Обычно, если не поделившие что-то люди решили биться с применением магии, заходят двое – выходит один. Или ни одного, как повезёт. Будь то талантливый маг, сплетающий боевые заклятья в своем мозгу, или самый обыкновенный наёмник, увешанный боевыми артефактами, как пёс блохами, биться они будут только на арене.
Внести деньги должен вызывающий, в данном случае – это я. То, что уцелеет на трупе врага – собственность победителя. То-то Эмиль недоволен моей скромностью, да вот, не жаль его, совсем. Время проведения поединка уточняется у градоправителя. Он обращается к герцогу, чтобы владетель выделил мага-наблюдателя, следящего за безопасностью поединка для жителей города.
На практике, церемониал давно сократили. Никто в ратушу не бегает, и герцога по пустякам не теребит. Хотя, конечно, посмотреть на редкое зрелище приглашают. Потом архи-магистр Евсей даёт мне ректорское поручение: проверить охранные артефакты и взвести плетение защиты к оговоренному времени. Ну, и отследить, чтобы очередной «праздник смерти» прошёл без накладок. Проклятья посмертные деактивировать, личные вещи изъять и описать, если больше некому, протокол составить, ну, и прочие мелочи.
Неаппетитные последствия высокой магии – убирают подопечные стражников. Обычно, это хулиганьё, попавшееся на мелких правонарушениях и получившее от городского судьи несколько дней общественно-полезных работ.
Но сегодня – суета обошла стороной, потому как, выдалось срочное дело – доказать своё право вызвать мэтра Эмиля, главу представительства торгового дома Караена на Розетте. Доказать лорду Георгу причастность уважаемого в городе купца к похищению и убийству моей жены, достоверно так и не удалось. Несмотря на поручительство архимага Евсея, ректора коллегии, и моего непосредственного руководителя – магистра Шиндака, герцог не поверил в виновность мэтра. Или сделал вид, что не поверил. …Способность мага разума перед смертью понять, откуда она придёт, дабы сообщить об этом близкому человеку, обладающему талантом, много раз была описана в книгах. И дважды подвергалась критическому научному разбору. Среди мудрых из башен «Си-Ом» и других магических школ ближайших миров, подобный феномен давно не считался чем-то удивительным или необычным. Однако, такая ментальная связь не имеет способов проверки. Будь я травником, артефактором, шаманом, или магистром любой другой стихии, кроме разума, независимый специалист мог бы проверить мои слова на истинность. Но, будучи магистром стихии разума, я сам могу повлиять на точность проверки. На что и обратил внимание мой оппонент, доказывая герцогу, что мои показания не могут считаться доказательством его вины. И, как итог нашей тяжбы – я вызвал Эмиля на поединок по последнему праву. Перед этим, ещё имея некие заблуждения насчёт торговой гильдии, я лично явился к их главе. Тогда я плохо понимал, с кем предстоит иметь дело…
***
Двое суток отчаянных поисков по городу ничего не дали. Поставленная на уши городская стража, магистр Телиньи, наш главный водник, страшно матерящийся и отфыркивающийся, всплывший из залива к причальной стенке с целым десятком утопленников разной свежести. Поиск сильно «порадовал» стражу, но Юкки в заливе магистр не нашёл.
Алиена, городская метресса-палач, единственный официальный некромант на территории Розетты, и также, единственный, насколько мне известно, магистр с иномирным образованием в нашем городе, ради меня уничтожила полугодовой запас своих специфических артефактов-накопителей силы. Хорошо хоть, ингредиенты для её неаппетитных ритуалов, местные и заезжие висельники поставляли в избытке. И, о чудо, среди мёртвых Юкки не оказалось.
Самая простая и логичная мысль – получить направление на кровь, благо, в коллегии, все обучающиеся и преподающие, эту субстанцию сдают в обязательном порядке, ни к чему не привела. Где бы не находилась моя любимая, прямой магический поиск был к ней блокирован. Никакие корабли, в эти двое суток, бухту не покидали, а храмов на острове нет, я встал в тупик. И, даже, обращался лично к владетелю Древних Слэйду, дом которого находится в порту. Благо, был знаком с его семьёй, но там лишь подтвердили, что на их территории Юкки нет. А потом, когда лихорадочные поиски, наконец, сменились кратким сонным забытьём, ко мне явилась жена.
Во сне она была не одета. Её миниатюрная, ладная фигурка, со всеми нежно любимыми холмиками, не вызвала обычного, при подобном «явлении», мужского желания, возможно, оттого, что огромные, яркие голубые глаза, в которых хотелось утонуть, словно выцвели. Лицо выглядело отрешённым и спокойным.
Маги разума часто запоминают свои сны. Некоторые – даже используют их в качестве своеобразной лаборатории, и не только. По этому, увидеть любимую во сне, для меня не было чем-то необычным. Куда тяжелее было понять, что именно она мне рассказывает. Во сне человек не всегда связывает реальность и калейдоскоп воспоминаний, из которых ткётся тонкая, местами страшная, иногда удивительная паутинка сновидений. Но, после слов: «Этьен, они меня убили», я вспомнил события двух последних дней и задал главный интересующий вопрос: «Кто убил, и где находишься». Существует мизерная, но не нулевая вероятность, вернуть к жизни человека, если его душа всё ещё не ушла на эфирный план, а тело не получило гибельного разрушения структуры мозга. К сожалению, на главный вопрос, где она сейчас, ответа не было. Юкки не знала, где именно её держали. А вот что с ней произошло, и что она успела услышать, Юкки мне рассказала. Всю оставшуюся недолгую жизнь буду винить себя в излишней самонадеянности…
Подумаешь, что здесь идти – ночь, парк, кроме стражников и влюблённых, в этот час по городу передвигаются только редкие поздние пьяницы да теоретические шпионы, коих очень любит ловить, после пятого стакана малаги, начальник городской стражи. Что шпиону делать посреди спящего города? Спросите начальника стражи.
Но, куда чаще, бродили кошки и старшекурсники, засидевшиеся за лабораторной работой глубоко за полночь. В единственной на весь город ночной лавке, всегда можно разжиться парой бутылочек вина древних и холодными пирожками, с мясом или чем-нибудь сладким. Ночной труд, особо интеллектуальный – он желанию перекусить сильно способствует. Или же, как в ту проклятую ночь, два молодых преподавателя, завершавших наблюдение за подопытным, над которым искристо-синим светом горело плетение их учителя – главы кафедры разума магической коллегии Розетты.
Подопытный бедолага сладко спал. Он не был буйным, но его часто посещали галлюцинации, что изрядно мешали кузнецкому ремеслу. Вот он и обратился к магистру Шиндаку. Быстро выяснив, что уважаемый мастер Кунар не обладает высоким уровнем таланта, чтобы призывать в свой кузнечный горн огненных саламандр, также, не находится под действием какого-либо проклятия и не слишком злоупотребляет спиртным, мой учитель заинтересовался любопытным случаем. Кузнец не являл угрозы для окружающих и был заинтересован разобраться в природе своих видений. Учитывая это, маг решил отработать на нём своё экспериментальное диагностическое заклинание. Действие заклятья уже завершилось, большой хрустальный шар, записывавший оттиски ауры и психограммы разума Кунара, сменил цвет с фиолетового на зелёный. Лёгким движением руки с перстнем управления, я погасил семилучевую звезду, полыхавшую над головой подопечного. Вытащил из штатива, нависавшего над болезным, пузырёк с прозрачной алхимической жидкостью, в глубине которой плавал фиолетовый агат. Он-то и представлял основу для диагностического плетения. Именно в тот момент решилась моя судьба.
– Эй, младший лаборант, как насчёт вечерней прогулки, пары-тройки бутылочек «Древней» шипучки и ночи разврата?
Юкки весело фыркнула и рассмеялась. Мотнув головой, откинула за спину копну черных, как смоль, волос. И, скептически щуря свои раскосые голубые глазищи на смуглом смеющемся личике, ответила:
– Ну да, кому ночь разврата, а кому – утром лабораторию в одиночку в порядок приводить. Знаю я тебя. Тебе, что «компотик» от «древних», что кувшин малаги – всё равно утром не добудишься. А к девяти, восьмому курсу тут лабораторную исполнять. Так что, давай-ка, откатывай любезного кузнеца в карантин, щётка и мойка в твоём полном распоряжении. А за «шипучкой» я и сама сбегаю. Ещё закончить не успеешь, вернусь.
