Тот выжидающе замер.

– Смотрите, это обычное снотворное, – она показала белый пластмассовый пузырек с цветной наклейкой. – Сейчас вы примете пару капсул, и мы двинемся в обратном направлении. Препарат начнет действовать минут через двадцать – крепкий сон одолеет вас на территории особняка. Часика через четыре вы проснетесь и спокойно отправитесь к начальству составлять письменный отчет о ночном происшествии. Мы же к тому времени успеем пересечь границу Франции. Подобный вариант вас устраивает?

Мужик вздохнул: дескать, это лучше, чем получить пулю в затылок.

– Вот и отлично. А за эти двадцать минут вы должны помочь нам добраться до номера незабвенной Хайек, – улыбнулась молодая женщина, высыпая на ладонь пяток одинаковых капсул.

Американец выбрал две, закинул в рот и, запрокинув назад голову, безропотно проглотил…

Небольшой "Пежо" подрулил к воротам особняка; теперь – в утренней синеве, его бока явственно отливали грязновато-зеленым цветом.

Да, машина Уильяма Гранвилла вернулась раньше запланированного срока. Если верить ее хозяину, то приблизительно в это время он только бы пожимал руку прилетевшему коллеге или направлялся бы с ним из пассажирского терминала "Орли" к машине. Однако группа Арбатовой решила не ждать. Во-первых, столь ранний час был очень удобен для нападения на охрану; а во-вторых, город вот-вот проснется – кое-где на улицах уже попадались первые прохожие.

Сидящий за рулем американец покосился на черный глазок камеры; створки ворот дернулись и стали медленно отворяться внутрь. "Пежо" въехал во двор и, крутанувшись на стоянке, замер рядом с другими автомобилями. Трое агентов русской разведки вышли из салона и направились за Грэнвиллом к входной двери особняка…

В отделанном светло-серым мрамором холле горел приглушенный свет. При появлении ранних гостей портье – пожилой мужчина с выправкой камердинера, встал с кресла и занял привычное место за стойкой.

– Доброе утро, Эмильен, – спокойно молвил Уильям, – мне нужно подняться в номер – я кое-что забыл.

– Я полагал, вы еще в аэропорту, – потянулся портье за ключами.

– Планы немного поменялись…

Служащий гостиницы подал ему ключ и подозрительно посмотрел на троих молодых людей.

– Они со мной, – пояснил американец.

– Прошу прощения, мистер Грэнвилл, но посторонних я пропустить не могу. Вы же знакомы с нашими инструкциями.

– Руки на сэ-стойку, – внезапно раздалась приглушенная команда Осишвили. При этом и сам он, стоя чуть сбоку от портье, облокотился на стойку – левая ладонь держала сложенную газету; правая прятала под ней пистолет. Прятала от висевших под потолком камер, однако начинающий лысеть мужчина прекрасно видел направленный на него ствол.

Слегка побледнев, француз послушно выполнил команду.

– А теперь медленно, не пэ-привлекая внимания ребят из того коридорчика, – Сашка кивнул на апартаменты охраны, – передай мне ключи от номеров второго этажа.

Всего набралось четыре комплекта – вероятно, хозяева остальных комнат были на месте.

Дорохов в эту минуту контролировал Грэнвилла; Ирина же, мило улыбаясь, осторожно накрыла ключи ладошками.

– Идите, – шепнул Оська, – а мы с Эмильеном тут покурим.

Уильям направился к лестнице первым; не отставали от него и Дорохов с Арбатовой. Преодолев первый лестничный марш, они заметили, как американец покачнулся – начинал действовать снотворный препарат. Шагая по лестнице, майор косил на потолок. Камеры висели над каждой площадкой, но в расходящихся в разные стороны коридорах второго этажа их видно не было.

– Где-то здесь, – прислонившись плечом к стене, вяло пробормотал постоялец особняка, – если не ошибаюсь, ее номер в левом крыле…

– Пошли-пошли, – увлек его за собой Артур.

Ирина меж тем, приблизилась к двери, цифры на которой совпадали с цифрами на массивном брелоке первого ключа. Осторожно открыв ее, прошмыгнула внутрь; мужчины последовали за ней…

– Здесь пусто, – сообщила она, закончив беглый осмотр шкафов и письменного стола.

Снова оказавшись в коридоре, девушка подошла к следующей двери…

Второй номер явно принадлежал мужчине – в зеркальном шкафу висели костюмы и сорочки; внизу стояло несколько пар мужской обуви.

– Номер, от которого вот этот ключ, находится в другом крыле. Значит, осталась последняя попытка, – посмотрела она на Дорохова.

Удерживая сонного американца, тот поторопил:

– Тем лучше. Незачем здесь задерживаться – вперед.

Однако за дверью их поджидал неприятный сюрприз – едва шагнув за порог, девушка нос к носу столкнулась с двумя парнями. Высокий рост, широкие плечи; светлые рубашки одинакового покроя с прицепленными за клапана кармашков бейджами…

В одно мгновенно собравшись воедино, все эти детали с той же молниеносностью породили чудовищную догадку: сотрудники внутренней охраны!

Горная Чечня. 22 мая

Давид регулярно выходил на связь с Вахтангом, и тот корректировал движение отряда, направляя его не по кратчайшему, а по какому-то замысловатому, непонятному чеченцам маршруту.

Солнце пока не выглянуло из-за острых заснеженных пиков, но светало быстро. И именно в эти минуты рассвета стало нестерпимо холодно; даже интенсивное движение с нагрузкой не помогали хорошенько согреться – пальцы на руках окоченели, от порывов ледяного ветра перехватывало дыхание.

Наконец, мучения закончились – отряд воссоединился с двумя грузинами на невысокой вершине, с которой те вели наблюдение за русскими, расположившимися в полукилометре – на узком каменном уступе. Чеченцы побросали трупы неверных и сами в изнеможении попадали рядом, на что тут же последовал резкий выговор рыжебородого:

– Эй вы!! А ну поаккуратней с телами русских! Мы должны сохранить их в приличном виде, а не доставить к месту измолоченными до неузнаваемости!…

Вахтанг осмотрел мертвых спецназовцев, пробурчал что-то по-своему и отправился к наблюдательной позиции, где в одиночестве дежурил Гурам.

Смахнув с горбатого носа капельки пота, Усман опустился на камни рядом с Хамзатом и негромко возмутился: