Нора. Патрульный катер «Гарпия», Атлантика.
В кои-то веки, наконец, выдалась возможность почитать книжку. Боже мой, сколько же я раньше читала! Будучи подростком я буквально «проглатывала» книгу за книгой, читая запоем и тратя порой на это занятие всё своё свободное время. Подруги прозвали меня «книжным червём», а маме порой приходилось чуть ли не силой выставлять меня на улицу погулять и подышать свежим воздухом. Я читала всё – и мировую классику от «Анны Карениной» и «Война и Мир» Льва Толстого до «Гамлета» Шекспира, и фантастику, и детективы – особенно любила произведения Чейза, и любовные романы… Да чего я только не читала! Даже когда родила – и тогда с книжкой не расставалась. Шона грудью кормлю, руками придерживаю, а у самой на столе книга раскрыта и я одним глазом туда заглядываю. Как мой муженёк пушки свои обожает и готов целыми днями с ними возиться, так я люблю литературу. Одно время даже писать пробовала. Давала подругам и маме почитать – говорили, что у меня неплохо получается. Но как-то дальше пробных заходов, результатом которых стали несколько исписанных шариковой ручкой тетрадок-черновиков, дело у меня не пошло. То одно, то другое… Всегда находились какие-то более важные дела, заботы, пожирающие время, которое в другой ситуации я могла бы потратить на упражнения в писательском деле. А мне это так нравилось! Когда-нибудь, если проживу достаточно долго, обязательно напишу книгу, в которой подробно опишу все наши приключения начиная с момента, как мы в самом начале Великой Войны спустились в Убежище 111.
Когда мы в Новой Цитадели были – так теперь Бостонский аэропорт, а вернее то, что от него осталось называют, то оказалось, что у них там библиотека есть. Представляете? Целая библиотека довоенных книг! Я Нейтана туда в первую очередь потащила – его там знают и мне позволили взять с собой пару книг на выбор. С возвратом, разумеется. Я выбрала «Короли и капуста» О. Генри и «Эпоха невинности» Эдит Уортон. Книги были далеко не первой свежести, с пожелтевшими страницами, но и не настолько ветхие, что бы рассыпаться в прах при первом же прикосновении. Я пообещала выдавшему их мне Писцу, заведующему библиотекой, что буду очень аккуратной. И вот теперь сижу-лежу в гамаке, наслаждаюсь чтением. Катер идёт, команда занята своими делами, я же предоставлена сама себе и пользуюсь моментом для собственного удовольствия. Нейтан заходил, что-то искал у себя в рюкзаке. Потом ушёл обратно на корму, не забыв поцеловать меня по дороге. Там, на корме Томпсон и Николсон тренируются, руками машут – мне в заднюю дверь со своего места их видно. Нейтан то же что-то такое затеял, с пистолетом что-то выделывает. Если приподняться, то в иллюминатор можно увидеть, как он раз за разом ритмично повторяет одни и те же движения. Пистолет на скорость выхватывать тренируется, что ли? Похоже на то. Ах да, точно – он же ещё дома мне про что-то такое говорил. Я тогда ответила «да-да», покивала, а сама о чём-то другом думала в тот момент, вот и вылетело из головы. Он, помнится, мне ещё тогда предлагал то же начать учиться пистолет из кобуры быстро выдёргивать. Я что-то там пообещала, потом закрутилось-завертелось и забыли. Теперь начнёт, небось, опять приставать с тренировками, хотя сегодня ничего не сказал. Ну, я ещё утром предупредила, что почитать хочу.
В кубрике как-то незаметно потемнело, я поняла, что напрягаю глаза, что бы разобрать буквы. Обернувшись, я посмотрела в прямоугольное окошко у меня за спиной. Небо затянуло серыми тучками, поднялся небольшой ветер, но дождя не было. Где-то далеко-далеко несколько раз сверкнуло, но раскаты грома до слуха не доносились. Судя по всему, «Гарпия» шла по самому краю грозового фронта. В иллюминаторы на противоположной стене вдруг стали видны покрытые водорослями огромные камни, гигантских размеров валуны, проплывающие в опасной близости от нашего судна. Видимо, по ходу маршрута мы наткнулись на одно из скальных образований, появившихся в результате сейсмической активности, о которых нас предупреждали, когда готовили команду к путешествию по океанским водам. Катер замедлил ход, из рубки управления донёсся громкий бас капитана, отдающего команды. Снаружи забегали, затопали матросы, перекликаясь друг с другом. Мимо открытой двери в направлении моторного отсека нетвёрдой походкой проковылял моторист Майк, загремел там чем-то. Я отложила книгу, вылезла из гамака и подошла к иллюминатору. Картёжники-посланцы в своём углу перестали шлёпать картами и сидели тихо, как мыши. Незадолго до этого Трамп, сыгравший с ними несколько партий, стал зевать, тереть глаза и в конце концов отправился спать, оставив напарников вдвоём коротать время с колодой карт. Сейчас же он проснулся и сидел в гамаке, мутными спросонья глазами непонимающе глядя на окружающую обстановку.
–Что случилось? – хриплым голосом спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Почему замедлились?
«Гарпия» сейчас двигалась со скоростью пешехода, медленно пробираясь среди скал, высившихся теперь с обеих сторон.
–Скалы кругом, – ответил за всех Нейтан, заглянув в кубрик. – В иллюминатор выгляни. Похоже, раньше их здесь не было.
–А-а, – равнодушно протянул Трамп. – Тогда понятно.
Он завалился обратно в гамак и закрыл глаза. Вот железные нервы у человека! Или просто такой пофигист по жизни, что всё ему до одного места, бывают такие. Защитники на корме перестали издавать резкие хэкающие звуки, с которыми они наносили удары, прервали свои занятия и теперь так же смотрели на завораживающее зрелище, которое разворачивалось вокруг нас. А скалы впереди и с боков не кончались, становясь всё выше и выше. «Гарпия» шла среди этого каменного нагромождения, сверху придавленного свинцовыми облаками уже около трёх или четырёх миль, а оно и не думало заканчиваться, простираясь во все стороны так далеко, что не хватало взгляда, что бы охватить всё это величие. Сразу стало как-то тихо вокруг, лишь вода едва слышно плещется о борта судна. Проникшись окружающим мрачным великолепием, люди на катере невольно притихли и настороженно поглядывали по сторонам. То и дело слышны были резкие возгласы вперёдсмотрящего, сидящего в специальной кабине на крыше рубки управления. Сейчас там находился чернокожий матрос Скамейка. Он предупреждал рулевого, если «Гарпия» слишком опасно приближалось одним из бортов к скалам. Ему сверху лучше видно, чем из рубки с её небольшими продолговатыми окошками. Тому, кто находился у штурвала и так приходилось вести судно почти вслепую, петляя среди гигантских валунов, словно в лабиринте. Два матроса встали на носу с обоих бортов с длинными шестами в руках, которыми не переставая прощупывали чёрную бездну впереди катера. Наконец, когда уже казалось, что скалам не будет конца, далеко впереди мелькнул просвет, обозначавший окончание каменной гряды. Но тут в окружающее безмолвие вторгся какой-то посторонний звук.
Сначала тихий и едва различимый, на самой грани слуха, он зародился где-то в глубине скал и с каждой секундой нарастал, звучал всё громче, заполняя собой всё окружающее пространство. Протяжное, на одной ноте звучание, в какой-то момент разделилось на два голоса, превратившись в напев, своей необычной мелодией проникавший в самую глубину души. Невозможно было не замереть в восхищении, начав прислушиваться к мелодии в попытке уловить каждый перелив, каждый оттенок этой чудесной песни. Спустя минуту все, кто был на катере превратились в статуи, неподвижными фигурами с закрытыми глазами и блуждающими улыбками наслаждения на лицах, застыв на месте, всем существом внимая чудесному песнопению. Всё это я отмечала той часть сознания, которая обычно наблюдает за происходящим как будто со стороны, отстранённо подумав, что так в древних легендах поют морские сирены перед тем, как навсегда увлечь в морские глубины впавших в гипнотический транс мореплавателей. Медленно повернув голову я увидела, что посланники Джесси Джеймса лежат кучкой в своём углу и не шевелятся, как и их товарищ, спящий сейчас в гамаке. Я посмотрела туда, где был угол Отступников. Специалист Олин застыл, склонившись над клавиатурой, пальцы лежат на клавишах, но не шевелятся, голова с закрытыми глазами безвольно свесилась на грудь. Плеска опускаемых в воду шестов и возгласов вперёдсмотрящего то же не было слышно, замолчал на полуслове капитан, гулкий бас которого перед этим непрерывно доносился из рубки. А прекрасный напев всё звучал и звучал, завораживая всё больше, магией звука вводя в глубокий транс каждого, чьего слуха он касался. Я почувствовала, как закрываются глаза, а сознание уплывает в дальние дали, заполняясь целиком и полностью волшебной мелодией. Я тряхнула головой, размахнулась и со всей силы дала сама себе пощёчину. Жестокий метод, и не сказать, что приятный, но действенный – в голове сразу же прояснилось. И тут боковым зрением я заметила, как мимо иллюминатора что-то промелькнуло, потом ещё и ещё. Кто-то или что-то проникло на катер извне и шныряло сейчас по палубе. Почему же команда бездействует?
