Он с трудом оторвал взгляд от газеты и посмотрел в окно. Снаружи был всё тот же знакомый двор, который Витя видел сотни раз в своём детстве, но теперь воспринимал его совсем по-другому. С четвёртого этажа был хороший обзор. На площадке у подъезда стояли машины. Виктор посмотрел на них и замер. Это были «Жигули», «девятки», старенькие иномарки, две «Оки» и «Волга». Ни одной современной машины, ни одного кроссовера или иномарки последних лет. Даже самые старые иномарки, которые он видел позже, казались здесь новыми. Виктор облокотился на раму, пытаясь осмыслить эту картину. Он чётко помнил, что в будущем двор был заставлен автомобилями с красивыми блестящими корпусами. Да и не могло быть иначе – за эти годы мир изменился настолько, что машины на улице стали символом времени. Но сейчас… сейчас Виктор смотрел на двор, где ничего не изменилось с тех пор, когда он был ребёнком. Его взгляд остановился на детской площадке. Старые металлические конструкции, облупленная краска на качелях, та самая сломанная горка с перекошенными боками, на которой он когда-то разрезал коленку. Виктор вспомнил, как забирался наверх и раскачивал горку, спуск же был отдельным испытанием: старый металл тормозил, а острые кромки грозили оставить дырку на штанах. Но тогда это не останавливало его, как и других детей, которые тоже играли здесь без раздумий, словно опасность была частью веселья. С тех пор прошло столько лет, но в этом времени ничего не изменилось.
Скрип качелей донёсся до слуха Виктора. Парень вслушался, и на мгновение перед его глазами возник образ: он и Серёжа – ещё дети – бегут к этим качелям, споря, кто будет первым кататься. Оба весёлые, беззаботные, как будто впереди у них было всё время мира. Сейчас те самые качели стояли на месте, слегка пошатываясь от ветра. Виктор мог бы поклясться, что даже их скрип был таким же, как в детстве. Тонкий, ржавый звук, который отчётливо был слышен в тишине двора. Никто не возился на площадке, всё выглядело пустым, словно замершим во времени.
Виктор перевёл взгляд на многоэтажные дома вокруг. Впереди стояла девятиэтажка с облупившимися панелями – здание, которое всегда закрывало часть обзора на восток. В будущем за этой девятиэтажкой уже давно стоял новый дом, построенный всего пять лет назад. Современная высотка из стекла и бетона, с магазинами на первом этаже и жилыми апартаментами выше. Но здесь, в этом времени, никакого нового здания не было. Это было пугающее ощущение – как будто кто-то стёр этот дом из его реальности. Виктор посмотрел направо. Он заметил ещё одно отличие: шестнадцатиэтажка, которую в будущем обнесли забором и оборудовали системой видеонаблюдения, выглядела по-другому. Она стояла без ограждений, и даже двор вокруг неё казался более просторным, свободным. Всё смотрелось совершенно по-простому – обычный подъезд, немного облупившаяся стена и детская площадка, захламлённая старыми игрушками.
Виктор смотрел на всё это как на декорации из прошлого, которые вдруг ожили перед его глазами. Всё вокруг кричало о том, что он вернулся в детство. Он медленно вдохнул прохладный воздух через приоткрытую форточку: даже запах был тот же – пахло детством. Всё это – машины, детская площадка, отсутствие новых зданий – говорило ему, что он действительно вернулся в своё прошлое. Витя не мог понять, почему это произошло и как, но факт оставался фактом: он оказался здесь, в своём прошлом. Тревога нарастала, но вместе с ней было странное ощущение спокойствия. Всё вокруг казалось таким привычным и родным, как будто Виктор вернулся домой после долгого отсутствия.
Наконец, он медленно отвёл взгляд от серой осенней улицы и вернулся к кухне. Витя посмотрел на старый белый холодильник «Бирюса» в углу, который родители купили в конце девяностых. Виктор хорошо знал этот ритмичный гул компрессора, лёгкое шипение, когда дверца долго открыта, – всё это возвращало его в дни, когда подобное тарахтенье было фоном его повседневной жизни. Открыв дверцу, Виктор испытал странное чувство – будто заглядывает не просто в холодильник, а в собственное прошлое. Внутри холодильника всё стояло так, как это могло быть в любой день того времени. На верхней полке лежал небольшой кусок варёной колбасы в целлофане, а рядом – плавленый сыр «Дружба», обёрнутый в уже потемневшую фольгу. Чуть ниже – знакомый творог в бумажной упаковке, покрытой лёгким конденсатом, и несколько яиц в картонной коробке. На средней полке – огромная миска с зелёным горошком, накрытая тарелкой. Бабушка всегда использовала фарфоровую посуду, чтобы сохранять блюда, обходясь без всяких современных крышек и пластиковых контейнеров. Рядом с горошком лежал завёрнутый в полиэтиленовый пакет батон чёрного хлеба – тот самый, от которого Виктор всегда отрывал корочку, мимоходом заглядывая на кухню после школы. Дальше взгляд его остановился на стеклянной банке с домашними солёными огурцами. Бабушка каждый год заготавливала их сама – Виктор даже помогал ей укладывать огурцы в банки, добавлять укроп и чеснок. Запах рассола был настолько сильным, что Виктор мог почувствовать его, даже не открывая крышку. Рядом стояла слегка запотевшая и початая банка вишнёвого компота.
Закрыв дверцу холодильника, Виктор услышал, что гул компрессора прекратился, возвращая тишину в комнату. Парень стоял посреди кухни и снова оглядывал знакомые предметы вокруг. На плите – старый алюминиевый чайник, слегка потемневший за годы использования. Рядом с ним стояла заварка – потёртая металлическая баночка, сохранившаяся с советских времён, которую бабушка бережно хранила. Виктор глубоко вздохнул. Всё казалось таким же, как было двадцать лет назад, и это пугало. Он не мог избавиться от чувства, что оказался в ловушке прошлого. Как? Почему? Он не знал.
У Виктора не было никаких объяснений тому, что с ним произошло. Внезапное желание выбраться на улицу и пройтись по знакомым местам стало непреодолимым.
Он осторожно прикрыл дверь за собой, чтобы она не защёлкнулась. Тусклый свет едва освещал облупленные стены подъезда. Виктор заметил, что лифты не работают. Это его немного удивило – в настоящем времени Виктора, несмотря на то, что дом был довольно старый, лифты всегда были исправны. Витя уже давно не спускался пешком, но сейчас выбора не было. С глухим эхом его шаги раздавались в пустом подъезде, который казался мрачнее и темнее, чем был в детстве парня. Он медленно начал спускаться по лестнице, стараясь не задерживаться на каждом пролёте, но обращая внимание на детали. Всё было знакомо: тот же запах грязной влажности, облупившаяся краска на перилах, тёмные пятна от старых потёков на стенах, исписанных маркерами. Проходя мимо мусоропровода, Витя заметил, что его дверца не заварена. В современном мире парня мусоропровод уже давно запаяли, но здесь всё оставалось по-прежнему. Открытый мусоропровод, словно старый призрак, навевал ностальгические мысли о том, как удобно было бросить туда мусорный пакет утром перед школой, а не бежать каждый раз на помойку. Виктор добрался до первого этажа и толкнул старую металлическую дверь подъезда, заскрипевшую так, как много лет назад. Домофонных дверей не было – в те времена их ещё не установили, и подъезд был всегда доступен. Выйдя на улицу, Виктор почувствовал свежий утренний воздух, пахнущий влажной землёй и осенними листьями. Солнце только начинало подниматься над горизонтом, и его лучи пробивались сквозь редкие облака, создавая мягкое золотистое сияние.
Витя остановился на пороге и огляделся. Утро казалось спокойным и умиротворяющим. Словно время застыло в этом моменте, и ничто и никто не мешал ему вспомнить о том, как здесь всё выглядело, когда он был мальчиком.
Не сдерживая любопытства, Виктор решил пройтись по двору. Словно в поисках чего-то потерянного, он медленно перемещался по старой территории, которая когда-то была для него всем. Местом, где они играли с друзьями, катались на велосипедах и собирали команды для игр в мяч. Но теперь всё это выглядело пустым и мрачным. В углу двора стояла старая лавочка, на которой когда-то сидели соседи Виктора. Он подошёл ближе и увидел, что на скамейке остались следы почти облупившейся краски. Взгляд Виктора упал на знакомую тропинку, которая вела к киоску, и парень решил прогуляться до него. Этот киоск был одним из его любимых мест, где он покупал сладости и газировку. Витя помнил, как часто бегал сюда, спеша за конфетками «5+» или «Баба-Яга» или просто для того, чтобы поговорить с продавцом. Подходя ближе, он заметил, что киоск закрыт. Мелкая решётка была опущена, а на стёклах виднелись следы от пальцев. Следующая тропинка вела прямиком к его родной школе. Он смотрел на эту тропинку словно на ниточку, связывающую его с тем далёким временем, и внезапно почувствовал потребность пройтись по ней снова. Виктор шёл медленно, погружённый в свои мысли, каждая деталь напоминала о прошлом. Школа, к которой он направлялся, была совсем рядом, буквально в соседнем дворе, она казалась такой же, как и в его детстве. Большое трёхэтажное здание с массивными окнами сохранило свой прежний облик. Во дворе школы, на футбольном поле не было ни души. Всё выглядело так, будто жизнь здесь замерла, остановилась в один момент.
