За день до Октябрьской революции глава Временного правительства Александр Керенский выступал в Мариинском дворце перед Советом республики – это был так называемый предпарламент, образованный представителями различных партий и общественных организаций. Совет республики должен был действовать до созыва избираемого всем народом Учредительного собрания.

Большевики открыто готовились совершить государственный переворот и взять власть. Керенский назвал действия партии Ленина предательством и изменой государству. Он сказал, что распорядился начать судебное следствие и провести аресты. Поздно!

– Я вообще предпочитаю, чтобы власть действовала более медленно, но зато более верно, – объяснил свою тактику глава Временного правительства, – а в нужный момент – более решительно.

Но он не мог преодолеть себя и залить страну кровью ради удержания власти. А его противники могли.

Леонид Красин (соратник Ленина и будущий нарком) писал жене, остававшейся за границей: «Временное правительство и Совет республики за последние недели проявили какой-то такой паралич всякой деятельности и воли, что у меня уже возникал вопрос: да не политика ли это и не собирается ли Керенский и компания дать большевикам, так сказать, зарваться и затем одним ударом с ними покончить?»

«Александра Фёдоровича я увидел, когда он был Верховным главнокомандующим российскими армиями и хозяином наших судеб, – вспоминал писатель Исаак Бабель. – Митинг был назначен в Народном доме. Александр Фёдорович произнёс речь о России – матери и жене. <…> Вслед за ним на трибуну взошёл Троцкий и сказал голосом, не оставлявшим никакой надежды:

– Товарищи и братья…»

Вся подготовка к вооружённому восстанию в Петрограде шла без Ленина. Он скрывался, по-прежнему опасаясь ареста. Но именно он вёл большевиков к власти. Ещё летом он задавался вопросом:

– А не попробовать ли нам сейчас взять власть?

И сам ответил:

– Нет. Это невозможно. Ни провинция, ни фронт не поддержат. Фронтовик придёт и перережет питерских рабочих.

В его отсутствие Троцкий как председатель Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов оказался на главных ролях.

«После июльского бегства личное влияние Ленина падает по отвесной линии, – вспоминал полковник Борис Никитин, начальник контрразведки Петроградского военного округа. – Чернь подымается. Революция даёт ей своего вождя – Троцкого. Троцкий родился для революции…

Октябрь Троцкого надвигается, планомерно им подготовленный и технически разработанный. Троцкий – председатель Петроградского совета с 25 сентября – бойкотирует предпарламент Керенского. Троцкий – председатель Военно-революционного комитета – составляет план, руководит восстанием и проводит большевистскую революцию. Троцкий постепенно, один за другим, переводит полки на свою сторону, последовательно, день за днём, захватывает арсеналы, административные учреждения, склады, вокзалы, телефонную станцию».

21 октября петроградский гарнизон признал власть Совета рабочих и солдатских депутатов. С этого дня столица больше не принадлежала Временному правительству. На стороне правительства оставалась только Петропавловская крепость. Туда поехал Троцкий. Он выступил на собрании, и солдаты приняли решение поддержать Советы.

«В Смольном, где заседал Петроградский совет, всё находилось в движении, куда-то неслось, куда-то рвалось, – вспоминал философ Фёдор Степун. – Воля, чувство и мысли массовой души находились здесь в раскалённом состоянии. Особенно блестящ, надменен и горяч был в те дни Троцкий. Унижало чувство бессильной злобы и чёрной зависти к тому стихийно-великолепному мужеству, с которым большевики открыто издевались над правительством, раздавали винтовки рабочим и подчиняли себе полки».

Конечно, главным организатором Октябрьского переворота был именно Троцкий, возглавлявший с сентября 1917 года Петроградский совет. Вся практическая подготовка захвата власти шла под его непосредственным руководством. Кстати, год спустя в своей статье в «Правде» на это совершенно справедливо указывал Сталин: «Умелой постановкой работы Военно-революционного комитета и привлечением Петроградского гарнизона на сторону революции мы обязаны прежде всего и главным образом товарищу Троцкому».

Правда, через несколько лет, в разгар внутрипартийной борьбы, Сталин уже напишет, что Троцкий никакой роли в подготовке восстания не играл, поскольку был новичком в партии. На что Троцкий тут же предъявил сталинскую статью 1918 года и ехидно поинтересовался, в которой из них написана правда.

Сталин не зря акцентировал внимание на привлечении столичного гарнизона на сторону большевиков. Октябрьский переворот прошёл так гладко и легко благодаря тому, что к 25 октября у Временного правительства уже, по сути, не осталось верных ему войск, за исключением юнкерских училищ, школы прапорщиков и женского батальона ударниц.

Так случилось потому, что по инициативе Троцкого 12 октября при исполкоме Совета сформировали Военно-революционный комитет (ВРК), который фактически стал штабом по подготовке восстания. Во все части Петроградского гарнизона от ВРК назначили комиссаров, без санкции которых ни один приказ офицеров не мог быть исполнен. То есть гарнизон был под контролем большевиков, которые объясняли эти меры необходимостью борьбы с контрреволюцией, с опасностью второй «корниловщины».

Большевики утверждали, что правые силы готовят сдачу Петрограда немцам, чтобы их руками задушить революцию. Официальной целью создания ВРК большевики называли защиту II Всероссийского съезда Советов, назначенного на 25 октября, от второй «корниловщины» и возможного предательства контрреволюционного офицерства, готового впустить в столицу немцев. Как впоследствии признавался Троцкий, это была хитрая операция по отвлечению внимания Временного правительства от основной задачи ВРК – подготовки захвата власти.

В известной статье «Уроки Октября» Троцкий писал, что переворот прошёл в два этапа. Сначала в середине октября большевики установили контроль над Петроградским гарнизоном – после этого они фактически были обречены на успех. Второй этап – непосредственный захват власти 25 октября (7 ноября) – лишь оформил то, что было сделано на первом этапе.

Ленин предлагал начать восстание ещё в сентябре 1917 года, во время проведения Всероссийского демократического совещания. Но соратники по партии его тогда не поддержали.

В руководстве большевистской партии было три позиции. Ленин настаивал на скорейшем захвате власти путём вооружённого восстания. Противоположное мнение имела влиятельная группа умеренных большевиков: Каменева, Рыкова, Ногина и Зиновьева. Они возражали против силовых методов политической борьбы, раскалывающих лагерь «революционной демократии», и склонялись к компромиссу с другими социалистическими партиями. Умеренные большевики предсказывали, что захват власти одной партией ничего хорошего стране не даст: сначала установится диктатура, которая будет держаться лишь на терроре, что неизбежно приведёт к гражданской войне и последующей гибели революции.

И, наконец, был Троцкий, признававший необходимость вооружённого восстания, которое нужно прикрыть легальными формами. То есть, по его мнению, захват власти нужно было приурочить к открытию II Всероссийского съезда Советов. В итоге сначала Ленин, а потом и большинство из руководства партии согласились с Троцким. Когда съезд начал работу, его делегатов поставили перед фактом свержения Временного правительства. Впоследствии Ленин признал, что эта линия была в тот момент верной и эффективной.

«Не будь меня в 1917 году в Петербурге, – записывал Лев Троцкий в дневнике, – Октябрьская революция произошла бы – при условии наличности и руководства Ленина. А вот если бы в Петербурге не было ни Ленина, ни меня, не было бы и Октябрьской революции: руководство большевистской партии помешало бы ей совершиться. В этом для меня нет ни малейшего сомнения».

И это действительно так: роль Ленина была ключевой. Он добился взятия курса на вооружённое восстание и сумел навязать свою волю руководству партии, подавив сопротивление умеренных большевиков. Но роль Троцкого тоже была существенной. Во-первых, он поддержал радикальную позицию Ленина, а во-вторых, руководил организацией захвата власти. Без них обоих Октябрьский переворот вряд ли был возможен.