– Желательно, – я робко вздохнула.
– Ну что же. Вот здесь, – она протянула мне кучу карточек, – все варианты, которые у меня есть на это утро. Выбирайте.
Я с замиранием сердца взяла стопку карточек. Так-так-так, что тут? Гувернантка для одиннадцати детей леди Ноттер. Я вообразила себе это «счастье» и содрогнулась. Машинистка в контору с ненормированным рабочим днем… Та еще радость. Компаньонка к престарелой мадам Рокеттли, которая страдает деменцией, капризами, истериками и приступами агрессии, передвигается с ходунками, но чаще неделями лежит в кровати: должность компаньонки надо сочетать с обязанностями сиделки, гигиеническими процедурами, а также вставать к старушке по ночам, ибо у дамы бессонница и она желает, чтобы ее развлекали. Родные заранее предупреждают о сложностях…
Все остальные вакансии были примерно того же сорта.
Я уже совсем пала духом. Видимо, это отразилось на моем лице; оценив его кислое выражение, мадам пропела почти издевательски:
– Ничего подходящего?
Я горько вздохнула.
– Впрочем, есть еще одна вакансия, – она посмотрела на меня испытующе, – Нужна секретарша. Граф Суварин – он проживает в поместье под названием «Черные тисы», недалеко от столицы – ищет толкового исполнительного человека. Жалованье, – она назвала мне сумму, которая была выше всех моих желаний раз в десять, – Но, видите ли, у него особые требования…
Я недоуменно подняла брови, и мадам мило засмеялась.
– О нет, ничего такого, о чем вы, вероятно, подумали. Просто в том поместье, где он живет, огромная библиотека, затем изысканные коллекции акварелей, старинных дорогих гравюр, гербарии, и еще всякое такое – это надо разбирать, описывать, систематизировать. Ему нужна девушка с художественным вкусом, творческими способностями, которая обладала бы какими-то, ээээ… талантами, – она мило засмеялась, – у вас ведь наверняка есть какие-то необычные таланты? Уж признавайтесь – ведь есть!
Поскольку ее тон был почти игривым, я не удержалась, и ответила ей в том же духе:
– Необычные?! Ну разумеется! я умею просматривать стены насквозь в поисках замурованных кладов и прочих предметов… А также общаться с монстрами под кроватями, и да! еще умею создавать доппельгангеров… и еще – сливаться с обстановкой, как хамелеон…
Звонкий смех дамы прервал перечисление моих достоинств.
– Ну, чувство юмора у вас точно есть – это уже хорошо. Но все же, если серьезно? Вы рисуете, пишете романы, или мечтаете стать скульптором?
– О, – я зарделась как майская роза, – я пишу стихи… но я стесняюсь их читать, полагаю, это несерьезно… А еще я играла в нашем школьном драмкружке и немного рисую…
– Отлично. Вы точно подойдете, – кивнула она с улыбкою, – знаете ли, граф требователен. Но вы, я уверена, вполне справитесь.
Я прикрыла глаза, блаженно вздохнула и услышала, как внутри меня все оркестры мира играют бравурный марш…
– Итак, вы согласны? – уточнила мадам.
Согласна ли я? Я была готова прыгать на задних лапках от радости. Все складывалось на редкость удачно. Это именно то, что мне было нужно!
– Тогда вот, возьмите, – она протянула мне незапечатанный конверт, -пересчитайте и распишитесь, указав сумму прописью…
– Что это? – обомлела я, обнаружив в конверте пачку денег.
– Аванс, – пояснила мадам, – граф выдает вам эти деньги, чтобы вы купили себе пару приличных платьев, добротные ботинки, туфли, нормальное пальто – его секретарша, как вы понимаете, должна выглядеть респектабельно. Возможно, – тут она мне подмигнула, – вас ждет великое будущее.
В последнем я никогда не сомневалась!
Глава 3.
До поместья я добралась почтовым дилижансом. Моими соседями оказались старик крестьянин из соседней деревни, да невзрачная особа лет пятидесяти, которая, как оказалось, тоже отправляется в поместье, чтобы занять место посудомойки.
– Нам здорово повезло, верно, мисс? – лепетала она с глуповато-радостным выражением на простодушной физиономии.
– А в чем же ваше везенье? – спросила я с улыбкой. – Разве посуда не везде одинакова?
Она осмотрелась по сторонам и робко погладила пухлую кожаную обивку сидений: видимо, ехать в таких условиях казалось ей немыслимой роскошью.
– Ой, барышня, не работали вы в таверне, – вздохнула она, – особливо в такой, где собираются все местные пьяницы. Ни одной женщине проходу не давали… Меня, кстати, Пэдди звать – Пэдди Вильсон…
Я осмотрела эту неотразимую особу, которой мужчины проходу не давали. Худенькое личико с утиным носиком и узко посаженными глазками, морщинки, сутулая спина… Жиденькие волосы, собранные на затылке в узелок, утыканный ржавыми шпильками. Маленькая голова ее казалось нелепой на довольно-таки мощном нескладном теле; особенно непропорционально большими были кисти рук, видавших много тяжелой работы. Красоткой она явно не была. Впрочем, я не удивилась ее словам; в портовой таверне моей тетки, где я в далеком детстве мыла посуду, матросы и впрямь не брезговали никем, на ком была надета юбка, и кто на вид был хотя бы немного моложе девяноста лет…
– Меня зовут Рэйвен Блэйк, – представилась я, – так вы говорите, вам проходу не давали?
– Да им-то спьяну любая за королеву сойдет, – пояснила она, заливаясь смехом, – а в поместье-то, среди благородных господ, подикось, такого нет, им красавиц подавай, там-то поди безопасно…
– Да-да, наверняка безопасно, – согласилась я.
– А вот я б так не сказал, – вмешался в разговор крестьянин, до этого молчавший. – Вы уж поосторожнее, барышня, с этой должностью, а то и вовсе – поворачивайте обратно…. Уж больно слухи нехорошие ходят про это поместье.
– А что такое? – удивилась я.
– Да то, – он понизил голос, – что ни одна барышня секретарша долго тут не продержалась: месяца три – а дальше то ли он их увольняет, то ли сами сбегают… Но самое-то плохое в том, что всех их потом то ли из реки вылавливают, то ли из петли вынимают… Мстит он им, что ли… Или маньяк какой…
По моей спине пробежал холодок. Впрочем, я тут же уверенно улыбнулась, встряхнула головой…
– Мало ли что болтают, – ответила я беспечно.
– Молодые-то вы все бесшабашные, – тяжело вздохнул старик. – Небось, считаете, что это местные брешут из зависти. Оно конечно, должность-то завидная, – легкая да непыльная… Дай Бог, чтобы так…
– У меня все будет хорошо, – твердо отвечала я, – Справлюсь.
Откинувшись на сиденье дилижанса, я попыталась представить себе этого самого графа. Интересно, каков он? Что у него за характер? Надеюсь, не очень вредный, и если он будет хоть немного дружелюбен, я сумею с ним поладить.
Глава 4.
Мое знакомство с таинственным графом состоялось на другой день. Вечером меня, полуживую от усталости, проводил в мою комнату дворецкий. И я, поднимаясь по бесконечным, высоким, винтовым, тускло освещенным лестницам с резными перилами, могла только вглядываться в бесконечную темноту бездонного, как черное небо, потолка верхнего этажа – да жмуриться, когда в свете канделябра на меня со старинного портрета зловеще взирал какой-то напыщенный предок. И не просто взирал, этакий злодей, а словно провожал меня пристальным взглядом.
Наконец, предо мною растворили заветную дверь моей комнаты.
– Какой огромный у вас дом в распоряжении, – пропела я льстиво. Я едва держалась на ногах, но из последних сил улыбалась дворецкому, – наверное, нужен большой опыт, чтобы с этим управляться…
– Спокойной ночи, – мило отвечал дворецкий, так, что я даже не поняла – подействовала на него моя лесть или нет. Ладно, сейчас я еле стою на ногах – завтра выясним.
Не разбирая багажа, я кое-как доползла до постели и уснула как убитая, как только голова моя коснулась подушки. Но едва лишь сон сморил меня – оказалось, что я снова поднимаюсь по этим мрачным спиральным лестницам, которые словно обвивали невидимый прозрачный цилиндр. И, кружась, поднималась я все выше и выше по ним, к самому небу, и, бросая взгляд вниз, видела бездонную глубину, от которой кружилась голова и подгибались колени. И знала я каким-то тайным знанием, что смотреть вниз нельзя, ни за что нельзя, потому что иначе… а что иначе?!
