Многие работники Сибгипробума удивляются, почему не был рассмотрен и просчитан этот самый естественный, простой и технически легко выполнимый вариант прокладки трубопровода. Г. Э. Симкин, например, сказал:
— Я предполагал, что группа остальные варианты только перечислит, а остановится на этом и его обоснует… А вы слышали, какой мы на Селенге нашли оригинальный выход?
Оказывается, сточные воды, предварительно очищенные на комбинате всеми доступными способами, однако обескислороженные, с множеством вредных для байкальской живности примесей, придумали спускать не прямо в море, а заполнять ими огромную Клюквенную падь, наклонную к Байкалу. Причем предварительно предполагается выбрать пески, поставить на галечное основание подпорную плотину, чтобы стоки фильтровались через мощный слой гальки.
Это было очень интересно, и я жадно вникал в подробности. Однако через несколько минут нас с Григорием Эммануиловичем ждало горькое разочарование. Надо же было случиться такому совпадению! С Селенги при мне передали радиограмму: пробурили пятнадцать метров, а гальки все нет и нет. Предложение отпадает…
В кабинете директора Сибгипробума П. И. Федотова во всю стену висят два полотна — красиво выполненные схемы будущих предприятий на Байкале. Павел Иванович уверен, что комбинаты не потравят рыбу, хотя никакими аргументами не подкрепил эту уверенность.
— А это что? — спросил я, увидев на рисунке Байкальского завода какой-то странный стрельчатый обелиск, похожий на башню Александра Гюстава Эйфеля. — Что это такое?
— Телевизионная вышка, — сказал Павел Иванович. — Она, конечно, не будет стоять в заводском дворе. Для красоты здесь нарисована…
— А я подумал, что это памятник Байкалу, — заметил я под смех присутствующих, хотя ничего смешного в моих словах не было.
Орел или решка? Не экономия, а убыток.
Закопанные миллионы, отжившие методы.
Абстрактная личность и проблема будущих поколений.
Некоторые предложения. Орлов или Решкин?
Заводы нарушили план моей поездки. А может быть, это к добру и я написал то, что в моем положении и надо было написать?
Итак, в результате многочисленных встреч, изучения документов, споров и размышлений я вынужден сделать такой общий вывод: хотя строительство целлюлозных предприятий на Байкале началось, но вряд ли оно благополучно закончится; если же все-таки закончится, то какой ценой! Строители заводов, проектировщики, ученые все еще гадают, закроют эти стройки нли будут продолжать «загонять» деньги. Орел или решка? Возникает то одна, то другая проблема, и споры разгораются с новой силой. Стройка идет, но живет, не умирает надежда, что кто-то серьезно, всесторонне разберется во всех этих проблемах и примет решение изменить профиль строящихся предприятий, перенести строительство в другое место Сибири.
В конце своего очерка я хочу обобщить впечатления и представить разногласия между учеными и строителями в виде вымышленного разговора двух не существующих в жизни людей — Орлова и Решкина. Пусть они поговорят откровенно…
Решкин. Извините, я опять по поводу заводов.
Орлов. Слушайте, сколько можно? И так вы. ученые, затянули строительство, хоть в петлю лезь.
Решкин. Мы затянули! Говорите спасибо, что помогли избежать вам серьезных ошибок. Не надо было затевать это строительство здесь. А разговор сам напрашивается, потому что дело с каждым днем все осложняется.
Орлов. Стране нужен картон, прочная кордная нить. Здесь мы сэкономили на предварительной подготовке воды, за счет этого удешевим строительство. Деньгами в наше время, знаете, нельзя кидаться.
Решкин. Минуточку! Я люблю точность. Вы сказали, что, используя байкальскую воду без предварительной очистки, сбережете деньги. Сколько?
Орлов. Окончательную цифру я не могу назвать, но порядочно. И этой возможности нельзя упускать: сами понимаете, как сейчас стоит вопрос о повышении эффективности капитальных вложений. Экономика решает все.
Решкин. Минуточку! На воде вы сэкономите больше, чем израсходуете на антисейсмические устройства?
Орлов Ну, это едва ли…
Решкин. Значит, экономии уже нет! А знаете ли вы, что очистка сточных вод вам обойдется дороже, чем предварительная подготовка любой небайкальской воды? Какой же тогда смысл строить здесь? А сколько будет стоить подвозка древесины?
Орлов. Можно этот расход прикинуть.
Решкин. А вы не подсчитывали амортизацию флота? Что прикажете ему делать, когда он вывезет с берегов Байкала лес? И выгодно ли будет доставлять потом сырье издалека, загружая кругляком железные дороги?.. А сколько миллионов вы уже бросили на ветер, вернее, утопили в грунтовых водах и зарыли в здешний песок? Вы правильно заметили, что в наше время деньгами кидаться нельзя! Зачем же кидаетесь?
Орлов. То есть?
Решкин. Не делайте вид, что это обычные расходы. Все это перерасходы! Вы могли бы строить заводы там, где много леса и подвоз его хороший, где твердые грунты и совсем нет землетрясений!.. Стране нужна целлюлоза, но почему вы надумали получать ее в таком неподходящем месте? Вспомните ошибки с размещением некоторых металлургических заводов.
Орлов. Вы зря эти вещи сравниваете.
Решкин. Почему? К тому же не я сравниваю, а экономика. Вы ведь уже сейчас «горите».
Орлов. Ну, пока еще не «горим».
Решкин. Дымком-то уже попахивает! Сколько денег вы гробите зря? Сколько миллионов выдоили из вас одни проектировщики, без конца переделывая проекты? Какая будет себестоимость строительства? Но даже если бы у нас с экономикой было все хорошо, все равно тут строить нельзя — Байкал. И почему вы без геологических, гидрологических, сейсмических обследований завезли на площадки людей и начали «загонять» деньги?
Орлов. Ну ладно, что у вас еще?
Решкин. А я не проситель! Я еще о методах хочу сказать. Разве это правильные методы, когда вы даете указание повысить высоту заводского здания на десяток метров, хотя по условиям сейсмичности это категорически запрещено? Инженер проектирует и трясется. Вас-то через несколько лет переведут куда-нибудь или на пенсию уйдете…
Орлов. Вы делаете безответственные заявления.
Решкин. А вы подменяете трезвые расчеты администрированием!
Орлов. Осторожнее!
Решкин. А я не боюсь — вы ведь абстрактная личность, придуманная автором этого очерка.
Орлов. Ладно, не будем переходить на личности. Что вы все-таки сейчас хотите?
Решкин. Я бы очень хотел видеть в вас союзника в борьбе за Байкал.
Орлов. Мы делаем все, что можем.
Решкин. Существует строгое решение: не допустить загрязнения Байкала сточными водами. Сможете вы это решение выполнить? Не сможете! А будущие поколения…
Орлов. У нас свои проблемы, у будущих поколений появятся свои. Я современный человек и горжусь тем, что работаю как вол, стараясь помочь жить моим современникам… Что ж вы конкретно предлагаете в теперешней ситуации? Законсервировать стройки?
Решкин. Зачем? Перенести строительство целлюлозных предприятий в другие районы, а на байкальской площадке построить лесопилки, шпалорезки, современный деревообделочный комбинат-гигант. Мебель мы до сих пор везем в Сибирь из Прибалтики, лыжи — из Ленинграда, сборные дома — с Урала. Можно было бы делать тут деревянные детали для вагонов, кораблей, жилого и промышленного строительства, прессовать из опилок и стружек плиты для облицовки, тепловой и звуковой изоляции перегородок, полов. Эту продукцию у вас с руками оторвут. Кроме того, прессованная древесина сейчас успешно конкурирует с металлом! Одна тонна таких деталей заменяет шесть-восемь тонн дефицитной бронзы. А вы знаете, насколько это дешевле? Вот вам факт: в Воронеже прессованную древесину использовали для подшипников винтовых транспортеров. Увеличили срок их службы в три раза, уменьшили вес в четыре, а стоимость изготовления — в тридцать раз! Такого рода предприятие-гигант не меньше нужно, чем ваш завод… И еще один аргумент, особой важности. Весь мир сейчас переходит на синтетический корд, который легче, прочнее, дешевле вискозного, а вы будете долгие годы гнать с Байкала морально устаревший продукт. Поэтому, пока не поздно, надо изменить профиль завода.
