Ун обернулся.

Варран быстрым шагом приближался к ним, кланяясь на ходу. Усталое помятое после долгого патруля лицо норна выражало непонятную тревогу, словно он ждал, что теперь должно произойти что-то ужасное, и торопливо переводил взгляд с одного раана на другого.

– Это честь познакомиться с вами, господин Кел-шин! Если позволите, хозяйка дома отправила меня узнать, не нужно ли вам чего-нибудь?

– Нет, – господин Кел-шин небрежно махнул рукой. – Но спасибо. Садись тут с нами, Варран, а то знаю я ваше норнское гостеприимство. Никкана тебя сейчас снова отправит обратно и загоняет до смерти, если я не соглашусь на какую-нибудь закуску. Кстати о гостеприимстве! – он повернулся к Уну и указал на него пальцем, как будто обвиняя в преступлении. – Ты мне в первую встречу кого-то напомнил, и я все гадал, кого именно! Как будто видел тебя где-то раньше.

– Вы же встречали моего отца в Столице, – растерялся Ун.

– Нет, не его, – господин Кел-шин поморщился, словно такое очевидное предположение было оскорбительным. – Я мог поклясться, что видел кого-то в Хребте с точь-в-точь такими же пятнами, как у тебя, и чертовски похожим лицом. И сегодня, пока мы обедали, Никкана принесла показать мне портрет генерала... как там она его назвала, – он несколько раз щелкнул пальцами, ища имя, – генерала Мита, точно. И я вспомнил, что видел такие же портреты в аптеке или прачечной, правда, даже не задумывался, кто это. Сам знаешь, норны они... норны, – он почти извиняясь улыбнулся Варрану. – Но тут я присмотрелся получше и не поверил своим глазам, генерал-то чертовски похож на тебя, а Никкана и говорит, что это, мол, прадед, нашего господину Уна. Только подумай! У норнов в Хребте больше портретов твоего предка, чем портретов его величества, а я даже не знал, кто это такой! В Столице не слышал и здесь не спрашивал никогда...

– Мы чтим его величество! – возмущенно выпалил Варран.

– Я вроде не просил тебя говорить, – с мягкой настойчивостью ответил ему господин Кел-шин. Лицо норна начало краснеть – с носа и кончиков ушей, как у ребенка. Уну даже стало его жаль, он решил отвлечь высокородного от норнской оплошности.

– Во время Объединительной войны, – сказал он, – мой прадед вел переговоры с норнскими старейшинами и убедил их перейти на нашу сторону и поднять восстание против своих серошкурых хозяев и забытого врага. Поэтому его здесь хорошо помнят.

– Нет, – тихий голос заставил Уна вздрогнуть от неожиданности. Око держалась так незаметно и неподвижно, что о ней немудрено было позабыть. – Все было иначе.

Непрошенная речь ведьмы господина Кел-шина не разозлила, он чуть подался в ее сторону, как будто собирался слезть со стула и сесть рядом, прямо на землю, чтобы лучше слышать, но сдержался от такой вольности, и только спросил с любопытством:

– А как же оно было, Текка?

Око подняла глаза на Варрана, после чего снова обратила все свое внимание на узор из белых осколков, раскинутых в траве.

– Госпожа Око права, – торопливо заговорил норн, будто получил срочный приказ, – и господин Ун прав, по-своему. Просто в книги записали совсем немного, а мы помним все. Мы поклялись не забывать.

Ун постарался сохранить спокойное выражение на лице, и это далось непросто. Неожиданные загадки ему никогда не нравились.

– А что я сказал не так? Переговоры были, прадед убедил ваших старейшин. Они согласились присягнуть его величеству императору Тару. Где ошибка?

Варран посмотрел на Око, как будто набирался смелости или надеялся на какой-то знак, и в конце концов все-таки решился продолжить:

– Мы слишком долго были в рабстве у серошкурых и забытого врага. Наши тогдашние старейшины или продались с потрохами за право не попадать под кнут, или боялись собственной тени. Если бы господин Мит пришел говорить с ними, то не успел бы еще и поздороваться, как его бы тут же сдали соренской разведке.

– Не понимаю, – пробормотал Ун. – Но ведь прадед помог устроить ваше восстание. Ты же не хочешь сказать, что...

– Нет! Вы все правильно говорите, – поспешил успокоить его норн, – господин Мит действительно помог устроить наше освобождение. Но говорил он не со старейшинами. Он отправился в западные предгорья, там скрывались наши жрецы, которые еще не забыли о своей верности богам, и некоторые сбежавшие от хозяев...

– Стой-стой-стой! – высокородный жестом приказал ему замолчать и вопросительно поднял брови. – В предгорьях? Это ведь западное побережье. Ты хочешь сказать, что раан в генеральском чине сам преодолел линию фронта? Раан! – он демонстративно взъерошил свои красные волосы. – И не просто преодолел линию фронта, а пробрался в самый вражеский тыл?

Ун понимал его удивление. Все это совершенно не совпадало с тем вариантом истории, который знал он, и который записали императорские архивисты. Да и к чему эта мишура из выдуманных вылазок на край света? Провести удачные переговоры и заполучить важного союзника в момент, когда твои собственные войска отступают, – это огромное достижение, и оно не требовало никакого приукрашивания.

Варран не дрогнул под испытующими взглядами раанов.

–Все было именно так, – наставал он. – Господин Мит тайно прошел через линию фронта, пересек половину материка и добрался до тех из наших предков, кто еще не утратил последние остатки достоинства и веры.

– Не обижайся, Варран, – господин Кел-шин улыбался, – но пока что история выглядит не то чтобы...

История вообще не выглядела правдоподобной, но отчего-то Ун почувствовал досаду и раздражение, когда высокородный сказал об этом вслух.

– Посланнику богов все по силам, – тихо, точно самой себе, сказала Око.

– Ну, если Текка так говорит, может быть, так и было, – улыбка господина Кел-шина стала шире.

– Так и было, – и страх, и смущение испарились из голоса Варрана без следа. – Господин Мит принес в предгорья послание от раанских жрецов и императора. Сказал, что если мы присоединимся к раанам, то ваши боги помогут освободить наших богов из плена и возьмут их под свою защиту. И что тогда мы тоже станем свободны и сможем дать клятву трону. Мы будем служить по-настоящему, из верности, а не как хозяйский вол в упряжке, которого в любую минуту могут или продать, или забить на мясо.

– Я не знал, что богов можно пленить, – высокородный явно адресовал эти слова ведьме, но снова не получил никакого ответа.

Варрану же такое замечание явно не пришлось по душе, он мрачнел все сильнее и сильнее.

– Боги серошкурых очень коварны. Они устроили какую-то подлую ловушку! Если бы наши боги не потеряли свободу, они бы никогда не позволили сделать из нас рабов.

Ун поймал на себе взгляд Варрана, но понял, что сейчас перед глазами норна стоит образ совсем другого раана из совсем других времен.

– Господин Кел-шин, господин Ун, если хотите, могу поклясться богами и душой, что не лгу. Брат моего деда, почтенный Тиррат видел господина Мита собственными глазами – это было в самом конце его миссии, когда сорены что-то прознали и устроили за ним охоту. Почтенный Тиррат был еще совсем мальчишкой и принадлежал рыболовству одного богатого серошкурого. Рядом с их поселком были рудники с огромными пещерами, там господин Мит со спутниками и спрятались от погони. Почтенный Тиррат по просьбе жреца носил им еду и свежую воду. Он всегда говорил, что сразу знал – перед ним великий раан.

Ун понял, что больше не сравнивает историю Варрана с тем, что слышал и читал раньше. Ему чертовски захотелось, чтобы именно эти слова были правдой. Да и, если подумать, могло ли оно быть иначе? Прадед был отчаянным рааном и лез туда, куда ни один другой офицер даже сунуться бы не решился. Рискнул бы он ввязаться в такую опасную и на первый взгляд обреченную на провал авантюру? Разумеется! Никто, кроме него, на такое бы не согласился.

– А что еще брат твоего деда рассказывал о генерале? – Ун хотел задать этот вопрос небрежно, как будто все это, на самом деле, ему было неинтересно, но волнение прорвалось в голос, как вода через сгнившую плотину.