Келус не стал спорить или уточнять причину такой странной просьбы. Просто вытянул руку и показал на другой конец библиотеки. Дилан замешкалась и бросила на страницу последний взгляд, прежде чем последовать за ним. Что-то привлекло ее внимание – прямо в самом низу страницы была еще одна любопытная запись. Еще одна вычеркнутая душа.

Но ей было некогда спрашивать Келуса про такие души. Он двинулся к двери в стене. Она была темной, вероятно, из красного дерева, и окружена изящными резными панелями. Ручка была маленькой и круглой, из отполированной меди. Дилан не помнила, чтобы видела ее минуту назад. Она нахмурилась и потерла лоб.

– Что за…

Келус улыбнулся и ждал окончания вопроса, но Дилан не продолжила. Это не имело значения. Дверь находилась здесь, и именно на этом ей надо было сосредоточиться. Все это так сбивало с толку.

– Туда?

Келус кивнул. Дилан ждала, что он откроет дверь – не то чтобы привыкла к джентльменским манерам, просто он как будто был здесь главным.

Но Келус не сдвинулся с места. Это тоже относится к тому, что она должна делать сама, как, например, пересечь границу пустоши? Посмотрев на существо, она осторожно протянула руку и схватилась за дверную ручку. Та легко провернулась в ее руке, и Келус отступил назад, чтобы она могла распахнуть дверь. Она еще раз посмотрела на существо, открыла ее, прошла внутрь и осмотрелась.

Улица. Дилан тут же стало комфортнее. Здания совсем не были похожи на те, что она когда-либо видела: совершенно отличались от многоквартирных домов Глазго из красного песчаника. Здесь тянулись ряды аккуратных одноэтажных домиков с идеально стриженными лужайками и симпатичными цветочными клумбами. На подъездных дорожках или у обочин стояли автомобили – почти все блестящие и строгие, с длинными изогнутыми капотами и сверкающими серебристыми подножками вдоль боков. Словно в старых фильмах, которые ее заставляла смотреть Джоан, когда к ним на ужин приходил кто-то из престарелых соседей. Светило солнце, и слышался какой-то тихий приятный шум.

Дилан встала на мощеную дорожку, извивающуюся по опрятной лужайке. За ней раздался тихий щелчок, и она увидела, что дверь закрылась. Похоже, она вышла из здания: коттеджа с мансардными окнами и стенами, обитыми темным деревом. Келус пропал, но Дилан решила, что надо лишь запомнить дверь, чтобы потом снова вернуться в комнату записей.

Она запомнила горшок с желтыми и оранжевыми цветами, стоящий справа от единственной ступеньки, и медную цифру девять, прибитую над узким почтовым ящиком. Уверенная, что легко найдет этот дом, она повернулась к улице. В ушах звенел какой-то звук, к которому она прислушалась. Похоже на шипение, через которое прорывалась мелодия. Это как слушать плохо настроенное радио. Она пошла на звук, огибая машины, пока не добралась до пары ног, торчащих из-под блестящего черного автомобиля. Здесь шум стал громче, и она поняла, что была права: на крыше машины стояло древнее радио – такое ее бабушка назвала бы радиоприемником. Одна нога отстукивала ритм старой песни, которую Дилан не узнавала.

Интересно, она нашла Джонаса?

– Эй? – крикнула она и присела, чтобы заглянуть под машину. Но особо ничего не увидела, только ноги.

Нога перестала топать. Через секунду раздался царапающий звук, и показалось тело, а потом и измазанное маслом лицо. Дилан ждала, пока он встанет перед ней.

У него было детское лицо – это первое, что отметила Дилан. Гладкие круглые щеки расположились под сверкающими голубыми глазами; светлые волосы аккуратно причесаны и разделены боковым пробором, но некоторые пряди выбились, торчали под странными углами и делали их обладателя еще больше похожим на ребенка. Такому высокому и широкому телу принадлежало это странное лицо.

Дилан была уверена, что нашла ту душу, которую искала. Он был не таким, каким она себе его представляла, но это точно он, Джонас. Она вдруг вспомнила, что он немец, и задалась вопросом, сможет ли с ним поговорить. В школе она изучала французский, а немецкий ограничивался счетом до пяти.

– Ты меня понимаешь? – спросила она.

Он улыбнулся ей, сверкая не совсем ровными зубами.

– Ты здесь недавно, да?

Его английский оказался идеальным, с легким акцентом.

– О.

Дилан покраснела, осознав, что допустила серьезную оплошность.

– Извини, да. Я только что прибыла.

Он улыбнулся чуть шире.

– Я тебя понимаю.

– Ты – Джонас, – сказала она. Это был не вопрос, но он все равно кивнул. – Я – Дилан.

– Привет, Дилан.

Возникла пауза. Джонас наблюдал за ней, на лице отражалось вежливое удивление, не больше. Дилан скривилась и переступила с ноги на ногу. Зачем она попросила с ним встретиться? Что хотела спросить? Она была настолько сбита с толку, что не могла разобраться с мыслями.

– Я попросила увидеться с тобой, – начала она, почувствовав, что здесь требуется объяснение. – Я… хотела с тобой поговорить. Задать несколько вопросов. Если ты не против?

Джонас терпеливо ждал, и она приняла это за намек, что могла продолжить.

– Я хотела задать вопрос про твоего проводника.

Этого Джонас точно не ожидал. Моргнул, нахмурился, но дернул подбородком, чтобы она продолжила говорить. Дилан поиграла языком между зубами и до боли прикусила его. Что она хотела знать?

– Его звали Тристаном? – спросила она. Лучше начать с простого.

– Нет. – Джонас медленно покачал головой, похоже, он погрузился в воспоминания. – Нет, его звали Хенриком.

– Ох, – пробормотала Дилан, безуспешно пытаясь сглотнуть разочарование. Возможно, это не он. Наверное, Келус ошибся.

– Как он выглядел?

– Я не знаю, обычно. – Джонас пожал плечами, словно ему было сложно ответить на этот вопрос. – Как любой другой солдат. Высокий, с каштановыми волосами и в униформе.

Каштановые волосы? Это тоже неправильно.

– Я помню… – Он выдохнул и вдруг улыбнулся. – Помню, у него были самые голубые глаза, какие я только видел. Я дразнил его, что с такими глазами он был настоящим арийцем. Они были странного цвета.

– Кобальтовые, – прошептала Дилан, так явно представив себе этот цвет, словно он стоял перед ней. В остальном лицо было размыто, но его взгляд все еще впивался в нее. Это был он, это был Тристан. Она улыбнулась про себя. По крайней мере, он существовал.

Возможно, он менял имя для каждой души, выбирал такое, какое им понравилось бы. Она вспомнила, он говорил, что ему приходилось заставлять их следовать за ним. И покраснела, когда в ее голове прозвучали слова, что он должен ей нравиться. Ей нравилось имя Тристан, оно казалось старинным, загадочным. Очень отличалось от Дэвидов, Дарренов и Джорданов из Кейтшэлла. Являлось ли это частью его работы, обмана? Она почувствовала, как сдавило грудь, когда с грустью подумала, что даже не знает его настоящего имени. Если оно вообще у него было.

– Точно, – согласился Джонас, улыбаясь ей. – Кобальтовые. Хорошее описание.

– Каким… каким он был?

Дилан неосознанно подняла руку к лицу и начала кусать ноготь. Подбираясь к важным вопросам, она вдруг занервничала, не была уверена, что хотела получить ответы, и боялась услышать то, что ей может не понравиться.

– Что ты имеешь в виду?

Джонас нахмурился.

Дилан резко выдохнула через нос и поджала губы. Она не знала, как сформулировать.

– Он… он был милым? Присматривал за тобой?

Вместо того чтобы ответить, Джонас склонил голову вбок и внимательно рассматривал ее голубыми глазами – светлее, чем у Тристана, но все равно пронизывающими.

– Почему ты задаешь эти вопросы?

– Что? – пробормотала Дилан. Она отступила на полшага, пока не уперлась спиной в еще одну припаркованную машину.

– Что именно ты хочешь знать, Дилан?

Было непривычно слышать, как ее имя произносят с таким странным акцентом. Точно оно принадлежало не ей. Она чувствовала себя неуверенно, что причудливым образом совпадало с ее настроением.

– Дилан?

Джонас вернул ее на землю.