В офисе снова воцарилась привычная тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и щелканьем клавиатур, словно это была единая симфония корпоративной жизни. Но для Кати все уже не было прежним. Кажется, что-то внутри нее начало меняться, что-то, что выходило за рамки строгого распорядка и корпоративных правил. И она не могла точно сказать, чего именно следует ожидать от этих изменений, и что будет дальше, и это ее одновременно пугало и притягивало. Она почувствовала, что ее привычная жизнь, выстроенная по строгим правилам, вдруг качнулась, словно здание во время землетрясения, и ей предстояло узнать, к чему приведут эти изменения. И этот неизвестный фактор был для нее одновременно волнующим и пугающим.

После короткого разговора у кофемашины Катя вернулась к своему столу, но мысли о Владе никак не хотели покидать ее. Его спокойный голос, легкая улыбка, и тот факт, что он, казалось, заметил ее усталость, почему-то заставили ее сердце биться немного быстрее. Она попыталась сосредоточиться на работе, просматривая бесконечные страницы юридических документов, но образ Влада, его голубые глаза и неожиданная теплота его взгляда, постоянно маячили перед ее глазами. Катя привыкла к тому, что ее жизнь подчиняется строгому расписанию, и любые отступления от этого графика ее раздражали. Но на этот раз все было по-другому.

К вечеру, когда большинство сотрудников покинуло офис, Катя все еще работала над сложным делом, которое требовало ее полного внимания. На столе выросла гора бумаг, а в воздухе витал запах кофе и офисной пыли. Она чувствовала усталость, но не могла позволить себе остановиться. Кате казалось, что если она сейчас прекратит работать, то весь проект рухнет, похоронив ее амбиции.

Внезапно она почувствовала, что в животе урчит от голода. Она посмотрела на часы – было уже почти девять вечера, и кафетерий был закрыт. Катя вздохнула, понимая, что ужин придется отложить. Она открыла ящик стола и достала залежавшиеся там печенья.

В этот момент в дверях ее кабинета появился Влад. Он выглядел уставшим, но все еще собранным и спокойным. Катя удивленно подняла брови.

– Ты еще здесь? – спросила она, приподнимая уголок рта в подобии улыбки.

– Да, – ответил Влад, – отчет нужно было доделать. А ты? Что так поздно работаешь?

– Дело очень важное, – объяснила Катя, пожимая плечами. – Похоже, это будет еще одна долгая ночь.

Влад внимательно посмотрел на Катю, и она почувствовала, как внутри нее что-то дрогнуло.

– Я тут заметил, что ты совсем не ела, – сказал он и подошел к ее столу, поставив перед ней небольшую плитку шоколада. – Это, конечно, не ужин, но лучше, чем ничего.

Катя удивленно посмотрела на плитку горького шоколада. Это был тот самый шоколад, который она видела у Влада в его кабинете. Она подняла глаза на него.

– Спасибо, – пробормотала она, чувствуя, что ее щеки слегка покраснели. – Не стоило.

– Не беспокойся, – Влад улыбнулся. – Я все равно больше молочный люблю.

Катя взяла плитку шоколада, чувствуя тепло его рук. На какое-то мгновение они соприкоснулись пальцами, и эта крошечная искра пробежала по ее телу. Она отвернулась, чтобы скрыть смущение.

– Ты тоже ведь, наверное, проголодался? – спросила она, разрывая обертку шоколада.

– На самом деле, да, – ответил Влад, придвигая стул и садясь напротив. – Но у меня в кабинете ничего нет.

– Тогда давай поделимся, – предложила Катя, ломая шоколадку пополам и протягивая одну половину Владу.

– Хорошо, – согласился он, принимая шоколад. – Спасибо.

Они молча ели шоколад, и это молчание было совсем не таким неловким, как обычно. Катя чувствовала себя комфортно в его присутствии, как будто она знала его всю жизнь.

– А чем ты занимаешься? – спросил Влад, откинувшись на спинку стула.

– Корпоративное право, – ответила Катя. – Договоры, сделки, судебные споры… Ну, ты знаешь.

– Да, – кивнул Влад. – А я в основном занимаюсь анализом данных. Скучно, наверное?

– Нет, почему же? – возразила Катя. – Это ведь очень важно.

– Да, важно, – согласился Влад. – Но иногда мне хочется заниматься чем-то более творческим.

– Чем, например? – поинтересовалась Катя.

– Ну, например, рисовать, – ответил Влад, слегка покраснев. – Я в детстве неплохо рисовал.

– Правда? – удивилась Катя. – Никогда бы не подумала.

– Да, есть такое, – Влад усмехнулся. – А ты, чем увлекаешься?

– У меня все довольно прозаично, – ответила Катя. – В основном, читаю книги и хожу в театр.

– Любишь классику, наверное? – предположил Влад.

– Да, и не только, – ответила Катя. – А ты?

– Я больше по современному искусству, – сказал Влад. – Особенно люблю графику.

Они разговаривали еще долго, и Катя с удивлением обнаружила, что с Владом она может говорить обо всем, не чувствуя неловкости или давления. Они обсуждали книги, фильмы, музыку, даже спорили о политике. Время летело незаметно, и офис, казалось, перестал существовать.

– Уже поздно, – сказала Катя, посмотрев на часы. – Почти десять. Мне нужно заканчивать.

– Да, мне тоже, – согласился Влад. – Спасибо за компанию. И за шоколад.

– Не за что, – Катя улыбнулась. – В следующий раз, возможно, ты меня угостишь.

– Обязательно, – ответил Влад, и его глаза снова стали теплыми. – Спокойной ночи, Екатерина.

– Спокойной ночи, Влад, – ответила Катя, глядя, как он выходит из ее кабинета.

Оставшись одна, Катя оперлась на спинку стула и закрыла глаза. Она чувствовала, что что-то изменилось. Разговор с Владом был как глоток свежего воздуха в душном пространстве офисной рутины. Простое предложение шоколада, незапланированная беседа, и, возможно, что-то еще, что-то неуловимое, но важное. Она открыла глаза и посмотрела на оставшийся кусочек шоколада. Этот маленький кусочек, который еще хранил тепло его рук, стал символом чего-то нового, чего-то, что могло перевернуть ее жизнь. И в тот момент она уже знала, что эта случайная искра могла разгореться в нечто большее. Но Катя понимала, что это будет связано с риском и нарушением строгих правил. И именно это, казалось, делало все еще более притягательным.

После того вечера с шоколадом, Катя и Влад начали искать любые возможности, чтобы хоть ненадолго пересечься. Они знали, что открытое общение в офисе было бы слишком рискованным, поэтому их встречи стали тайными, почти конспиративными. Это придавало их отношениям особый оттенок волнения и запретного очарования. Каждое мимолетное касание, каждый взгляд, наполненный недосказанностью, стали для них как глоток свежего воздуха в мире формальностей и деловых правил.

Они начали обмениваться сообщениями в мессенджере компании, используя профессиональный жаргон и намеки, которые никто, кроме них, не мог понять. Катя придумывала повод для обсуждения юридических вопросов с Владом, а он находил аргументы, чтобы попросить ее совета по финансовым отчетам. Эти деловые обсуждения быстро перерастали в более личные разговоры, полные иронии и намеков на их тайные чувства.

Их излюбленным местом для встреч стали старые архивы – узкий коридор, заставленный стеллажами с пыльными папками и давно забытыми документами. Днем там никто не появлялся, и можно было спокойно общаться, не опасаясь посторонних ушей. Они перебирали старые дела, смеялись над устаревшими формулировками, и между строк этих бумажных хроник, писали историю своей тайной любви.

В одну из таких встреч Катя, просматривая старый договор, с улыбкой сказала:

– Надо же, раньше все так запутанно писали. Ничего не понятно.

– Да, – согласился Влад, разглядывая какой-то старый финансовый отчет, – сейчас, наверное, за такое в суд потащили бы.