По сводкам Гидрометцентра сегодня…твою же непогоду! УРАГАН! Я роняю коробку с реквизитом для конкурса, который станет открытием зимнего отдыха сотрудников телеканала Прайд ТВ, и прислушиваюсь к звукам за дверью подсобки. Там жарко, почти Африка.

– О, милый, да, милый! Быстрее! – устраивают сафари посреди ледяного хаоса.

Один осторожный бесшумный шаг и я заглядываю в узенькую щелку между косяком и дверью. Большие ладони мужчины держатся за осиную талию девушки, на его запястье побрякивают часы Ролекс.

О, мой бог! Это же…это же…

Дед Мороз, который развлекается с ведущей детского ток–шоу у самого выхода на сцену. Они пыхтят, а я краснею и жалею об излишках косметики на лице. Будто в бане и не могу вздохнуть. Где тут туалет?

Сначала направо, потом налево, потом свернуть еще раз направо, вспоминаю слова здешнего юркого менеджера с коротенькой стрижкой.

Игра «Найди выход» какая–то, а мне жарко, жарче некуда. Вот–вот упаду с высунутым языком.

Внезапно дверь распахивается, и Мороз выходит в коридор. Мы нос к носу. Пока я мысленно рисую дорожку к умывальнику, он окончательно уничтожает меня своим вопиюще горячим взглядом.

Попрошу написать в эпитафии « Она была стойкой. Но недолго ».

– Имя, фамилия. – Дергает подбородком Мороз в мою сторону. Его пепельная борода и густые брови придают лукавости. Обладателю аквамариновых глаз, явно костюмчик не по статусу. Не пойму в чем проблема.

– Снегурочка. Обыкновенная.

– Шутка удалась, – наступает, нагоняя грозу вместо декабрьской бури, – но, мое время бесценно.

– Мое тоже. Простите.

Я откидываю длинную косу за спину и направляюсь к сцене, на которой с минуты на минуту развернется конкурс среди сотрудников телеканала «Прайд ТВ». И если я опоздаю, то все три дня моего пребывания в этом снежном раю пойдут насмарку. А я уж точно не ради других стараюсь. А ради себя.

– Стоять! – Мороз гремит басом, будто у самого моего уха. – Я не закончил.

– По–моему, как раз наоборот!

Оборачиваюсь к нему и цежу сквозь зубы, измельчая слова в порошок.

– Милый, – Ольга Брянская выходит из коморки два на два и виснет на шее только с виду престарелого мужчины, меня она естественно, сразу же узнает и поэтому ее тон становится на пару оттенков эротичнее, – я хочу чего–нибудь выпить.

Моя улыбка на миллион долларов ставит точку в коротком диалоге с мужчиной в костюме Деда Мороза и его спутницей в наряде, открывающим выпуклости и изгибы. Я нацеливаюсь к ступенькам, поднимаюсь по ним и теряюсь за черной шторкой.

***

Два с половиной часа спустя на праздничном банкете в честь начала каникул на самом лучшем курорте, за счет компании, конечно, собираются все мои коллеги. Их много. Босс оказывается щедрым и не обделяет никого.

Мне составляет больших трудов выбить именно этот зал для корпоратива–маскарада. Я не сплю полмесяца, названивая менеджеру и убеждая его в том, что меня уволят, если я не арендую именно это помещение. А по приезду полдня согласовываю номера с вечно улыбающимся администратором в пятизвездочном отеле в центре резиденции Mountain View. Видите ли, мест нет. Я это и без него знаю. Нового год на пятки наступает.

– Вы заведуете этим хаосом?

Я оборачиваюсь и широко улыбаюсь. Держать марку – моя основная задача.

– Да, Виолетта Минина. А вы кто?

На мне голубое одеяние с вышитыми белыми снежинками и завитками, но я вношу небольшую вольность – белые чулочки с бубенчиками на коленях.

– Родион Сергеевич Богданов. Генеральный директор Прайд–ТВ.

Дед Мороз с красными щеками, пушистой шапкой и глазами цвета той самой бирюзы, заполняет собой пространство меж двух высоких столиков.

– Очень приятно. Давно хотела с вами познакомиться. Я всего месяц работаю в компании и уже достигла кое–каких успехов, и…

Он затыкает меня, сложив пальцы в однозначном жесте «захлопни варежку». Часы Ролекс катятся по его запястью под рукав с белой опушкой, и я ойкаю. Звучно и гулко.

– Вас следовало бы подумать о развлекательной программе. Такой тоски не было даже на похоронах моей бабули.

– Тогда вам стоило бы поучаствовать в конкурсе, чтоб не скучать. Я старалась.

Богданов перекатывает в уме мысли и кажется, у него над головой загорается лампочка.

– Любительница подглядывать за взрослыми?

– Да как вы смеете!

Взгляд из стороны в сторону. Я припёрта к стенке. Девчонки из отдела шоу–бизнеса трепятся с Морозами из отдела спортивных новостей. Все слишком заняты и никому нет до меня дела. Кроме мужланистого бородатого деда.

– Шайбу, шайбу! – кричат разгоряченные танцами бухгалтерши и чокаются бокалами с длинными ножками.

Даже не буду вдаваться в подробности, о каких шайбах речь.

На меня норовит обрушиться лавина.

Закрутит меня в снежный ком, и я пропаду без вести.

– Что скажешь в свое оправдание, Снегурка? – Гендир царапает когтями подбородок под искусственными белыми волосами.

– Отойдите на метр или я закричу.

– Я бы послушал, как ты кричишь. Но не здесь.

– Вы перегрелись? Выйдите, подышите на свежий воздух.

Аккуратненько упираюсь в его грудь рукой. Твердая. Кувалдой не пробьешь.

– В прошлом году, та, что была на твоем месте, не выдержала и минуты в моем присутствии. Не боишься меня?

– На йети вы не похожи. Поэтому нет. Не боюсь. А теперь, вынуждена вас покинуть, мне еще нужно проверить все ли готово к конкурсу.

– Не рановато для него?

– Нет. – Резко отвечаю я и кренюсь к свободному «окошечку» для исчезновения.

Богданов ловит меня за косу и тянет назад.

– Никому ни слова, Витаминка. Я о том, что ты видела в подсобке. – Шепот разбрасывает мурашек по оголенным участкам моего тела.

– О чем вы? – хлопаю ресницами, пускай он и не видит.

– Умница. – Легонько подталкивает меня ладонью в спину. Злость закручивается в тугую воронку внутри. Вспоминаю о хлопушке в кармане, взятой из коробки с реквизитом для конкурса Снегурочек и Дедов Морозов. Шарю рукой по тканевому донышку, нахожу небольшой тубус и, расковыряв обертку, вынимаю его из кармана.

– Еще раз притронетесь ко мне…

Бабах!

Крышечка с моей случайной подачи летит в глаз Богданова. Он отшатывается и в зале воцаряется тишина. Гробовая.

Блестящее конфетти оседает на его густой бороде и воротнике…

Босс закрывает подбитый глаз рукой, а вторым призывает шторм. Я за пару маленьких шажков увеличиваю расстояние между нами и прикидываю план побега.

– Минина! – голосит Богданов. – Мне теперь в пору в Джека Воробья переодеваться!

– Упс, неловко получилось…

– Упс?!

Испарина на лбу Богданова скачет по морщинам, которые он создает суровым взглядом. Господи…гореть мне на адской сковородке.

– У меня запись новогоднего поздравления со дня на день, фуршет с коллегами с других телекомпаний, как, по–твоему, я теперь должен это все провернуть с видом алкаша первого января?

– П–п–п–простите, Родион Сергеевич…я правда, не нарочно.

– А по мне, так целилась в яблочко.

Брянская вальсирует к нам со световым обручем на шее и улыбается нездоровой завистливой улыбкой.

– Родь, потанцуем?

Родион растирает и растирает глаз, а я шмыгаю в узкий коридорчик из потных людей и молюсь о том, чтобы Брянская помогла ему забыть случившийся конфуз.

Конфуз.

Скорее большущая оплошность. Не хочу даже думать о предстоящем наказании. А оно непременно будет. Я подбила рябчика, а он на самом деле гордый орел. Очень гордый и очень орел.

– Минина, эй, Минина! – знакомый голос. Мышиные нотки, плюс гнусавость. Куропаткина. Сомнений нет.

Я верчусь на пятках, прижав к груди руки и с милейшим выражением лица, заостряю на ней взгляд.

– Ирина Юрьевна. Вы уже прилетели?