Корнилов полагал, что исполняет волю правительства, когда 27 августа отправил из Ставки в Петроград 3-й конный корпус под командованием генерала Александра Крымова для проведения операции против большевиков. Но Керенский решил, что Корнилов намерен взять власть, и снял его с должности.
Генерал приказу не подчинился. Временное правительство приказало предать его суду как мятежника. В ответ Корнилов обещал покарать «изменников в Петрограде». Он провозгласил себя правителем России и заявил, что Временное правительство действует под давлением большевиков и в соответствии с планами германского генерального штаба. Но Наполеон из Корнилова не получился. Как тогда говорили: Корнилов – солдат, а в политике младенец. Лавр Георгиевич – человек эмоциональный, импульсивный и прямолинейный – и мятежником оказался спонтанным, плохо подготовившимся. Многие офицеры его поддержали, но солдаты не приняли сторону генерала, потому что совершенно не хотели воевать. Армия шла за большевиками: они обещали немедленно заключить мир и распустить солдат по домам. И казаки из 3-го конного корпуса вышли из повиновения, отказались исполнять приказ Корнилова. Генерал Крымов сказал своему адъютанту: «Как я жалею, что я не оставил тебя в Ставке, чтобы прострелить череп Корнилову, когда ему пришла в голову эта дикая идея». После разговора с Керенским генерал Крымов сам застрелился.
Смещённого с поста главкома Корнилова переправили в городок Быхов. Поместили в мрачном и неуютном здании бывшей женской гимназии. Удивительным образом здание сохранилось. Большевики и радикально настроенные солдаты требовали судить корниловцев. Но в Быхове им ничего не угрожало. Лавра Георгиевича и других генералов, арестованных «за попытку вооружённого восстания», охраняли преданные Корнилову кавалеристы-текинцы и георгиевские кавалеры.
Керенский и Савинкова отправил в отставку, которую тот отпраздновал в подвале кавказского ресторанчика вином и шашлыками вместе с офицерами «Дикой дивизии». Обиделся: «Болван Керенский поверил, что интригую я. Поверил в это и Корнилов. А я был абсолютно честен по отношению к ним обоим».
Сформированная в начале Первой мировой войны Кавказская туземная конная дивизия вошла в историю под названием «Дикая». И недаром – её удалые всадники прославились своим бесстрашием и отвагой, наводя ужас на врагов.
Вообще мусульмане в Российской империи были освобождены от службы в армии. Причина не совсем понятна, особенно если учесть, что в личной охране императора (в так называемом «Царском конвое») служили десятки мусульман с Кавказа. Служили верой и правдой.
В августе 1914 года Россия находилась в состоянии небывалого подъёма. Все верили, что противник будет разбит в самое ближайшее время. Люди буквально рвались на фронт, чтобы успеть пройти победным маршем в столице поверженного противника.
На призыв Белого царя (именно так называли на Кавказе российского императора) откликнулось множество горцев, которые с младых лет умели ездить на лошади, владеть клинком и метко стрелять. Без подобных навыков на Кавказе выжить было довольно сложно.
В состав дивизии входило 6 полков: Чеченский, Ингушский, Дагестанский, Черкесский, Кабардинский и Татарский. Добровольцы прибывали к месту сбора на своих конях, с личным холодным оружием и в собственной форме – черкесках и папахах. Лишь винтовку и боеприпасы выдавали на месте. В конце 1914 года, после трёхмесячной подготовки, дивизию направили на Юго-Западный фронт.
Подразделения дивизии использовались главным образом для внезапных кавалерийских атак, а также для проведения разведки и диверсий. Нечто подобное проводил атаман Платов со своими казаками во время Отечественной войны 1812 года. Но представлять себе воинов Дикой дивизии лишь как бесшабашных наездников с шашками неверно. На их вооружении находились и пулемёты с бронеавтомобилями.
Насколько велик был вклад Дикой дивизии в боях российской армии во время Первой мировой – судить трудно. Если верить некоторым публикациям, то едва ли не всем победам в этой войне страна обязана именно воинственным горцам. Другие авторы утверждают, что они «прославились» не столько подвигами на поле брани, сколько мародёрством.
Впрочем, бесстрашие и презрение горцев к смерти имели и негативные последствия. При штатной численности дивизии в 3450 сабель за два с небольшим года службу в ней прошли около десяти тысяч человек. Нетрудно подсчитать, какой процент потерь был в дивизии.
Зато Дикая дивизия сыграла огромную пропагандистскую роль. Слухи о появлении бесстрашных горцев на том или ином участке фронта неизменно приводили к панике в стане противника. Немцы и австрийцы называли бойцов этой дивизии «дьяволами в мохнатых шапках». Судя по всему, в сознании европейцев и ранее был укоренён образ дикого азиатского всадника с саблей, не знающего ни страха, ни пощады к врагам…
Корниловский мятеж привёл к тому, что армия окончательно раскололась. Солдаты требовали чистки командного состава. Сами арестовывали своих командиров, устраивали самосуд, убивали. В каждом офицере видели явного или скрытого врага.
Керенский фактически оттолкнул от себя армию.
Больше всех выиграли большевики. Теперь их уже никто не сможет остановить. Выходит, Россию в любом случае ждала диктатура и справиться с хаосом и анархией способен только тот, кто не остановится перед неограниченным кровопусканием?
После Корниловского мятежа большевики готовятся взять власть. Ключевой фигурой в Петрограде становится Лев Троцкий.
К началу Первой мировой войны Троцкий уже несколько лет жил в эмиграции. Он вынужден был покинуть Вену, после чего переселился сначала в Швейцарию, а потом во Францию. В 1916 году недовольные антивоенной деятельностью Троцкого французские власти выслали его из страны в Испанию, откуда в январе 1917 года его снова выслали – на сей раз в США. В Нью-Йорке Троцкий продолжил заниматься политической деятельностью, а на жизнь зарабатывал журналистикой и публичными лекциями о русской революции и международной обстановке. Американский историк Теодор Дрейпер писал, что Троцкому тогда очень помог заместитель главного редактора местной левой немецкоязычной газеты New-Yorker Volkszeitung Людвиг Лооре. В США проживала обширная германская диаспора, поэтому газета была влиятельной и многотиражной.
Троцкому в редакции платили примерно 15 долларов в месяц. За каждую лекцию (тоже по линии газеты) Троцкий получал по 10 долларов, за почти три месяца пребывания в США, по данным Дрейпера, он прочёл 35 таких лекций. Этот заработок позволял ему сводить концы с концами – его семья за 18 долларов в месяц снимала небольшую квартиру в Бронксе, на рабочей окраине Нью-Йорка.
Американский историк Энтони Саттон в своей книге «Уолл-стрит и большевистская революция» утверждает, что после Февральской революции паспорт для возвращения на родину Троцкому выдали по личному указанию президента США Вудро Вильсона.
Саттон не историк, он по образованию экономист и автор многих эксцентричных конспирологических публикаций. Саттон действительно пишет, что Троцкий был агентом банкиров с Уолл-стрит и британского правительства, но к подобным утверждениям нельзя относиться серьёзно. Например, чистой воды мифом является утверждение Саттона, будто президент Вильсон выдал Троцкому американский паспорт для въезда в Россию. На самом деле Троцкий получил необходимые документы в российском дипломатическом представительстве. Другие конспирологи утверждают, что Троцкий шпионил в пользу немцев, которые якобы выдали ему десять тысяч долларов перед его отъездом из США в Россию. Но это всё искусственные гипотезы, не подтверждённые документальными доказательствами.
Но в Канаде, в Галифаксе, Троцкого сняли с парохода, следовавшего в Россию, и отправили в концлагерь для немецких военнопленных. Объясняя этот шаг, британское посольство в Петрограде прямо объявило Троцкого агентом Германии.
С точки зрения британских властей Троцкий был враждебным и опасным элементом. Они опасались, что по возвращении домой он начнёт дестабилизировать ситуацию в России и агитировать за её выход из войны. В концлагере Троцкий провёл около месяца, пока его не освободили по требованию Временного правительства.
