Тот же 1913 год – «Из улицы в улицу»:

Или щемящий образ из поэмы «Про это»:

Но вернемся к желтой кофте. Эта вещь стала для поэта не только средством привлечения внимания, но и некой маской, специально создаваемым образом, чтобы «лиф души» не расстегнули[13].

Об этой своеобразной «защите в нападении» вспоминала актриса Ия Ильяшенко: «Однажды позвонил мне по телефону и пригласил на поэтический вечер. Я долго не соглашаюсь: “Не хочу, если вы в желтой кофте!” Но он ответил: “Я знаю, как надо заезжать за дамами” – и повесил трубку. Вечером приходит совсем незнакомый – причесанный, в смокинге. Я не смогла скрыть удивления: “Володя, вы ли это?”, выходим на улицу, а у крыльца – рысак под сетью. Потом, уже в зале, мы шли по проходу к своим местам, а публика шептала: “Маяковский с Незнакомкой!” Хорошо помню и прыжок Маяковского на сцену, когда объявили его выступление, и смех в зале… Я его тогда спрашивала: “Почему футуристы себя так ведут? Красками лица разрисовывают, и эта ваша морковка в петлице…” А он отвечал: “Вы думаете, легко читать стихи, когда тебя осмеивают? Так вот, это тренировка”»{22}.

Пройдет время, и ожидаемо Маяковский перерастет желтую кофту. А может быть, она всегда была ему не по размеру, только это не сразу поняли. «Довольно! В прошлом году вам нужна была желтая кофта (именно вам, а не мне), нужна была вспыльчивость, где дребезгами эстрадного графина утверждаешь правоту поэтической мысли… Теперь мы будем ежедневно показывать вам, что под желтыми кофтами гаеров[14] были тела здоровых, нужных вам, как бойцы, силачей», – заявлял поэт в газете «Новь» за 1914 год.

В конце того же года Маяковский едет в Петроград и, чтобы купить билет, решает продать свои вещи старьевщику, в том числе и знаменитую кофту. Наряд этот навсегда останется спутником веселой молодости поэта, броским, смешным и провокационным одеянием, чем-то сродни костюму с новогоднего маскарада. Неслучайно в желтую кофту однажды нарядят елку. Вспоминает Лиля Брик: «Новый, 16-й год мы встретили очень весело ‹…› Из-за тесноты елку повесили под потолок и украсили вырезанными из бумаги желтой кофтой и облаком в штанах. Все были ряженые – Каменский раскрасил себе один ус и нарисовал на щеке птичку, Володя сделал себе рубашку из собственной афиши, я была в белом парике маркизы – словом, никто не был нормальным»{23}.

Фотопроба к кинофильму «Не для денег родившийся». Москва, 1918

Маяковский в фильме «Не для денег родившийся». Москва, 1918

Как видим, не только кофта попала на елку, украшением явились бумажные штаны. Маяковский и другие футуристы использовали и реальные брюки в качестве элемента декора в принадлежавшем им «Кафе поэтов». Вот как вспоминала Валентина Ходасевич день, когда ее пригласили помочь в оформлении заведения перед поэтическим вечером: «В полной растерянности и ужасе я пошла искать ушедшего в черноту Каменского, которого больше знала, чем Маяковского, – он мне казался “проще”. Нашла его в одном из помещений на стремянке под сводом, на который он крепил яркие, вырезанные из бумаги буквы, бусы и куски цветных тряпок; композиция завершалась на стене внизу распластанными старыми брюками. Он сказал мне:

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.