В 1921 году В И. Ленин говорил:

«Для того, чтобы охранить источники нашего сырья, мы должны добиться выполнения и соблюдения научно-технических правил. Например, если речь будет идти о сдаче леса, то надо предусмотреть, чтобы правильно велось лесное хозяйство».

Посмотрим же, как соблюдались научно-технические правила при рубке лесов, как велось лесное хозяйство в последние пять лет.

Главное требование лесного хозяйства — соблюдение расчетной лесосеки, нормы вырубки. Норма должна устанавливаться в зависимости от возможностей леса. Этот первейший закон лесного хозяйства столь незыблем, что даже закрепился в ряде языков. Французы, например, называют расчетную лесосеку «lа possibllité» — «возможность», англичане — «possible yield» — «возможный отпуск». Деятели отечественного и зарубежного лесоводства всегда отстаивали и отстаивают этот принцип.

В русских лесах характерным для сегодняшней практики расчета лесосек является завышение норм отпуска леса. В результате лесозаготовители сплошь оголяют земли, которые не успевают осемениться и взрастить новые лесные поколения. Насколько ненаучно, конъюнктурно устанавливаются ныне лесосеки в русских лесах, подтверждает такой пример. Более десяти лет назад расчетная лесосека для архангельских лесов была определена в 70 миллионов кубометров. Подобная «норма» оставила бы область без эксплуатационных лесов уже к 1975 году. Позднее она была снижена до 43 миллионов, что обеспечивало работу лесной промышленности Севера в течение сорока лет. Сейчас архангельцы снова пересчитали лесные ресурсы и пришли к выводу, что нельзя брать больше 30 миллионов кубометров древесины в год, хотя есть специалисты, считающие и эту норму чрезмерной.

Однако завышение возможностей леса при расчетах — не вся беда. Ныне в норму вошло нарушение даже этих норм, важнейшее научно-техническое правило у нас давно не соблюдается.

Карелия:

«Расчетная лесосека определена и утверждена Советом Министров РСФСР в размере 14,6 миллиона кубометров. Фактический же объем заготовки и вывозки превышает 19 миллионов кубометров в год, то есть ежегодно вырубается больше намеченного на 4,5–5 миллионов кубометров. Иными словами, даже при сохранении нынешних объемов заготовки древесины наши лесные богатства будут исчерпаны примерно через 25 лет. К сожалению, планы последних лет предусматривают не сокращение или хотя бы стабилизацию, а непрерывный рост объема лесозаготовок».

Пермская область:

«На лесозаготовках принята так называемая увеличенная лесосека по возрасту. Однако и она большинству леспромхозов стала тесной и систематически перерубается в два — два с половиной раза».

Эти цитаты я взял из периодической прессы, их число можно легко умножить, так как сведения о перерубах расчетных лесосек поступают отовсюду.

Однако поговорим о другом важном условии ведения лесного хозяйства — о правильной разработке лесосек. Применяемые сейчас концентрированные сплошные рубки губят молодняк, выводят из строя лесные почвы, оголяют огромные пространства. Кроме того, лесозаготовители бросают на лесосеках бесценное народное добро — «недорубы», отходы, деловую древесину.

Валдай:

«Порубочные отходы остаются в лесах разбросанными, становясь местами размножения вредителей леса и источниками возникновения пожаров в летнюю пору».

Урал:

«Варварское истребление ценных древесных пород, массовая порча заготовленного леса, нарушение элементарных правил охраны природы в государственной лесосеке Урала… не единичные явления».

Сибирь:

«Леспромхозы Красноярского совнархоза… бросили на лесосеках и складах больше пяти миллионов кубометров заготовленной древесины. Это почти треть всего вырубленного за год леса».

Приморье:

«Лесозаготовители края ежегодно губят до 1,5 миллиона кубометров товарной древесины, в том числе 350–450 тысяч на корню, до 450 тысяч в недорубах и не менее 500 тысяч кубометров (хлыстов, деловых сортиметов и дров) бросается на месте».

Эти факты по отдельным краям и областям также зафиксированы в печати.

А вот итоговые цифры: на XXII съезде КПСС отмечалось, что из лесов РСФСР вывозится около 300 миллионов кубометров древесины, а в отходы идет свыше 100 миллионов кубометров.

Третье непременное условие ведения правильного лесного хозяйства — лесовосстановление. В декрете о лесах, подписанном В. И. Лениным, говорится:

«На центральную власть Советской Республики возлагается обязанность обеспечить: а) непрерывность лесовозобновления…»

Что же происходило в последние годы с этим важнейшим условием лесного дела?

Пермская область:

«Вырубили за год леса на площади свыше ста пятидесяти тысяч гектаров, а посадили на девятнадцати тысячах. Но и эта цифра сомнительна. Далеко не во всех леспромхозах соблюдались элементарные правила агротехники — занижались нормы высева семян, плохо подготавливалась почва. И как результат — «огрехи». Посеять посеяли, а всходов нет».

Хабаровский край:

«При затрудненном естественном лесовозобновлении… посадки были произведены лишь на 1/25 вырубленной за этот год площади».

Чтобы не множить примеров — им нет числа — приведу выдержку из книги профессора Д. Арманда «Нам и внукам»: «В районах европейского Севера, Урала, Сибири и Дальнего Востока за последние 10 лет образовалось… 10 миллионов гектаров незарастающих вырубок».

И вырубленные площади продолжают увеличиваться, восстановление лесов безнадежно отстало. К тому же леса теперь сильно горят. В 1962 году я насмотрелся на лесные пожары: дежурил на авиабазах, летал над огнями и дымами, знакомился с людьми, что стоят против этой беды. В том году только в одной Иркутской области сгорело около 600 тысяч гектаров леса — больше, чем было посажено и посеяно всеми лесоводами республики! Причем погибла прекрасная хвойная тайга, а в «облесенную» землю воткнули тычки или бросили семена, и даже если все они окажутся жизнестойкими, то возмещение ущерба произойдет лет этак через сто.

Одна из главных причин пожаров — захламленность лесосек. В 1964 году, весной, когда опасность возникновения пожаров особенно велика, в Архангельской области была 21 тысяча гектаров неочищенных лесосек, в Красноярском крае — 28, в Иркутской области — 34, в Пермской — 63 тысячи гектаров. Во многих районах республики пожары стали просто бедствием. В Хабаровском крае, например, за 1964 год сгорело в четыре раза больше лесов, чем за 1960; за эти же годы в Тюменской области согласно статистике площадь одного пожара увеличилась в среднем почти в семь раз. Причем горят леса особо ценные — в первом случае это была сырьевая база Комсомольского целлюлозно-картонного комбината, во втором — лесопромышленного комплекса Ивдель-Обь. И вот еще один итог последнего десятилетия: за это время только в многолесных районах, по свидетельству Д. Арманда, выгорело 42 миллиона гектаров леса! Это уже цифра астрономическая: пожалуй, наши гари видны с Марса…

Есть у нас леса с особым режимом. Сводить их сплошь не разрешает закон, и если уж возникает необходимость рубить в них, то это рекомендуется делать с превеликой осторожностью, выбирая только больные и престарелые деревья. К таким лесам относятся почвозащитные полосы, водоохранные ленты по течениям рек и водоразделам, орехово-промысловые кедровые зоны Сибири. Между тем все эти годы, о которых идет речь, лесозаготовители, преступая все и всяческие законы, пытались своими действиями узаконить варварские рубки защитных, охраняемых государством лесов.

Заглянем в леса Центральной России, представляющие собой особую ценность для нашего народа.

«Валдай перестает быть лесным краем. В Калининской области появились «степные» районы — Краснохолмский, Молоковский, Кашинский, Сонковский, где уцелели лишь крохотные участки спелого леса да жиденькие рощицы. И самое страшное — под корень изводятся леса по берегам рек, у их истоков».

«Сплошные рубки на больших площадях, особенно в ельниках, часто приводят и к другой беде — к гибели леса от ураганных ветров. За последние три года только в Пеновском, Западнодвинском и Нелидовском лесхозах был повален лес на площади в шесть с лишним тысяч гектаров».