«Это не стандартная имперская технология», – заметил Каст, переворачивая планшет в руках, нахмурившись, когда он провел пальцами по гладкой, темной поверхности планшета, находя ее странно приятной на ощупь. Седовласому ветерану было ясно, что это не обычный образец боевой экипировки, если ее вообще можно было считать боевой экипировкой. Технология казалась намного более продвинутой, чем что-либо, виденное в более широком Империи. Может быть, он принадлежал Высшим учёным? Они часто использовали такую технологию. «Это, – сказал Каст, снова обращая внимание на Аларика, передавая ему планшет, – нечто гораздо более продвинутое, нечто потенциально опасное, в зависимости от того, как Торн его получил и откуда».

«В самом деле, – пробормотал Аларик, его глаза были устремлены на странное устройство, его мысли метались, пока он пытался определить, что это было и кто мог его изготовить. Оно казалось странно легким, почти слишком идеально утяжеленным, в его руке. Было ли оно ксеносным по происхождению? Он перевернул его, осматривая со всех сторон, не увидев, как и заметил Каст, никаких видимых элементов управления или маркировки, за исключением какого-то текста, написанного на его задней стороне, около самого основания. Он выглядел почти как Высокий Готик, но некоторые буквы немного отличались, с дополнительными особенностями, которых он не видел ни в одном языке, известном в Империи, что предполагало какую-то технологию гораздо более древнюю, если не от одной из других рас, которые сражались с Империей среди звезд. Устройство, казалось, слабо гудело, почти незаметно вибрируя в его руке. Он показал планшет Аурелии, указав ей сделать то же самое, что он просил ее сделать в покоях Торна, чтобы определить любую остаточную эмоциональную или психическую подпись на устройстве. Это было очень необычно, и Аларик знал, что это может оказаться важным. Им следует быть осторожными. Если это была какая-то скрытая ересь Торна, это может оказаться очень опасным. Если это было какое-то ксеноустройство, тем более, особенно основываясь на том, как оно ощущалось для него сейчас, когда он держал его в руках, его странная легкость и приятная текстура, казалось, приглашали его погладить его дальше, изучить его содержимое. «Кровоточащий Глаз», – сказал Таро. Это был пример этого? Торн держал это здесь, с собой, для какой-то неизвестной цели и, сделав это, предал свои клятвы Империи? Аларик быстро задвинул это чувство, отказываясь держать его в своем разуме и душе. «Будь осторожен», – предупредил он, передавая инфопланшет Аурелии. «Мы не знаем его назначения. Исследуйте его, как вы делали это раньше».

Аурелия взяла планшет, выражение ее лица было обеспокоенным, когда она закрыла глаза, сосредоточив на нем свои психические чувства. Она сосредоточила свои мысли, направляя свою связь с Императором, позволяя своим способностям как санкционированного неолурка полностью проявиться на этом странном устройстве, в то же время защищая свой разум от его влияния, не давая любой силе, которую он содержал, захватить ее. Комната, казалось, стала холоднее, воздух был густым от невысказанного напряжения. Даже люди Вейна, казалось, чувствовали это, нервно шевелясь, их руки инстинктивно приближались к оружию. Через несколько мгновений глаза Аурелии резко открылись, ее лицо побледнело.

«Это устройство…», начала она, ее голос слегка дрожал, выдавая ее стоический фасад и ее удивление и беспокойство от того, что она почувствовала в этом странном устройстве, «оно наполнено сильной психической энергией… Я чувствую… удовольствие, тоску, желание… но искаженное, усиленное, преувеличенное стократно, если не больше…» Она изо всех сил пыталась найти слова, чтобы должным образом передать свои чувства тем, кто не мог по-настоящему понять, каково это – существовать, как она, между материальным и эфирным мирами. «…Это кажется… неправильным… неестественным… Искусителя…» – начала Аурелия, прежде чем быстро спохватилась, отказываясь произносить имя отвратительной сущности Хаоса, о которой Империя запретил большинству своих граждан знать, не говоря уже о том, чтобы давать ей дополнительную силу через свои мысли и слова. Однако это, должно быть, было тем, что Таро пыталось сказать Аларику, о взаимодействии Торна с опасными силами. Это также могло указывать на того, кем мог быть этот «Хор». Могло ли это устройство каким-то образом привести к убийству Торна, чтобы заставить его замолчать и заставить замолчать его отвратительные поступки и отношения с этими силами? Устройство также наверняка представляло собой некую подсказку или связь, теперь, с этой сущностью, с этим «Хором», и с дальнейшей порчей, которую они стремились распространить. «Ни при каких обстоятельствах», – снова начала она, ее голос был стальным и выдавал, насколько опасен этот объект, «он не должен быть активирован. По крайней мере, пока я должным образом не подготовлю необходимую психическую защиту, чтобы заблокировать его влияние. Должен быть способ, используя то, чему меня научили Церковь и Сестринство, открыть и расшифровать его, не поддаваясь его грязным хищничествам». Она быстро передала устройство Аларику. «Мы должны отнести его в безопасное место, куда-нибудь, защищенное от Варпа. Оно представляет собой как большую опасность, так и, потенциально, большие знания, которые могут позволить нам, наконец, поймать тех, кто отнял жизнь Торн». Это было, безусловно, мерзостью, оскорблением всего, что она, как верный неолурк и слуга Бога-Императора, дорожила. Такие устройства, такие технологии должны быть уничтожены. Она укрепила свою решимость. Она должна сыграть свою роль и увидеть, как ее долг выполнен. У нее не было выбора. Нет, если она хотела играть свою роль как одного из Его верных слуг.

Позже, в безопасном хранилище анализа данных глубоко внутри Шпиля, окруженные гудящими когитаторами и под бдительным оком отряда тяжеловооруженных Отпрысков Императора, они начали раскрывать секреты скрытой жизни покойного Губернатора. Это была кропотливая работа, требующая часов изучения зашифрованных файлов, расшифровки закодированных сообщений и перекрестных ссылок на записи данных, не только с тем, что было найдено у Торна, но и с тем, что Аларик постепенно смог раскрыть относительно связей покойного Губернатора по всему Улью, если не на самом Кузняграде, или, возможно, даже за его пределами, среди звезд.

Медленно, кропотливо, картина начала вырисовываться. Торн вел тайную жизнь, которая, учитывая его высокий статус слуги Императора, доказывала, что даже Планетарный Губернатор не был выше таких искушений, что его положение как слуги Империи не имело значения, если его низменные побуждения подавляли его чувство долга. Губернатор Торн, как оказалось, не был тем безупречным чиновником, которым он себя выдавал. У него было множество скрытых сделок. Данные выявили схему тайных встреч, незаконных транзакций и закодированных сообщений с лицами, известными тем, что они действуют вне закона, некоторые из них действуют даже за пределами самого Мегаполиса. Записи также намекали на тревожное увлечение запрещенными артефактами, еретическими текстами и оккультизмом, деятельностью, которая Им следует быть осторожными. Если это была какая-то скрытая ересь Торна, это может оказаться очень опасным. Если это было какое-то ксеноустройство, тем более, особенно основываясь на том, как оно ощущалось для него сейчас, когда он держал его в руках, его странная легкость и приятная текстура, казалось, приглашали его погладить его дальше, изучить его содержимое. «Кровоточащий Глаз», – сказал Таро. Это был пример этого? Торн держал это здесь, с собой, для какой-то неизвестной цели и, сделав это, предал свои клятвы Империи? Аларик быстро задвинул это чувство, отказываясь держать его в своем разуме и душе. «Будь осторожен», – предупредил он, передавая инфопланшет Аурелии. «Мы не знаем его назначения. Исследуйте его, как вы делали это раньше».

Аурелия взяла планшет, выражение ее лица было обеспокоенным, когда она закрыла глаза, сосредоточив на нем свои психические чувства. Она сосредоточила свои мысли, направляя свою связь с Императором, позволяя своим способностям как санкционированного неолурка полностью проявиться на этом странном устройстве, в то же время защищая свой разум от его влияния, не давая любой силе, которую он содержал, захватить ее. Комната, казалось, стала холоднее, воздух был густым от невысказанного напряжения. Даже люди Вейна, казалось, чувствовали это, нервно шевелясь, их руки инстинктивно приближались к оружию. Через несколько мгновений глаза Аурелии резко открылись, ее лицо побледнело.