Вода была такой прозрачной, какой Керри никогда не видела. Она немного успокоилась, но все-таки еще не совсем. Место это было просто раем, тихим и мирным, но она не заплывала одна на глубину, дожидаясь, чтобы Алексис был рядом с ней. Он предупредил ее, как опасно находиться чересчур далеко от берега. Судорога, сказал он, может случиться с кем угодно и когда угодно.

Они наслаждались солнцем, гуляли по небольшому пляжу и снова купались. Потом ужинали в тени цветущих деревьев под приятную мелодичную музыку бузуки. Никто из них не вспоминал прежней размолвки.

– Это самое прекрасное место на земле, – вздохнула Керри, с восторгом глядя на бухту.

Алексис взял ее за руку.

– Я рад, что оно тебе нравится.

Керри посмотрела на него, но его лицо ничего не выражало.

– Я люблю его.

Ей хотелось крикнуть: «А еще я люблю тебя!» – но она побоялась произнести эти слова и отвела глаза, испугавшись, что он прочитает ее мысли. Она посмотрела на море. Море было спокойным, хотя это было море глубокое и опасное, как и мужчина, находившийся рядом с ней.

– Нам надо как можно лучше использовать оставшиеся дни. Скоро мы будем на «Челленджере», – негромко сказал Алексис, ожидая ее ответа.

Ее огромные глаза от удивления стали похожи на блюдца.

– Так скоро?

Ее сердце рвалось из груди, а сдвинутые брови выдавали беспокойство. Ведь Петрос должен вернуться из Нью-Йорка с результатами своего обследования. Елена, мать Алексиса, тоже собиралась приехать на яхту в Скиатосе.

Алексис взял Керри за руки и привлек к себе.

– Давай погуляем по пляжу. Я понимаю, почему ты не хочешь возвращаться на яхту. – Он сплел ее пальцы со своими. – Оттягивая это, ты не поможешь Петросу. Ты должна быть сильной, Керри.

Керри, как зомби, шла рядом с ним. В голове у нее все смешалось. Что он сказал? Разумеется, она будет сильной!

Он кашлянул.

– Думаю, ты должна знать заранее, что на яхте мы не будем жить в одной каюте – моя мама будет возражать.

Керри улыбнулась про себя. Греческие матери, несомненно, были в первых рядах эмансипированных женщин. Они всегда указывали мужчинам, что делать, и мужчинам оставалось только исполнять их указания.

Керри повернулась к Алексису.

– Она может приказывать тебе на твоей яхте? – спросила она.

Алексис улыбнулся и покачал головой.

– Никто не может мне приказывать. – И быстро поцеловал ее в губы.

Керри рассмеялась.

– В самом деле?

– В самом деле.

– А кто там будет еще? Твоя сестра Мария? Нина? Алексис взял ее лицо в ладони и, наклонив голову, поцеловал так, что она застонала. Подняв голову, он сказал:

– Да, на яхте будут и другие гости.

Керри пожала плечами и заметила блеск в его глазах. Она понимала, что он хочет сказать.

– С нами будут Марша, ее отец и несколько друзей Марии, – сказал он тихо, наблюдая, как она борется со своими эмоциями.

– Марша?

Она уже много раз слышала о Марше. Елена была поклонницей этой известной греческой модели.

– Да. Я пригласил их недавно, и ты должна знать, что у меня с Маршей была связь. Связь, из которой были сделаны неправильные выводы.

– Сделаны кем?

– Марша считала, что это постоянная связь. Я говорил ей, что это не более чем интрижка, но она не хотела в это верить. Думаю, что ты должна знать. Я не хочу ничего скрывать от тебя.

– И что же? Она будет приставать к тебе все время, а я должна охранять тебя днем и ночью?

Высказав это, Керри вспомнила их разговор о каютах. Внутри у нее все готово было оборваться, но она быстро утешилась. Что, в самом деле, может сделать Марша? Она же замужем.

– Милая, у нас будут отдельные каюты. Ты достаточно хорошо знаешь мою маму. Она очень, очень старомодна, – мягко убеждал он. – Я думаю, что мы должны как можно лучше использовать оставшиеся дни.

– Я не хочу отдельных кают, – недовольно ответила она, надеясь услышать от него, что он имел в виду что-то другое. – Мы не можем зачинать детей в разных каютах!

В его глазах появилось страстное выражение, и уголки губ чувственно приподнялись.

– Тогда тебе придется тайком пробираться в мою каюту с наступлением темноты и возвращаться в свою перед рассветом. Наш роман будет еще более возбуждающим.

– В мою каюту!

Он улыбнулся и кивнул.

– Значит, в твою каюту, но боюсь, что нам придется соблюдать мамины требования в присутствии гостей.

Керри понимала, что ей придется с этим смириться. Он никогда не сможет огорчить свою мать, а она никогда не сможет его за это упрекнуть. Мать – это драгоценный дар, и Керри знала это по своему горькому опыту.

– Почему ты хмуришься?

– Нет, ничего, так. Бежим на яхту!

Она понеслась по пляжу в возбуждении оттого, что он наступал ей на пятки, и, задыхаясь, упала перед самой яхтой. Он сделал погоню захватывающей, догоняя ее и хватая на бегу за рубашку, а она визжала, смеялась и вырывалась.

Алексис упал рядом с ней, и она увидела в его глазах огонь любви, искру настоящего чувства. Он привлек ее к себе и поцеловал.

Это не было похоже на все их прежние поцелуи. Они как будто только теперь нашли друг друга, только теперь узнали про свою взаимную страсть.

Следующие четыре дня они провели как в раю. Они плавали на острова, исследовали пещеры, встречались с дельфинами, ныряли. Это была идиллия, время, которое заставляло забыть обо всем на свете. Они плавали в море обнаженными и загорали на пустынных островах, собирали ракушки, гуляли по пляжам, держась за руки, играли в мяч и жарили рыбу на костре под лунным небом. Керри была влюблена в самого прекрасного на свете мужчину, но он все испортил несколькими неосторожными словами.

– Керри, я хочу, чтобы ты знала, насколько важными для меня были эти несколько дней.

Алексис сидел у костра, жаря рыбу.

– Для меня тоже, – ответила она.

Взгляд его был полон теплоты, но слова полоснули, как ножом по сердцу..

– Прекрасно! И надеюсь, тебе удалось забеременеть, – сказал он с крайне самодовольной улыбкой.

Керри ничего не смогла ответить. Она по глупости подумала, что он тоже в нее влюблен, но теперь его намерения были очевидны – он хотел от нее ребенка и ничего больше.