Чудов в Новый год

– Что ты делаешь в моей квартире? – бывший муж лежит на диване.

– В нашей, – нагло подмечает он. – Я здесь живу. Разве не видно?

– Ты… – осекаюсь. – Ты бросил меня и нашу дочь. Исчез на полгода, а теперь заявляешься накануне Нового года и утверждаешь, что будешь здесь жить?

– Именно так, дорогая, – произносит с ухмылкой. – Ты что? Не рада мне?

Мой муж без каких-либо объяснений ушел из семьи, подал на развод, оставил меня одну! А теперь он заявился в нашу квартиру и утверждает, что никуда не уйдет и будет жить с нами.

Впереди Новый год, мой самый любимый и долгожданный праздник. У меня на руках маленькая дочь, а на улице минус двадцать.

И я совсем не знаю, как быть.

– Вер, ну неужели ты до сих пор не смогла договориться с мужем об алиментах? – искренне изумляется Настя. – Он же у тебя нормальный был.

– В том-то и дело, что был, – горько ухмыляюсь, пытаясь протолкнуть коляску сквозь снег, что не прочистили на тротуаре.

Колеса вязнут в сугробе, я уже вся выбилась из сил, но пройти дальше не получается. Снег слишком большой.

Сегодня за ночь выпала экстремальное количество осадков, а к вечеру обещают лютый мороз. Сейчас уже заметно холодает, когда выходили на улицу было значительно теплее.

– Нормальные мужчины из семьи не уходят без объяснения причин, – озвучиваю свои мысли, немного отдышавшись. – И молча не подают на развод.

Разворачиваю коляску на сто восемьдесят и теперь уже не толкаю ее, а тащу за собой. Но только все равно ничего не получается. Колеса увязли, снег слишком глубокий и рыхлый. По такому невероятно трудно просто идти, не говоря уже о том, чтобы везти детский транспорт.

– А ты не пробовала надеть на колеса специальные лыжи? – с сочувствием смотрит на меня подруга.

– Не пробовала, – отвечаю полурыча, и делаю очередной рывок. Коляска остается в сугробе.

– Это очень удобно, поверь мне, – говорит Марина и принимается подробно расписывать все прелести модного изобретения. – Ты обязательно рассмотри этот вариант. Зима только началась, дальше будет хуже.

Будто я сама не знаю, что если уж сейчас никак не расчистят дороги, то потом половина из них превратится в самый настоящий сугроб и будет не пройти совершенно. Даже ногами.

– Обязательно рассмотрю, – обещаю, запихивая как можно глубже разочарование и досаду, что клокочут в груди.

Конечно, я видела эти лыжи. Они прекрасны! И станут для меня самым настоящим спасением.

Но увы… Подобную роскошь я позволить себе не могу.

– Как задумаешься, мне позвони, – продолжает как ни в чем ни бывало. – Я подскажу на что нужно обратить внимание. Дешевые не бери.

– Хорошо, – киваю. – Не буду.

– Вот и славно, – довольно улыбается, не замечая моего расстройства. А я этому даже рада. Зачем погружать в мои проблемы? У нее своих полно.

Улыбаюсь в ответ.

О том, что у меня на всякие излишки банально нет денег, уточнять не стала. Насте никогда не понять, что такое жить чисто на декретные. Благо, хоть они у меня нормальные и позволяют не только платить квартплату и покупать минимум продуктов, но еще и на подгузники хватает. А это, между прочим, тоже внушительная статья расходов.

Время идет. Я восстанавливаюсь. Начинаю жизнь с чистого листа и пытаюсь минимизировать ошибки.

Нужно ж как-то дальше жить.

После ухода мужа я не унываю, а, сжав зубы, ежедневно преодолеваю финансовые и бытовые трудности, тщательно слежу за здоровьем и совершенно иначе смотрю на мир.

Я даже научилась на многие неудобства закрывать глаза. Это мое достижение! Разбросанные по полу игрушки не собираю за день по тридцать раз и не намываю полы три раза в день. Я теперь только вечером делаю уборку. И, как выяснилось, этого вполне достаточно для комфорта.

После года в декрете и шести месяцев без мужа я радуюсь мелочам. Солнечному дню за окном, хорошей погоде, каждой улыбке своей доченьки. Но самое главное – я, наконец, смогла начать жить, рассчитывая только на себя и на свои силы.

Вот доченька подрастет, я смогу найти удаленную работу, а там уже и подойдет время отдавать ее в детский сад.

Дальше будет легче. Самые тяжелые времена остались позади. Я в это верю. Все будет хо-ро-шо.

Я обязательно справлюсь. Ведь нас двое. Я не одна. И наперекор всем трудностям в этой жизни, я стану замечательной матерью.

Смогу обеспечить всем и себя, и дочь.

С трудом делаю шаг, протаскиваю коляску сантиметров на тридцать, рука срывается с ручки и я сажусь попой в сугроб.

Делаю глубокий вдох.

Блин… Зря я сегодня решила пойти в суд. Надо было отложить и явиться туда после праздников.

Но как хотелось-то поскорее свидетельство о разводе получить! Нужно было удостовериться.

А теперь так паршиво на душе…

Собираюсь с силами и поднимаюсь на ноги.

– Давай помогу, – Настя оставляет своего спокойно сидящего в санках сына и подходит ко мне.

Осматривает застрявшую в сугробе коляску и, не долго думая, приподнимает ее с одной стороны.

– Берись, – кивает на другую сторону.

Хватаюсь за нее, и мы кое-как вытаскиваем детский транспорт со спящей в нем моей доченькой в сторону проезжей части.

Выдыхаем.

– Видимо, придется идти здесь, – недовольно произношу, озвучивая неприятное решение.

К сожалению, ничего другого просто не остается. По тротуару не пройти.

А если и дальше буду так тащить свой транспорт, то либо переверну его и моя дочка окажется в сугробе, либо в конечном итоге вырву колеса и вообще останусь без средств для передвижения с ребенком.

В общем, выбор не особо большой.

– Ну да, – подруга пожимает плечами и быстро удаляется от меня.

– Ты куда? – удивляюсь столь резкому ее шагу. Обычно Настя так не поступает, она сначала объяснит свои мысли и только после уходит.

– Егорку заберу и приду, – кричит Настя. – Вместе по дороге пойдем!

– Да ну, брось, – пытаюсь ее образумить. – Это опасно, – озвучиваю реальную проблему. – Ты не обязана этого делать.

– Одной опаснее в разы, – заявляет твердо, и бодрым шагом вместе с сидящим в санках сыном направляется ко мне.

Благодарность растапливает сердце.

– Спасибо, – говорю от души.

Мы проходим вдоль самого оживленного участка дороги. Водители на удивление не просто не сигналят, а даже замедляются и осторожно объезжают нас с другой стороны.

Мандраж от экстремальной прогулки постепенно проходит, руки перестают дрожать.

– Дашуля спит и даже не знает, какие приключения сегодня у нее были, – тихонько посмеиваюсь.

– Ничего, – подмигивает Настя. – Домой вернешься, расскажешь.

– Ага, – киваю. Настроение медленно, но верно, ползет вверх.

Сегодня Новый год, я вечером уложу Дашеньку спать, накрою себе на стол и буду ждать наступления нового года.

Я даже в честь этого разорилась и купила себе маленькую бутылочку шампанского и свой любимый шоколад. Устрою праздник.

– Свидетельство проверила? – вдруг ни с того ни с сего уточняет подруга.

Витая в своих мыслях, не сразу понимаю, о чем именно спрашивает Настя. Чуть позже догадываюсь, что она интересуется свидетельством о разводе, которое только что забрала.

– Конечно, – заверяю ее с печальной улыбкой. – Перечитала несколько раз, там все в порядке.

– Вот и отлично, – довольно кивает. – В новый год за новой жизнью? – приободряет.

– Ага, – соглашаюсь с энтузиазмом, а у самой кошки скребут на душе.

Прошло уже шесть месяцев, а Олег так и не раскрыл причин своего ухода. Он по-прежнему не платит алименты и не помогает с дочерью. Ведет себя так, словно мы обе для него чужие.

Чем разбивает мое сердце вновь и вновь.