Это было не то, чем я делился с большинством любовников.

Мужчины, с которыми я спал, хотели подчиняться мне, умоляли использовать мои размеры и силу, чтобы управлять ими. Я был хорош в постели. Я не хвастался. Я работал над этим и следил за тем, чтобы они были удовлетворены, прежде чем отпустить меня. Меня никогда не обвиняли в эгоизме в постели. В других местах - да, Боже, но не здесь.

Дело в том, что мне нравилось, когда меня ласкали и держали. Я получал от этого удовольствие. Вне постели я должен был контролировать почти все, но в постели я предпочитал отдаваться кому-то другому. Так что да, с самого начала я мог сказать, что Ник Мэдисон, безусловно, красив. Я понимал, почему легион фанатов падал в обморок от его великолепных глаз, сочных губ, мускулистых форм и глубокого сексуального вибрирующего голоса, но на меня это никак не влияло. До сих пор.

Сейчас, прижавшись к нему, я не мог представить, что оттолкну его. Он физически вел меня в самолет, и я чувствовал, как мое тело реагирует на это, пылая жаром, хотя мой разум посылал всевозможные предупреждающие сигналы.

– Мне нравится, как они смотрятся на твоем запястье, – сказал он мне. – Думаю, мне нужно купить тебе что-нибудь для другого, например, бусы или тяжелую цепочку.

– Тебе не нужно ничего мне дарить, – заверил я его.

– Посмотрим, – сказал он, его глаза перебегали то на мое лицо, то в сторону.

Мы приземлились, и, пока мы шли к стойке проката автомобилей, я был ошеломлен тем, что в шляпе с козырьком и очках вайфарер Ник Мэдисон остался совершенно неузнанным.

– Как, по-твоему, Кларк Кент делал это все эти годы? – спросил он меня на парковке, когда мы подошли к арендованному им «Ленд Роверу».

– Садись в машину, – приказал я ему.

Мне было приятно слышать его хихиканье.

– Нам действительно не нужно было ничего такого большого, – сказал я ему.

– Я люблю ездить в роскоши, – объяснил он. – А так я могу забраться на заднее сиденье и вздремнуть, пока мой водитель делает всю работу.

– Твой водитель?

Он захлопал ресницами, глядя на меня. Он поддразнивал, был игрив, и по какой-то причине у меня странно защемило в груди. Это было так необычно.

Удивительно, но он мог читать в машине.

– А ты не можешь?

– Нет, меня очень укачивает в машине, – признался я.

– Хм...

Он немного помолчал, любуясь пустынными пейзажами, пока мы выезжали на автостраду.

– Ты собираешься уволить Брента? – спросил он неожиданно.

– Я склоняюсь к этому, – ответил я ему. – Если только ты не думаешь что-то другое.

– Я думаю, что Брент не рад тому, что помогает, понимаешь?

– Нет. Что ты имеешь в виду?

– Он хочет быть звездой.

– Все хотят быть звездами.

– Нет, – поправил он меня. – Подумай о Фаэтоне. Он...

– Он назван в честь разновидности кареты. Ты знаешь об этом?

– Послушай, – сказал он, усмехаясь, – Фаэтон не хочет быть звездой, не так, как ты думаешь, не так, как Брент. Фаэтон хочет, чтобы люди спрашивали: «Кто одел Ника Мэдисона?», «Кто додумался подобрать ему такую серьгу или такой оттенок помады?», «Он выглядит потрясающе, интересно, может ли тот, кто создал этот образ, создать его для меня?». Он получает удовольствие от этой отраженной славы, от того, что он новатор и эксперт. Фаэтон не хочет быть в центре внимания; Брент хочет быть в центре внимания.

– Это не сработает, – сказал я Нику. – Он не позволил Исаю попасть на вечеринку, тем самым подвергнув тебя опасности. Я не понимаю, как я могу оставить его на работе после этого.

– Что ж, я подчинюсь твоему мнению, ведь я уже однажды его уволил.

– Может, нам стоит прислушаться именно к твоему мнению?

– Нет, – мягко сказал он. – Я не хотел, чтобы ты был в моем доме, в моей жизни, и я еще никогда так не ошибался в ситуации или человеке.

– Да?

– Да, – сказал он, откручивая крышку с бутылки воды и передавая ее мне, после чего вернулся к чтению чего-то на своем телефоне.

– Что такого интересного?

– Это письмо от Кары.

– Ладно, я клюнул. Что она пишет?

– Она говорит, что Дерек, это ее бывший, – сообщил он мне, – из него вчера вечером выбили все дерьмо.

– Прости, что?

– Дерек, – четко произнес он, – сегодня в полном дерьме.

– Правда?

– Угу.

– Думаю, некоторые парни очень быстро испытывают карму.

– Карму?

– Да, – сказал я, пожав плечами. – Парень пытается ударить свою девушку, но у него ничего не получается только потому, что вмешивается ее друг. Думаю, он получил по заслугам.

– В этом есть смысл, – согласился он. – Хотя технически он ее не бил, и друг, я, тоже не сильно пострадал.

– Но не из-за отсутствия попыток, а только потому, что ты успел убраться оттуда до того, как он смог сделать что-то похуже, чем немного поцарапать тебя.

– Тоже верно.

– Так что да, я выбираю карму.

– Она также сказала, что когда Фрост и грузчики приехали к ней утром, чтобы забрать вещи, Фрост рассчитывал перекинуться парой слов с Дереком, но он был в больнице, где ему вправляли сломанный нос.

– Ради интереса, как ты думаешь, возможно ли, что Фрост не обратил внимания на то, что Дерек пытался ударить его друга и...

– Думаю, поскольку Дерек превосходит Фроста примерно на пятьдесят фунтов ^[14], шансы на то, что они сойдутся один на один и Фрост останется жив, чтобы рассказать об этом, весьма невелики.

– Ах.

– И это все? Это все, что ты можешь сказать?

– Ага. А что?

Он издал мурлыкающий звук, и моему члену очень понравился этот низкий урчащий звук.

– Что это было? – вздохнул он, когда мы свернули, на мгновение сменив полосу движения, что было вполне нормально, поскольку мы были единственными на двухполосном шоссе, насколько я мог видеть.

– Черепаха, – быстро сказал я, прочистив горло. – Я спасал ей жизнь.

– Видимо, да, – согласился он. – Повезло, что у тебя такие быстрые рефлексы.

Я промолчал.

– Так вот, телохранитель Дерека, Винни...

– И кто же такой этот Дерек?

– Дерек Коннелли, – сказал он, как будто этого должно было быть достаточно.

– Кто?

– Он очень известный диджей, а также продюсер звукозаписи.

Я хмыкнул.

– В любом случае, – сказал он, растягивая слово, – Винни сказал...

– Винни? – повторил я.

– Да. А что?

– У всех, кого ты знаешь, странные имена.

Он прищурился на меня.

– Как это Винни - странное имя?

– Неважно. Продолжай.

– Ну, Винни сказал Фросту, что он ничего не видел.

– Когда ничего не видел?

– Когда Дерека избивали.

– Значит, он не очень хороший телохранитель, – подтвердил я, меняя полосу, чтобы объехать медленно движущийся минивэн. – Если бы он выполнял свою работу, он бы вмешался.

– Фрост сказал Каре, что, по его мнению, Винни намеренно позволил Дереку получить побои, после того как Дерек попытался ударить ее. Кроме того, Винни попросил Фроста передать его извинения перед Карой за то, что его не было рядом, когда она появилась в доме прошлой ночью.

– Похоже, он хороший парень.

– Да, это так.

Несколько минут мы ехали в молчании.

– Тебе больше нечего сказать?

– О чем?

– О, я не знаю, – размышлял он, и я почти слышала, как работает его мозг. – Может быть, что-то о том, что Дерека вчера избили?

– Понятия не имею о чем ты.

– Нет?

Я покачал головой.

– Значит, ты считаешь, что тот, кто ударил меня, в итоге попал в больницу, и это просто карма.

– Наверное, – сказал я, пожав плечами. – Что сказал Дерек?

– Дерек прячется и ни черта не говорит. Кара рассказывает по всем социальным сетям историю о том, как он пытался ее вырубить, а я вмешался.

– Ну, это, конечно, выставляет тебя в хорошем свете.

– Да, это так. Но мне интересно, кого боится Дерек.

– Ну, я не знаю, так как мы с тобой были на пути домой.

– Посмотри на меня.

– Я за рулем.

– Тогда притормози.