– В общих чертах, – подумав, согласился со мной призрачный знакомый.

– Но аристократы бессмертны. И получается, что они могут и горы сдвинуть. Время же у них бесконечно.

– Аристократы энергией не владеют. Они же не корм.

– Я видел, как обычный мужик запустил огненный шар в сарай. И тот вспыхнул. Если этот шар пустить в благородных, то он тоже много кого сожжет. Почему же люди не восстанут против дворян? Их же больше, и, получается, они сильнее.

– А быки сильнее всех, но они же не восстают. Ты только не злись, но люди тупые, – сказал призрак, отдаляясь от меня ещё дальше. – Да и завет есть: благородные всегда управляют людьми. Ты задаешь вопросы, ответы на которые знает даже человеческий ребенок.

– Я гость в этом мире, так что нечему удивляться. А благородные тоже могут тебя схватить?

– Нет. Они мне ничего не смогут сделать. На это способны только боги.

– А почему я могу? Я ведь не бог.

– Не знаю, – существо по-человечески вздохнуло. – Может быть, это особенность людей из твоего мира.

– Тут один человек это увидел и посчитал меня упырем.

– Тупой корм… – протянул хозяин кладбища. – Даже у упырей есть печати. Всё, не могу больше с тобой общаться, – неожиданно сказал он. – Ты из меня все силы выпиваешь! И тебе лучше уйти прямо сейчас.

– Я могу что-нибудь сделать для тебя? – напоследок предложил я. Мне нравилась детская непосредственность призрака.

– Да. Заходи как-нибудь, – сказало существо, принимая, как он думает, пугающую форму крылатого создания с копытами, рогами и хвостом. Призрак увидел, что меня подобным не пронять, поэтому просто растворился.

В памяти промелькнул образ богини Тиамат. Я вспомнил, как во время нашей встречи укусил её. Хе-хе. Походу, не зря это сделал. Теперь даже призрака могу потрогать. А вообще нужно найти эту Тиамат и отвесить ей отцовского подзатыльника. А то вон че удумала – стариков похищать во время их смерти. Пигалица проклятущая…

Я поднял голову вверх. Вот балбес! Я рассуждал, куда это попал. Думал про прошлое и будущее. Теперь точно нет сомнений, что я в другом мире.

Надо мной мерцали три луны. Звездное небо пестрело разноцветными огоньками. Проносились метеоры, кометы тянули длинные хвосты, проглядывались чужие туманности.

Ведь действительно попал хрен знает куда! Надеюсь, не подхвачу тут какую-нибудь заразу. Вдруг тут есть болезни, которых не было в моём мире, а иммунитета-то у меня и нет? И что мне вообще дальше делать? Ну не тут же сидеть до второго пришествия, в самом-то деле.

Я поднялся. Рядом валялось одеяние пузана и форма патруля. Остальные предметы сложил в мешочек, который я сделал из одежды. На теле закрепил свой странный фиолетовый кошелек. Натянул браслет повыше, чтобы не бросался в чужие глаза.

– Хозяин! – крикнул я в надежде, что меня услышат. – Я тут вещички некоторые у тебя оставлю. Можешь сделать так, чтобы их никто не нашел?

Ответом мне послужило легкое холодное касание. Я улыбнулся и пошел на выход.

Я сделал шагов двадцать и оглянулся – вещей не было.

– Спасибо тебе, хозяин кладбища! – крикнул я. Ну а что такого? Непонятное существо поделилось информацией и вещички спрятало. От одного «спасибо» с меня не убудет, а ему может быть приятно. Хотя кто знает местные нравы? Вдруг обычная благодарность здесь всегда звучит как насмешка? Такое ведь тоже отрицать не следует. Но ежели так, то и черт с ним.

Прошел через калитку, которая всё так же болталась на ветру. У забора каким-то чудом зацепился за торчащий штырь – заостренный металл распорол мою руку.

Было неожиданно больно. По запястью потекла кровь, но тело почти мгновенно восстановилось. В ушах послышался знакомый смех. Я обернулся, погрозил кочергой и с улыбкой покинул гостеприимный погост. Будем считать, что плату за своё пребывание на этом месте я внес. Но зато понял, где можно прятаться хотя бы по ночам, а это очень многого стоит!

Теперь передо мной висел вопрос: что будет днем? Жариться на солнце очень уж не хотелось? Сарайчик-то мой всё – сгорел. Придется искать другое укрытие.

Обратный путь не принёс никаких неожиданностей. На темных улицах курсировали патрули (от которых я успешно скрывался), у костров сидели люди (и чего им не спится в это время?), а гонцы мчали лошадей (куда и зачем – без понятия). За час я спокойно дошагал до места появления в новом для меня мире. И с чего я удумал вернуться сюда? Непонятно.

– Это ещё что такое? – задал я вопрос вслух. С возрастом появилась у меня такая привычка. Ничего уж тут не поделаешь.

Над местом пожарища слабо чадил дым. Ветер поднимал пепельную взвесь, которая серыми хлопьями падала на плечи многочисленных людей. Рядом в воздухе мерцало несколько сфер, освещающих замершую толпу. Но самые большие шары располагались над импровизированной сценой, сложенной из камней и ровных длинных досок. И что это получается? Они не только вампира одолели, но и театральную постановку успели организовать? Вот уж ушлые тут ребятки! А ведь никто и никогда не устраивал спектакль, где главным персонажем (хоть и гнусным злодеем) был бы я. Признаюсь: порадовали на старости лет. Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Вот уж никогда бы не подумал, что к девятому десятку во мне пробудится тщеславие. Эх, век живи – век учись.

Я подошел поближе, чтобы воочию лицезреть сие представление. А вот и главный актер: высокий, бледный, смотрящий на всех с пренебрежением. Его черное одеяние контрастировало с белоснежным воротником. На груди болтался массивный медальон, выполненный под серебро. Примерно так я и представлял благородных. Хорошо играет! Рядом стоял ещё один такой же, а за их спинами находились двое широкоплечих болванчиков. Последние явно из корма.

Перед небольшой лестницей, приставленной к сцене, выстроились люди. Один человек поднялся, сел на каменный (и как его только поднять умудрились?) постамент и подставил горло лицедею-дворянину. Аристократ манерным жестом достал платок и протер кожу жертвы. Затем изысканно перебросил гриву своих черных волос за плечо и неспешно наклонился. Вот ведь ещё один петух на мою седую голову!

Зубы благородного слегка удлинились, а следом вонзились в оголенную шею человека. Из перекушенной артерии брызнула ярко-красная кровь. Она выпрыскивалась ритмичным фонтаном и попадала в склянку, которую приставил второй дворянин.

Какого хера?! Да это ведь никакая не постановка!

Я оглянулся на стоящих людей. В их глазах не было ни страха, ни отвращения, ни удивления – ничего. Они, будто бараны, смотрели, как убивают их товарища.

Я видел, как благородный приставил к жертве предмет, из которого исходили электрические разряды. Видел, как один аристократ придерживал заваливающегося человека, а второй – наполнял сосуд кровью. Видел, как тело истончалось, глаза закатывались, а кожа иссыхала.

Через мгновение всё было кончено. Два болванчика, стоящих позади дворян, подошли к трупу. Они схватили его за руки и ноги и зашвырнули за сцену. Благородный – теперь у меня не оставалось сомнений, что это настоящий дворянин – неспешно прошествовал к краю сцены и поставил багряную емкость. Рядом с ней уже находились несколько десятков склянок. А тем временем по ступеням поднимался очередной человек. Не было никаких криков, сопротивлений или оправданий. Жертва добровольно поднималась на убой.

В висках пульсировало. Кулаки сжимались от нахлынувшей ярости. Скулы ходили ходуном. Попытался успокоиться – не помогло. Представил, как разрываю этих выродков голыми руками. И откуда у меня такие мысли?

Я искал кого-нибудь, кто мог бы объяснить мне, что тут происходит. Мужчины и женщины, старики и дети – в их взглядах не было и намека на какую-либо осознанность. Я продвигался только в те моменты, когда благородные не смотрели в сторону тупой толпы. Через полминуты я наконец-то увидел чужую злость. Щуплый мужик сжимал побелевшими пальцами лопату, но ничего не предпринимал.