— Не знаю, наверное.
Закрыв все возможные замки, Шон и Роза направились домой.
Шон удобно расположился на диване, закинув ноги на его потрепанные бортики, прокручивал в голове каждую мысль, возникшую после опытов, и с каждым разом эти мысли звучали по-разному, их ясность терялась, как на потрепанных видеокассетах. Одно противоречит другому. Прижав колени к подбородку, в кресле сидела Роза. Она не могла сейчас помочь Шону с его мыслями, ее теории только сбили бы его с верного пути, мешались, загрязняли его и так загруженную голову. И ничто так не бесило Розу в данный момент, как собственная бесполезность, ну и, разумеется, Вадим. Она только-только перестала считать себя обузой, лишним грузом, который тянет Шона назад, как снова это чувство проникало в ее разум. Что она сейчас может сделать? Разве что обнять и поцеловать. Высказать какую-то теорию? Нет уж, Роза как никто другой знает, насколько важно уединение со своими мыслями, чтобы прийти к ответу. Поэтому она молчит, молчит и слушает только свой внутренний голос.
Через несколько минут по комнате прокатилось тихое сопение. Роза перевела взгляд с окна на Шона, который уже успел задремать. С заботливой усмешкой девушка задрала голову и сама стала отходить в сон. И как сладко бывает в этот миг! Когда твой враг, сдирая с себя кожу, так зол от собственной слабости. Когда он, будучи поверженным, уходит и томительно ожидает своего конца. А в это время ты, совершенно спокоен, лежишь в уюте, в покое, зная, что победа уже близка, ты можешь спокойно уснуть, и сон пускает тебя к себе. Это чувство столь ласковое и пленительное, что вызывает зависимость. Хочется ощущать это вновь и вновь, ты чувствуешь в себе ту самую силу, с которой готов одержать очередную победу.
Шон вскочил от глухих ударов в дверь. Отряхнув голову от пылинок сна, он подошел к двери и открыл ее, впустив в квартиру запыхавшегося, даже немного напуганного Кирилла.
— Твой мутант…
— Ожил? — перебил Родригес, не дожидаясь, пока его друг переведет дыхание после пробежки.
— Да, — удивленно подтвердил он, — откуда ты…
— Я так и думал, — Шон вернулся в комнату, в спешке бросая в рюкзак все необходимые для опытов вещи.
— Но ведь не может же такого быть, что они бессмертны? — растерянно предположил Кирилл.
— Я тоже надеюсь на это, но от этих тварей можно ждать чего угодно. Пару месяцев назад я думал, что их можно убить выстрелом в голову, позже понял, что жало — их слабое место, а теперь оказывается, что жало играет какую-то иную роль.
— Может быть, оно им нужно только для атаки на жертву?
— Отруби хищнику когти — он будет жить, отруби Драугру жало — он станет овощем, пока не отрастит себе новое.
— Тьфу ты, — сплюнул Кирилл. — Ящерица какая-то выходит.
Все трое вышли из дома и уже быстрым шагом направлялись к гаражу. Некоторые прохожие озирались на них, одни и вовсе смотрели с полной недоверчивостью и даже ненавистью, значит, слухи о мутанте в городе разлетелись гораздо быстрее.
Из гаража раздавался жуткий грохот. Гремел металл, хрипел и рычал запертый в клетке зверь, завывал и стонал от своей беспомощности. Шон подошел к двери первый и стал медленно открывать ее, готовясь в случае чего захлопнуть ее. Заглянув одним глазом в щель, Родригес успокоился: мутант все еще находится в ловушке. Уже гораздо увереннее Шон вошел в помещение и сразу же подошел ближе к зверю. Тот, заприметив человека, принялся еще активнее биться всем телом о стены клетки, отчего та слегка покачивалась, он издавал протяжные голодные крики, оголяя острые клыки. Роза устремила свой взгляд на глаза мутанта. Нет, не может быть, в них ведь нет ни капли ярости, они смотрят так жалко и слабо, как глаза больного человека. Девушка не может перестать смотреть на них. Они словно просят о помощи, будто они и есть остаток души, потерянной души, застрявшей между жизнью и смертью. Роза очень медленно подошла к Шону и дотронулась до его плеча, чтобы привлечь внимание.
— Посмотри на его глаза, — задумчивым голосом сказала девушка, чем отчасти испугала Шона.
— Они совсем не его, они не идут этому зверю.
— Потому что это глаза не зверя, а человека, — поправила Роза.
Вспомнив о случае с мутантом и фотографией, Шона снова бросило в жар, по телу охлаждающей волной прокатились мурашки. Голова закружилась, но Родригес изо всех сил старался не терять над ней контроль. Только бы не упасть без сознания.
— Нужно убить его. Снова, — пытался проговорить Шон, но речь его звучала вяло. — Дай мне пистолет, — обратился он к Кириллу.
— Ты в таком состоянии не сможешь, — Кирилл достал пистолет и, закрыв один глаз, прицелился. — Думаю, стоит закрыть уши.
Выстрел. Вновь поражено слабое место, вновь Драугр упал, вновь пороховой запах защекотал ноздри. Как же все циклично, словно вся жизнь — уже заранее заготовленный сценарий, где известен финал каждого, а мы лишь персонажи этой жестокой пьесы.
Шон раскрыл дверь в клетку, заранее взяв с собой большой охотничий нож. Встав на колени, он перевернул мутанта на спину, схватил нож обеими руками и со всей силы воткнул в грудь зверя, рассекая ее. Густая темная жидкость брызнула во все стороны, медленно стекая на пол.
— Что ты делаешь? — возмутился Кирилл, да и Роза, мягко говоря, была удивлена.
— Оставьте меня здесь на время. Я хочу кое-что проверить, — монотонно прозвучал ответ.
Пожав плечами, Кирилл с Розой вышли, оставив дверь в гараж слегка приоткрытой, чтобы Шон не задохнулся в таком зловонном запахе.
— Нас вчера видели, — обратился Кирилл к Розе, — один рабочий засек, как мы волокли мутанта, теперь он пожаловался правительству.
— Да мы уже в курсе и с правительством уже успели переговорить.
— И как прошли «переговоры»?
— Как прошли, говоришь? — девушка ненадолго замолчала. — Думаю, для нас все вполне неплохо.
Спустя чуть больше получаса Шон показался возле гаражной двери, весь изможденный, но, вероятно, увлеченный своей работой.
— Идите пока домой, — слабо проговорил он, — у меня тут, как оказывается, очень много работы.
— Нет уж, — сразу же возразила Роза, — я знаю твое состояние и не собираюсь оставлять тебя одного.
Шон понял, что уговаривать ее бесполезно, потому настоял лишь на том, чтобы Кирилл пошел отдыхать, на что тот все же согласился.
Роза уселась на стул, нервно пытаясь нащупать свежий воздух среди тошнотворной вони. Родригес успел хорошенько потрепать тушу зверя, из-за чего та уже начала походить на фарш.
— Ты что-то сумел понять, не так ли? — заинтересовано спросила Роза.
— Да… Иди, посмотри сюда, не бойся.
Подойдя к телу, Роза с боязливым отвращением посмотрела на истерзанную грудь, заметив в ней что-то необычное. Конечно, девушка совсем не привыкла видеть внутренности, будь то человеческие или животные, но даже она прекрасно понимала, что подобные вещи для организма ненормальны. Чуть левее центра, там, где у простых людей расположен такой важный и романтизированный орган, как сердце, находилась темная опухоль больших размеров. Она покрывала большую часть грудной клетки, пульсировала, а исходящие из нее нити, подобно венам, сетью проходили через каждую конечность.
— Удивительно, правда? — восхитился Шон, заметив легкое недоумение в глаза девушки. Та плавно кивнула.
Опыты Шона длились еще несколько часов. Чего он только ни делал за это время, какими только приборами не тыкал в лицо и органы Драугра. Под конец, когда над городом уже поднималась желтая луна, Родригес ставил жирную точку над своими экспериментами. В его блокноте оказалась исписана каждая страница, и почти на каждой странице было неопровержимое доказательство для каждой построенной Шоном теории.
Крепко обхватив рукоять ножа ладонью, Шон проткнул густую черную опухоль, отрезал каждый исходящий из нее сосуд. Теперь жизнь точно покинула это тело. Пульсации прекратились, жало больше не регенерировалось. Для этого зверя наступил конец. Эти жалкие глаза закрылись навечно. Быть может, сейчас Шон спас чью-то душу, позволил ей наконец спокойно отойти в иной мир.
