Мы ходили с ним от палатки к палатке, пили вино, ели вкусные закуски из мяса, рыбы и конечно же сладости. В моей любимой палатке продавали белую клубнику в молочном шоколаде, и я любила эту сладость больше всего на свете. Хозяин палатки приезжал сюда каждый год. Первый раз мне ее купил папа, когда мне был год или два года, после этого мы приходили сюда каждый год.

Мы полакомились клубникой и Микаэль предложил пойти на набережную, я, не раздумывая согласилась, но подходя ближе увидела, что там вдоль берега стояли уединенные лавочки, закрытые с трех сторон зарослями цветов – любимое место парочек, меня пронзило нехорошее предчувствие.

Я подумала, что возможно они все будут заняты, но на удивление самая дальняя, в глубине и далеко от праздника, была пустой. Микаэль посадил меня к себе на колени и жадно поцеловал меня в губы. Его рука скользнула к моей груди и легко оказалась под лифом, касаясь моей голой кожи и сосков. Это прикосновение обожгло меня желанием, между ног заныло. Вторая его рука уже касалась моей голой ноги и двигалась вверх между моих ног, он немного отстранился.

– Ты хочешь? спросил он, я подумала, что он спрашивает про продолжение поцелуя и кивнула. Все происходило так быстро, так жарко, так неистово, хотела ли я это, наверное, сейчас уже сложно сказать. Но я не стала отталкивать его, мне были интересны эти ощущения, и я отдалась им целиком. Его язык блуждал внутри моего рта, одна рука гладила сосок, а вторая нашла мое заветное место и его палец стал гладить чувствительный бугорок между моих ног, он двигался ласково, но требовательно, а потом его рука скользнула ниже между моих ног, он зарычал мне в ухо:

– Ты мокрая, ох какая мокрая, я хочу тебя прямо сейчас, я поняла, о чем он, что происходит между мужчиной и женщиной я знала давно, но сама до этого момента дальше поцелуя у меня дело не доходило. К черту, подумала я, мне уже девятнадцать, пора заканчивать с девственностью.

Он резко развернул меня и сначала посадил, а потом плавно положил на холодную твердую скамью, рука что была между ног стянула белье, а затем он расстегнул штаны и даже в полутьме я увидела его торчащий и влажный от желания член, я немного испугалась, но не успев произнести не слова я почувствовала что он вошел в меня, боль была резкой и режущей, я почему-то думала что это приятно. Во всяком случае Лидия говорила, что ей всегда приятно. Я крикнула, а он уставился на меня затуманенным взглядом.

– Дерьмо! Ты что была девственницей? Я кивнула,

– Дерьмо, но блин не останавливаться же теперь, потерпи немного малышка – он чмокнул мою макушку и продолжил двигаться во мне.

С каждым движением боль стихала, но не прекращалась, но больше я не чувствовала желания, только одна мысль вертелась в голове – скорее, скорее бы это все закончилось. И все действительно закончилось быстро, он решил не кончать в меня, а в последний момент вытащил член и кончил куда-то рядом на траву. А потом лег сверху и лежал на мне тяжело дыша. Мы пролежали так минут десять. Потом он встал, заправил одежду, помог мне подняться и найти мое белье, платье внутри было в кровавых пятнах, но снаружи их видно не было. Между ног очень болело. Но думать об этой сейчас я не могла, мне надо было выбираться отсюда на свет, к родным которые точно скоро будут искать меня.

– Ты как? Спросил он меня, когда мы выходили на свет из тени беседки.

– Нормально, пойдем, мне нужно найти брата с сестрой, – только и смогла произнести я. Он кивнул и всю оставшуюся дорогу мы шли молча.

Я искала брата довольно долго, и вдруг увидела Лидию, ее огненную гриву сложно было не заметить, она сегодня была в дозоре, как и все военные города, я помахала ей рукой и пошла к ней.

– Амаэль, ты что-то не важно выглядишь, сказала она, я обернулась в поисках Микаэля, но его и след простыл, ожидаемо.

– Да в порядке я, вина слишком много, голова болит – парировала я, – Ты случайно не видела Аза или Полли? Не могу их найти, хочу спросить не хотят ли они домой.

– Вон, вижу Аза – Лидия указала мне направление, я повернула голову в этом направлении и увидела его высокую фигуру и смоляного цвета волосы, завязанные в короткий хвост.

– Спасибо! Пойду к нему, приходи завтра ко мне в кузницу после работы, я давно не тренировалась, хочется оттянутся.

На самом деле мне хотелось отлупить кого-нибудь, и в первую очередь саму себя за то, что натворила сегодня. Если Лидия не откажет это будет отличный шанс надавать мне под зад, она это умела.

– Не вопрос, но, наверное, я только к вечеру глаза и раздеру после сегодняшнего дежурства. Так что зайду, но с тебя потом ужин.

– Договорились, я просто кивнула и улыбнулась, к сожалению, мне нельзя было обнять подругу, когда она была на службе, правила это строго запрещали.

Помахав Лидии рукой я направилась к брату. На следующий день я все рассказала Лидии, она была в ярости и грозилась оторвать этому придурку член.

Она лишилась девственности в восемнадцать, тогда у нее был небольшой роман с одним художником, который тогда часто ходил в ту же таверну что и мы, высокий, худощавый с длинными волосами цвета дуба, я не понимала, что она нашла в нем. Она каждый раз странно вздыхала и говорила, что я пойму, когда влюблюсь и у меня будет близость с мужчиной. Художник уехал на юг месяца через четыре с начала их отношений, потому что там его картины продавались лучше. Они переписывались какое-то время, но через полгода письма от него перестали приходить, но к этому времени Лидия уже понимала, что их отношениям пришел конец. После этого Лидия часто заводила недолгие отношения, но никогда ничего серьёзного.

Воспоминания вернулись в ночь прошлого фестиваля – поле разговора с Лидией я довольно быстро добралась до Аза, Селия стояла на полусогнутых ногах, ее лицо было обращено в кусты роз, ее рвало. Аз ласково держал ее светлые, почти белые волосы, так чтобы ни один не испачкался.

– Повеселилась? -спросил он. Я кивнула. Он посмотрел на меня, и улыбка на его лице сменилась озабоченностью – Выглядишь не важно.

– Знаю, просто устала и, кажется, выпила лишнего, не так, конечно, я указала взглядом на Селию.

Он рассмеялся.

– Она будет в порядке, обещаю. Ей это сегодня нужно было, трое детей, знаешь ли.

Из толпы вынырнула Полли, она как обычно была легка и весела, ее волосы цвета воронова крыла растрепались от танцев, но янтарные глаза светились счастьем.

– Готовы домой? спросил Аз, мы с Полли кивнули, а Селия промычала что-то непонятное. Аз взял ее на руки и прижал к груди. Она положила руку на его широкую грудь и кажется уснула в мгновение ока.

Дома мы оказались довольно быстро, и все разбежались по комнатам, Аз с Селией заняли гостевую, так как домой они явно не хотели. Но Селия похожа проснулась и была довольно резва, так как даже из моей комнаты наверху я слышала их стоны почти до самого утра.

Утром нас постигла печальная новость о смерти Греты. Элисия заперлась в своей комнате на три дня, она отказывалась есть и пить, и мы не на шутку переживали за нее. Но через три дня дверь ее комнаты открылась, она была аккуратно одета и причесана, и готова идти на занятия, даже засунула в себя один тост за завтраком. Через неделю казалось, что она совсем забыла о подруге, но иногда я ловила ее грустный взгляд, когда она читала книгу и думала, что на нее никто не смотрит. В такие моменты я просто подходила и крепко обнимала сестру, мы сидели молча, обнявшись минут десять, а потом Элисия возвращалась к книге, а я к своим делам. Но о Грете мы больше никогда не говорили.

После того что случилось со мной вчера мы всей семьей решили не ходить на праздник, а устроить свой в саду за домом. У нас там была беседка с садовым столом и стульями, праздник дома в кругу семьи это то, что нужно всем нам в этом году.

Из потока мыслей и воспоминаний меня вывел запах кофе, судя по солнцу было уже в районе семи утра, залежалась я сегодня в кровати конечно. Надо вставать, но судя по запаху кофе мама тоже только проснулась, так что я не одна сегодня проспала начало дня. Я натянула на ночную рубашку халат из тонкого хлопка, отыскала под кроватью тапочки и поспешила вниз, если не успеть, кофе придется варить заново, а у меня никогда не получалось так же вкусно как у мамы.