Станиславский кивнул на росписи и его друг понятливо прикрыл глаза — Действительно странно! Я с тобой согласен. Кстати и собор открыт и в нем священник служит службы! Я даже слышал, что воспитанникам этой школы как и воспитателям не запрещено посещение церкви! Удивительно даже!

В столовой появились Чапаев, Щорс и Буденный в сопровождении Ворошилова и Сталина.

Сталин со всеми поздоровался и извинился за задержку — Василий Иванович, узнав что собор открыт для богослужения, потянул нас в храм.

Чапаев развел руками — Что поделаешь, если я верю в Бога! Семен вон тоже верует, но почему-то старается это скрыть!

Ворошилов усмехнулся — А ведь и я и Иосиф в юности пели в церковном хоре. Ты, Иосиф, до скольки лет был в лоне православной церкви?

Сталин возвел глаза в потолок — Да до двадцати одного года пожалуй! А я смотрю вы обновили росписи и здесь и в соборе! Красиво! Пожалуй действительно придется ставить вопрос на Совнаркоме о взятии всех старинных зданий под охрану государства, да и на содержание наркома просвещения тоже. Вот как раз товарищ Луначарский — кивнув в сторону вошедшего наркома, Сталин продолжил — Здравствуй, Анатолий Васильевич! Похоже тебе придется здания памятников культуры на свой баланс взять, в том числе и церкви и соборы!

Директор секретной школы бывший генерал-майор Генерального штаба Слесарев при словах Сталина сначала было напрягся, а потом понял, что за церковь ему не предъявят и расслабился.

Луначарский сверкнул стеклышками пенсне — Ну наконец-то хоть кто-то это понял!

Щорс указал на наш стол, за которым помимо меня и Аркаши сидел Серый и Федор с Наумом — Вот, Василий Иванович, герой, благодаря которому ты и твои штабные остались живы.

Я встал и вышел навстречу — Здравия желаю, товарищи!

Чапай протянул свою крепкую мозолистую руку — Ну дай обниму, что ли, Павел! Хорошая нам смена растет, правда, Семен?

Буденный закрутил свои усы и кивнул — Твоя правда, Василий! А твой спаситель глянь как наградами обвешан, мне даже неловко как-то!

Я пожал руку Буденного и спросил его — Товарищ Буденный, а что же вы не носите свои кровью заработанные кресты?

Полководцы с удивлением рассматривали мою двенадцатилетнюю тушку, затянутую в форму юнкера, тысячи комплектов которой нашли на складах и выделили для курсантов, да и мы с пацанами приоделись. Из под накинутого на плечи ушитого офицерского белого полушубка, сверкали ордена и медаль Героя, через плечо у меня висел на ремне подарок Щорса, его маузер, а слева наградная орденоносная шашка, которую постоянно приходилось рукой отводить назад, дабы не волочилась по полу.

Буденный пожал плечами — Так то царские награды!

Я покачал головой — Награды вы получили не на царском паркете, а на войне и такие награды грех не носить на своей груди.

Буденный обратился к Сталину — Товарищ Сталин, как считаете вы, как член ЦК: не пора ли разрешить ношение заслуженных боевых наград?

Тот огладил усы и задумчиво произнес — Я обязательно поставлю этот вопрос на ближайшем заседании. Все-таки такие как ты свою кровь проливали не за царя, а за Отечество! Василий Иванович вон тоже Кавалер трёх Георгиевских крестов и Георгиевской медали.

Слесарев подошел и указал на столы — Садитесь, товарищи! Воспитанники уже позавтракали, сейчас и вас покормим. Прошу не побрезговать нашим угощением.

Сталин не стал отказываться: красные командиры только прибыли и еще не успели сегодня перекусить — Ну что ж, воспользуемся вашим приглашением! Надеюсь, мы вас сильно не объедим!

Вошедший Дзержинский услышал слова наркома внутренних дел и позволил себе улыбнуться — Как хорошо, что в царское время наготовили столько тушенки! Если бы не эти припасы, я даже не знаю, чем бы мы кормили свою армию! Я привез Владимира Ильича с супругой, они, узнав от меня о действующей церкви, решили осмотреть ее убранство.

Вошли вождь и его супруга, Крупская поздоровалась с присутствующими и заметила — Я вижу, вы смогли освежить Собор? Краски на стенах так и сияют!

Ленин поморщился, но я его решил немного подколоть — Товарищ Ленин! Я слышал у вас во время учебы по «Слову Божьему» был высший балл, да и свой брак вы узаконили в церкви.

Вождь кивнул — Все так, вот только где ты мог это слышать? Но кроме церкви узаконить брак было негде. А еще я когда-то стал крестным отцом ребенка своего товарища Аполлона Шухта. Вот я сейчас пытаюсь смириться с предложением некоторых товарищей требовать от коммунистов отказа от веры в Бога.

Ворошилов поддержал сомнения вождя — Правильно, Владимир Ильич! Существование Бога доказать невозможно!

Я упрямо добавил — Так ведь невозможно доказать противоположное!

Ворошилов удивился — Это как? Что за чушь.

Я привел аргумент — Вы, Климент Ефремович, когда нибудь воздух, которым дышите, видели? Нет, однако вы знаете, что он есть и свободно им дышите. А ведь когда-то доказать существование смеси газов, которыми мы дышим, было невозможно доказать. Так может быть еще не пришло время, нет технических изобретений для доказательства существования Бога!

Ленин, видя выпученные глаза полководца, рассмеялся — Ну, что, товарищ Ворошилов, уел вас Павел Судоплатов?

Я понизил голос — Товарищи наркомы и краскомы! Я понимаю желание многих подменить веру в Бога верой в немца Карла Маркса, но делать из него Бога просто смешно и опасно — Люди ведь не дураки и прекрасно понимают лживость этих утверждений. Ибо нет людей, которые ни в чем не ошибаются! Даже Бог согласно Библии тоже ошибался, запустив в Рай Адаму и Еву. Оставьте людям последнюю надежду в их жизни, пусть они верят в момент неминуемой гибели в окопах, или голодный год в спасение от Высочайшей сущности. Церковь от государства отделили, и этого вполне достаточно. Требуется только подобрать лояльных новой власти иерархов церкви, их утверждение, что вся власть от Бога настроит положительно простой народ к Советской власти!

Ленин усмехнулся и окинул взглядом окружающих. Чапаев и Буденный были явно со мной согласны.

Сталин кивнул каким-то своим мыслям и обратился к Дзержинскому — Феликс, похоже в твоем наркомате нужен еще один отдел, по взаимодействию с церковью. Причем и с православной, и с раскольнической и с мусульманской. Наш малец похоже опять таки прав и следует продумать концепцию использования церкви как еще один рычаг советской власти.

Дзержинский кивнул — Всех попов, кто не призывал бороться против советской власти, я уже выпустил, патриарх Тихон предал нас анафеме, его нужно убедить снять ее и объявить о обязательном упоминании в молитвах в церквях наше правительство.

Я поправил — Товарищ нарком ошибается! Почему-то большевики восприняли это обращение патриарха только на себя, однако тот осуждал вообще всех, кто участвовал в Гражданской войне, в том числе и «белых». То есть по сути Тихон не поддержал ни одну из сторон и старался не вмешивать Церковь в конфликт.

Крупская припомнила слова обращения и удивленно согласилась — А ведь действительно, в этом обращении нет упоминания советской власти, однако почему то Совнарком рассмотрел его именно как контрреволюционный! Хотя именно Советской власти досталось от патриарха больше всех. Он клеймит то «красный террор», то расстрел царя или массовое вскрытие мощей святых.

Ленин задорно потер ладони — Надеюсь теперь этот поток наветов прекратится.

Я подошел к Сталину и едва слышно предложил — Иосиф Виссарионович! Время до спектакля еще есть, может есть смысл сюда доставить патриарха? Пусть посмотрит на бывших беспризорных, на их праздник, здесь с ним вы вполне сможете поговорить по душам.

Сталин хмыкнул и задумался, затем подошел к наркому госбезопасности, Феликс Эдмундович во время разговора пару раз посмотрел в мою сторону и видно согласился с доводами, громко объявив — Я посоветовался с коллегой и решил послать за Тихоном, пригласив его на наш концерт!

В этот момент в трапезную вошел царский генерал! Ленин, увидев пожилого человека с безукоризненной военной выправкой, в полной форме генерал-лейтенанта с погонами на плечах, усмехнулся — Позвольте представить нашего нового начальника Академии Генштаба РККА Андрея Евгеньевича Снесарева! Андрей Евгеньевич единственный бывший царский генерал, не желающий расстаться с атрибутами царской формы!