Такова хорошо известная национальная болячка русских – любая оппозиция обязательно перерождается в террористическую «Народную волю». И сразу разводится тьма-тьмущая Желябовых и Перовских, словно зомби, начинающих упорную охоту на исконное самодержавие. Думается, новых народовольцев, вовсю использующих новейшие научные приёмы пространственно-временного перемещения, также никто и никогда не одолеет. Именно поэтому существующая власть так люто ненавидит любую оппозицию, вполне справедливо подозревая в ней своего вероятного могильщика.

С другой стороны любая болячка правителями почти всегда расчёсывается, отчего зачастую становится и страшнее и неизлечимее. Опять же и это про неё, про власть отечественную и непрерывно возрождающегося из неё самой клеща-могильщика.

Это всё со всеми вариациями, конечно, вполне может быть, но только если тем супер-гуру является доцент Серёгин, хоть и умный, но всё же не гений. Не он же изобрёл Кластера, реального властителя времени и пространства. Он просто воспользовался упавшим на него даром небес и то не сразу, да и с грехом пополам. А если всем восстанием против человечества с использованием его наиболее безмозглой и потому наиболее активной части занялся сам отец научного кластерогенеза, основатель и разработчик инкубатора сверх-людей сам Савва Городецкий, убежавший не то в Лондон, не то в сразу в Лэнгли – что тогда?! Он такие ходы против власти и общества будет подыскивать, которые никто и не вычислит, пока не грянет последний час. Единственная, кто его сможет вычислить, расколоть и взять – так это его бывшая, но неутихающая зазноба, теперь, кажется, выступающая под ником Глия и заворачивающая всеми такими зловеще-параллельными делами. Но она и так, получается, с ним заодно, делит одно теневое царство на двоих, да и действуют опять же на пару. Если, конечно, у неё не своя отдельная епархия, а у него – своя?! И у них на нашу страну семейный подряд. Семейную агроферму сделать.

Так как в действительности вычислить таинственного паука в центре его практически свитой паутины?! Естественно придётся воспользоваться прежними давно выверенными приёмами практически гарантированного подрыва противника изнутри. Наверняка потребуется вновь обратиться к неувядаемому методу «засланного казачка», внедрения во вражескую группировку агента своего влияния и так далее.

А может, попробовать новым способом, без выкрещивания и прочего святотатства, элементарно затеряться в ином измерении, под водительством и опекой иных демонов – и самого бытия и новых встроенных подножек при его окончании?! Фактически ещё и таким образом найти путь к Серафиму и его технологиям. То есть, самому присесть на раздачу параметров только-только зреющего нового бытия.

Решил тогда майор от безысходности и на предмет обнаружения возможностей своего прорыва в тыл таинственной экстремистской группировки поговорить с Серёгой Бареевым. Его он знал как вдумчивого и вполне ответственного парня, избавившегося от экстремистских поллюций сумеречного подросткового юношества, одновременно сохранившего в себе молодую энергию, незашоренность, способность к какому угодно нетривиальному суждению и – что самое главное – ответственному поступку.

Гешку отыскать Шахов нигде так и не смог. Дома бабушка ничего не знала, только охала. Отец, пребывал в хроническом писательском недуге, потому и толку с него не было никакого.

Пропал и Серёга Бареев. Вряд ли, конечно, они вместе, Серёга и Гешка, но там, кто их знает, черти и не такого в состоянии намутить, кого угодно с кем угодно свести. Особенно если эти черти – вчерашние люди! Такое боевое соединение, думается, не осилит пока что немногочисленная оперативно-следственная группа. И с этим требовалось что-то делать.

Где их теперь искать, по-прежнему остаётся непонятно. Да и Игоёша что-то перестал выходить на поверхность по-прежнему контролируемого властью куска времени-пространства. Не исключено, затаился гигант-молокосос в своём, параллельном мире, где нету злых людей и где размер неважен девичьих грудей. А важно лишь какого цвета труселя. Чего-то выжидает. То ли более новой технологии зла, то ли ещё невиданной морфологии и цвета не к ночи будь помянутых и на самом деле важных аксессуаров этого самого зла?! А то и силы необычайные копит для нового контрнаступа на мир, давно погрязший в неотразимых пороках и прочих удовольствиях.

Перестук вагонных колёс непрерывно напоминал, что кто-то куда-то едет. А что именно на юг так эти кто-то и сами знали. Именно туда их направил после аудиенции отставной генерал-родновер, с некоторых пор непрерывно упоминаемый в оперативных сводках потомок Вещего Олега, великого жреца и воеводы в дружине Рюрика – Николай Илларионович, вновь кому-то на потеху разбудивший волхвов всея Руси.

Тот же самый бег к югу исправно иллюстрировал мелькающий пейзаж за окном. Давно закончились среднерусские деревеньки, в которых равнодушные обитатели домов за тысячу лет после каганата всё никак не сподобятся у себя под окнами хоть какой-нибудь палисадник разбить, цветочную клумбу или кустики смородины. Потом, словно спохватившись, картинку в оконном стробоскопе прочно захватили справные казачьи домовладения не только с большими палисадами, усаженными фруктовыми деревьями и ягодниками под ними, но и под горизонт уходящими вдаль по чернозёму садами и огородами. На столь плодородных территориях помимо каганатов точно так же произрастали и всяческие кровавые смуты. Без них в столь благоприятном климате любезная отчизна тоже никак не могла обойтись. Обязательные кровопускания словно бы сбрасывали неприжившиеся или чересчур зажившиеся плаценты чужой веры, отжигали шалающиеся туда-сюда пространства и всегда давали простор появляться на свет чему-то совершенно новому, никогда в этих краях не бывавшему, пока его наголову не возродят какие-нибудь пришлые благодетели. А потом словно чёрт из табакерки вновь и вновь возникающему и властно требующему восстановления своих прав на эти, необычайно понравившиеся земли.

Приближалось и отчётливо дышало море. Среди курчавых взгорий, поднимающихся и спускающихся к нему, всех четверых инсургентов поджидала с дороги не очень заметная, но капитальная фазенда непонятного назначения с некими фундаментальными строениями неопределённого назначения, но без обычных на справном юге бассейнов, теплиц, спортивных и игровых площадок. К нему вела от основной трассы десятикилометровая гравийка, хорошо укатанная народная тропа. Никаких культивированных земель в виде плантаций и пастбищ поблизости никоим образом не наблюдалось. И хоть известно было заранее, что в исходнике это приморская дача того самого генерала – покровителя всех неприкаянных смурфиков страны, отовсюду гонимых в основном по гуманитарным причинам – всё равно возникал вопрос, а для чего тогда это всё построено и стоит очень давно. Знать кому-то очень понадобилось, коли до сих пор не снёс.

Как вещий жрец в генеральском звании Николай Илларионович и обещал, гонимых властью юнцов встретили прямо у ворот. Где-то на тропе народной загодя сработал датчик движения: чу, истомлённые антинародным гнётом людские массы опять приближаются к точке невозврата. Требуется встретить, пока овечки не передумали забредать. Здание штаб-квартиры родноверов оказалось двухэтажное из пористого жёлто-бурого известняка. Местами оно смотрелось очень старым, хотя и выделялось отделкой современным ярко-жёлтым шлифованным бутом обналичек окон, дверей, фризов, откосов, а также балюстрады довольно большой террасы. Даже палисадник тут имелся, как и положено на юге, однако из-за излишней тенистости окружающих приморских лесов в нём росли только кизил, колючий кустарник гранат, не менее колючий боярышник и в стороне куртина фундука, для пришлых белочек и прочих бурундучков.