«Время – это роскошь, которой у нас нет, Лорд Генерал», – возразил Аларик, его голос стал жестче, «и ресурсы могут быть запрошены по мере необходимости, полномочия, предоставленные мне и другим Священника-следователям моего ордена, чтобы преследовать тех, кого считают еретиками, тех, кого считают коррумпированными. «Однако твои опасения относительно перехода власти», – сказал Аларик, подняв руку, чтобы остановить надвигающийся протест Вэйна, – «действительны и должным образом приняты во внимание». Он позволил подразумеваемой угрозе повиснуть в воздухе, как резкое напоминание о его власти. Это послужило бы напоминанием ей, кто на самом деле обладает наибольшей властью в этом Улье. Это было бы заставлять Вейн сотрудничать, хотела она этого или нет. «Расследование смерти губернатора Торна, если его отложить, может нанести непоправимый ущерб не только вашему Улью, но и всему вашему миру. Это и любые возможные ереси, которые не будут очищены, могут еще больше распространиться и повлиять на ваш народ», – сказал Аларик, скрестив руки на груди, его взгляд был строго и исключительно устремлен на Вейн. «Однако», – наконец сказал Аларик, на мгновение нарушая свое суровое выражение лица, когда его взгляд скользнул по остальным собравшимся здесь, солдатам, Аурелии, его верной свите и собственным охранникам Вейн, которые, несомненно, заметили их взаимодействие. Его взгляд стал жестче и вернулся к Вейн. «Моя власть, однако, абсолютна, и я все рассмотрю».
Напряженная тишина заполнила комнату, тяжесть слов Аларика тяжело повисла в воздухе, доводя до всех присутствующих реальность его власти. Аурелия стояла молча, положив руку на рукоять своего силового меча, ее взгляд был бдителен, как всегда. Каст переместил свой вес, его рука инстинктивно двинулась к лазпистолету, его глаза сузились, когда он впитывал каждую деталь присутствующих, то, как нервно шевелились охранники Вейн, то, как она сделала вдох, чтобы успокоиться. Аларик подталкивал Вейн к мятежу и подстрекательству, но она не смела сейчас показывать слабость, не в окружении свидетелей, которые могли подтвердить ее неподчинение.
Наконец, Вейн коротко кивнула, ее лицо было маской едва сдерживаемой ярости, скрывающей то, что она действительно хотела сказать. «Как пожелаете, Священник-следователь. Это будет сделано». Она повернулась к одному из своих помощников, невзрачному мужчине в форме, который выглядел таким же недовольным таким поворотом событий, как и она. Может быть, он был доверенным лицом? Аларику придется убедиться, что Кастус осознает его потенциальную важность. «Проследи, чтобы Священник-следователь получил все, что ему нужно. Но», – добавила она, ее голос был пронизан нотками неповиновения, небольшой долей мятежа с ее стороны, «я должна настоять на том, чтобы мои собственные сотрудники сопровождали тебя все время в Шпиле. По соображениям безопасности, ты понимаешь. В конце концов, это все еще место преступления». Таким образом, Вейн могла попытаться ограничить способность Аларика действовать полностью так, как он хотел, используя своих собственных последователей, чтобы бдительно следить за Алариком, чтобы увидеть, какие доказательства, каких людей он может счесть решающими. Это позволило бы ей планировать, продолжать эту игру в кошки-мышки с Священником-следователем, несмотря на очевидную опасность для себя и тех, кто в ее собственной свите. Она должна верить, понял Аларик, что это стоит риска. Она наверняка должна знать какой-то секрет, который может подвергнуть ее опасности или усилить ее еще больше. Возможно, даже что-то, что могло бы повысить ее до теперь вакантной должности Планетарного губернатора. Это была опасная игра, в которую она играла.
«Конечно, лорд-Генерал», – мягко ответил Аларик, приняв ее состояние кивком. Он знал, что это был символический жест с ее стороны. Последователи Вейн, если они окажутся проблемой, могут быть удалены. Аларик, по своему усмотрению, имел право запрашивать дополнительные силы из любой ветви армии Империи, даже, возможно, Астродесант, если возникнет необходимость, полномочия, предоставленные немногим лицам в Империи Человечества. Он знал, что это было. Это был всего лишь способ для Вейн выиграть себе немного времени, замести следы или найти способ вырваться из сети, которую Аларик медленно плел вокруг нее, которую он уже начал строить вокруг этого Мегаполиса. Сеть была разработана, чтобы поймать всех тех, кого считали еретиками, тех, кто отвернулся от Бога-Императора и пал от хищничества Архиврага, представленного махинациями Хаоса и другими отвратительными ксеносами по всей галактике.
Когда Вейн и ее окружение покинули комнату, Аларик повернулся к Аурелии и Кастусу. «Она что-то скрывает», – заявил он, устремив взгляд на закрытые двери, «что-то, что она не хочет обнаружить. Она знает об этом убийстве гораздо больше, чем рассказала нам. Что-то здесь, в этом мире, очень, очень неправильно, и его щупальца могут достичь и высокого, и низкого, через весь этот город, сверху донизу, до самых низов, и протянуться даже до планетарной элиты, и до самого верха, до тех, кто прожил свою жизнь на утонченных высотах того самого Шпиля, в котором они стояли».
«Согласен», – пророкотал Каст, не отрывая руки от оружия. Он достаточно долго служил в СПО, чтобы распознать обман, даже от кого-то вроде Вейн, который пытался скрыть свои истинные чувства за жизнью лжи и обмана. «Я уже видел этот взгляд раньше. Она обеспокоена. Даже напугана». Кастусу или его собственным доверенным последователям не составило бы большого труда запугать тех, кто служит Вейн, если это будет необходимо. Он мог служить в СПО Кузняграда большую часть своей жизни, но его истинная преданность оставалась Империи Человека, его народу и, превыше всего, его вечному лидеру, Богу-Императору.
«Вопрос в том», – добавила Аурелия задумчивым голосом, – «чего она боится из того, что мы найдем? И какое отношение это имеет к шепоту, к тьме, которую я чувствую растущей вокруг этого города? Я уже чувствую ее притяжение, Священник-следователь. Даже сейчас, когда мы стоим здесь». Она знала, что это Хаос, даже если она не смела в этот момент произнести его отвратительное имя, чтобы дать хоть какое-то доверие или мысль такой злой силе. Тем не менее, его сила, если с ней не разобраться и не очиститься, окажется опасной. «Это выходит далеко за рамки простого убийства».
Аларик кивнул, его взгляд снова скользнул по покоям губернатора, ища какую-то упущенную деталь, что-то, что они могли упустить в своих первоначальных расследованиях. Он также мог чувствовать это, тонкую неправильность, которая пронизывала комнату, как слабая, диссонирующая нота в гармоничной мелодии, угрожающая сбить все с тональности, нарушить равновесие, превратить в хаос. Его инстинкты, обостренные годами борьбы с врагами Империи, кричали ему, что это только начало. Это был кончик чего-то гораздо большего и более ужасного, чем все, с чем он сталкивался за очень долгое время. Он также знал одну важную деталь об их ситуации. Теперь, когда они прибыли в этот мир, начали это расследование, им никогда не позволят уйти. Пока их работа здесь не будет выполнена, или пока эти скрытые силы, которые теперь мобилизуются против них, не добьются успеха в своей работе. Аларик должен преуспеть, должен искоренить это скрытое зло и спасти этот мир. Однако этот Мегаполис может не спастись, не без ужасной цены. Кузняград был обречен.
«Мы начнем с личных вещей Торна», – решительно заявил Аларик. «Каждый фрагмент данных, каждое сообщение, каждый секрет, который он пытался сохранить. Мы узнаем, кем был этот человек, кто были его враги и кто мог желать его смерти. И», – добавил он, его глаза светились мрачной решимостью, «мы узнаем, что он скрывал. Если понадобится, мы разобьем этот Шпиль на части, камень за камнем, пока не раскроем правду». Он был полон решимости. Неважно, что стояло на пути Аларика, он выполнит свою задачу, даже если это означало неисчислимые смерти и разрушения. В конце концов, это было в интересах не только граждан Кузняграда, и даже не только тех, кто служил Империи в этой системе или секторе. Эта задача, если она будет выполнена, принесет пользу Империи в целом. Это была задача, как и многие другие задачи, которые Бюро расследования выполняла по всей галактике, которую необходимо было выполнить. Он повернулся к Аурелии и Кастусу и обратился к ним напрямую, его взгляд показывал решимость, веру, которыми он обладал, в то же время выдавая истинную опасность и важность их миссии здесь. «Мы можем идти в огненную бурю, друзья мои, в место скрытых тайн, мерзких демонов и ужасных врагов», – сказал Аларик с ухмылкой, жестом приглашая их следовать за ним, – «но мы идем со светом Императора, который направляет нас. Мы – его щит и его меч». Им предстоит защитить этот город, этих граждан, раскрыть это скрытое зло. Они не могли потерпеть неудачу. «Мы не потерпим неудачу. Мы не можем потерпеть неудачу». Император, в конце концов, защищает.
