовались.

— Хочешь ещё? — вполголоса произносит он так, что по всему телу пробегаются мурашки. И склоняется к моему лицу.

— Мы же на работе, — смущённо напоминаю я, чувствуя, как горят уши. А сама хочу податься вперёд.

— Здесь нас никто не увидит, — Костя мягко приподнимает пальцами мой подбородок.

— А если опять Сергей зайдёт? — хихикаю я, взглянув на губы босса.

— Я ему запретил заходить без стука, — фыркает Константин и защёлкивает замок в двери. — Кстати, когда мы собрались всем коллективом в кафе, меня жутко бесило, что ты весь вечер болтала с Серёжей.

— Серьёзно? — смеюсь я. — И что мне теперь делать с этой информацией?

— Чтобы ты знала, что я уже тогда сходил с ума от тебя, — Костя слегка смыкает ресницы и приближается так, что наши губы уже едва прикасаются друг к другу.

Я приникаю к нему первой, а он неистово показывает в ответ, как именно сходит с ума. И мне самой почти сносит крышу.

Оторвавшись от стены, я позволяю Косте стиснуть себя в объятиях и чувствую широкие сильные ладони, спускающиеся от лопаток к талии. Перчинки добавляет то, что мы целуемся в рабочем кабинете, а за дверью, буквально в нескольких шагах снуют официанты.

Просто безумие. Никогда не думала, что уединюсь с боссом в его кабинете.

Размыкаем объятия мы с трудом. Нас тянет друг к другу с неведомой силой, но работу никто не отменяет, к сожалению. Я снимаю с запястья Кости свою резинку, которую он ловко нацепил, и пытаюсь пригладить волосы. Костя помогает ровно собрать их в хвост, и это кажется мне настолько милым, что хочется замурчать. Я почти расплываюсь в лужицу.

Счастливый блеск в глазах и лёгкий румянец не ускользают от внимания Анастасии, когда я возвращаюсь в зал.

— Наверное, ты единственный человек, который вышел из кабинета Константина Яковлевича в таком хорошем настроении, — лукаво говорит она, легонько пихнув меня локтем. — Признавайся, чем он так тебя осчастливил?

— Секрет, — подмигиваю я, лучезарно улыбаясь.

Я продолжаю свою работу, и чуть позже Костя тоже выходит в зал. Мы часто перекидываемся взглядами, а когда проходим рядом, он так и норовит едва заметно прикоснуться ко мне, невзначай погладить по плечу. Во время обеда с Сергеем Костя вновь аккуратно проводит пальцами по тыльной стороне моей ладони, пока я расставляю блюда. И я снова покрываюсь мурашками.