10. Бакалавр изящных искусств – звание которое можно было получить отучившись в университете пять лет. Давалось юристам, врачам, в общем всем кроме тех кто получал научные звания в теологии и колдовстве. Не дает право на личное дворянство.
Глава 2. По злому умыслу
– Никогда не верьте тому, что кажется;
верьте только доказательствам.
Нет лучше правила в жизни.
Чарльз Диккенс. "Большие надежды"
1
Проснулся Оттавио в рассветном часу. За окном мерзко и жизнерадостно орали какие-то птицы. Что-то брякало, скрипело, потрескивало, кто-то куда-то шел. Сквозь оконные рамы были слышны разговоры слуг и мычание коров. Воняло кухонным дымом.
В городе Оттавио никогда не вставал раньше второго часа (11) Вчера он лег спать в четвертую ночную стражу и теперь чувствовал себя отвратительно.
(11. Счет времени. Первый час после рассвета, второй и т.п., см. Примечания)
Несмотря на не желающие разлепляться веки и сонную одурь в голове, уснуть снова он так и не смог.
Какой-то stronzo (12) во дворе принялся колоть дрова, и каждый удар по полену – и предшествующее ему залихватское “Иииэх” резонировали под черепом следователя, порождая концентрические волны боли, разбегающиеся от макушки до кончиков пальцев на ногах.
(12. stronzo – мудак)
В комнате было холодно настолько, что изо рта при дыхании вырывался пар, а вода в кувшине для умывания покрылась хрусткой корочкой льда.
Встав, он нашел свою шкатулку с зельями, ощупал руны на пробках и достал эликсир бодрости. Оттавио терпеть не мог стимулирующую алхимию, но прекрасно знал, что иначе он весь день будет как вареный, а ему предстояло довольно много работы. Все тело ломило после вчерашней поездки, левую руку дергало, шрам на ладони пекло. Суставы хрустели и щелкали при малейшем движении.
Оттавио зажал нос, отпил ровно один глоток и заткнул флакон пробкой. Несколько секунд он стоял, пытаясь удержать равновесие и не расстаться со вчерашним ужином. Зелье ухнуло в пищевод, ожгло злыми выплесками силы, вонзило требовательные иглы в легкие, печень, сердце.
Сердце отозвалось, застучало быстрее, на лбу выступила испарина. По жилам пробежал жидкий огонь, и похмельная сонная хмарь под черепом рассеялась. Временно Оттавио чувствовал себя помолодевшим и полным сил. Прекрасное ощущение, жаль, что плата за него довольно велика. К вечеру он будет лежать пластом и призывать добрых духов себе в помощь.
Дрожа от холода, Оттавио скинул ночную рубашку, провел ритуал очищения и облачился во вчерашний наряд.
Аккуратно поцеловал висящий на цепочке на шее осколок камня, опутанный без видимого порядка медными проволоками, и бережно убрал его под одежду. Он никогда не снимал этот талисман и не носил его напоказ.
За дверью он обнаружил свои вычищенные сапоги и еще влажную дорожную одежду.
Следователь покосился на разбросанные по столу цветные инфограммы, над которыми просидел почти всю ночь. Пора подвести предварительные итоги:
In primo:(13) Осмотр места смерти и ритуал познания практически ничего не дали. В обеденном зале были проведены обряды очищения и защиты от зла, которые смазали всю картинку предыдущих событий. Отчетливо выделялось только посмертное пятно. Владетель умер в мучениях. Настолько сильных, что посмертный след не стерся даже после всех умиротворяющих обрядов. Это все.
(13. In primo, Deinde, Ad tertium во-первых, во-вторых, в-третьих и так далее, старолацийский)
Deinde: Сканирование тела тоже ничего не дало. Слепок показал, что над телом неоднократно проводились те же ритуалы, что и в зале, и обряды посмертного покаяния.
Лицо покойника почернело и было ужасно искажено, что подтвердило вывод о предсмертных страданиях, но конкретная причина смерти осталась неясна. Если и были следы колдовства, они уничтожены старательным капелланом поместья.
Тест на отравление дал отрицательный результат. Ран и прочих следов насилия не обнаружено.
Руководствуясь предписаниями регламента осмотра, Оттавио срезал у покойника прядь волос, ноготь и взял немного застывшей крови из вены.
Ad tertium: Он просканировал зеркало. И вот тут появились первые результаты. Все охранительные контуры были взломаны, сметены, уничтожены. Когда он начал всматриваться в мутную серебристую поверхность, та полыхнула багрянцем, а затем налилась ночной чернотой.
Оттавио, не успев даже моргнуть, упал в эту беспросветную тьму, рухнул и беспомощно завис посреди великого ничто.
Органы чувств отключились, лишь беспредельный холод Той Стороны пронзал, казалось, все его естество.
Несколько мгновений – или тысячелетий – длилась эта непроглядная темнота и обжигающий душу мороз.
А потом над ним зажглись мириады огней.
Нечто разглядывало его глазами-звездами, лучи которых пронизывали его душу и разум насквозь.
Холодные равнодушные пальцы копались в его страхах и чаяниях, листали воспоминания, перебирали эмоции и чувства.
Бездна взирала на него – холодно, равнодушно, как смотрит луна на муравья, ползущего по своим делам.
Он был взвешен, оценен и вышвырнут обратно в свое тело.
Зеркало снова стало зеркалом – совершенно инертным.
Амулет на груди превратился в осколок льда.
Когда коронер пришел в себя, он очистил тело владетеля от разноцветных заклинательных шлаков и еще раз внимательно его осмотрел. И кое-что нашел – ведьмину метку на шее владетеля в складках старческой кожи. Небольшая отметина, размером с коппер (14). Левая рука немела, когда он прикасался к пятну, и, рассмотрев его через сильное увеличительное стекло, он увидел черное солнце с семью кривыми лучами, загнутыми противосолонь. Максимальное количество лучей на ведьминой метке, виденной Оттавио ранее, было три!
(14. Коппер – медная монетка)
Также он еще раз внимательно осмотрел одно из пятен на груди, которое при первичном осмотре принял за язву от разложения. Но более тщательное исследование показало, что это, скорее всего, ожог.
In summa: Что-то прошло через зеркало: какая-то сущность, могущественная настолько, что, не заметив, смела защиту, наложенную неплохим, судя по всему, заклинателем.
Сожгло защитный амулет – тот самый ожог на груди.
Убило владетеля.
Возможно, похитило или уничтожило его душу – искаженное лицо.
А затем вернулось обратно, на Ту Сторону, скрыв свое появление от вполне надежного поискового ритуала.
Более того, эта сущность только что чуть не затянула на Ту Сторону его самого, но душа ар Стрегона не заинтересовала ЭТО, и сущность просто захлопнула за собой узкую щель между мирами. Он, не самый слабый одаренный, вот уже десять лет как Dominus habentis maleficа (15), даже понять ничего не успел, не то что среагировать.
(15. Dominus habentis maleficа – Повелитель колдовства)
В принципе, работа сделана. Материала для доклада окружному судье достаточно. Если бы он расследовал смерть простого провинциального дворянина, Оттавио уже седлал бы коня, чтобы навсегда распрощаться с этим унылым местом и его неприятными обитателями.
Но. Но.
Покойный владетель гер Брюнне был электором. Одним из двадцати девяти владетелей, которые имели право выбора нового Императора. Лишь глав этих родов, обладающих семейным даром и Наследием, признавали коронационные алтари в Гросс-Экберт (16).
(16. Гросс-Экберт – столица Империи)
Владетель приходился родственником и графу Вальде, и герцогу Ландерконинг. На самом деле, почти всем значительным семьям империи он был как минимум седьмая вода на киселе.
Окружной судья и префект округа Вестгау взяли дело под свой особый контроль.
Всем этим влиятельным господам будет совершенно недостаточно простой констатации факта “morte, ex supernaturali gratia” (17).
(17. morte, ex supernaturali gratia – смерть по сверхъестесвенной причине)
