– Носи! Самое то. Да и скрадывает тебя. Однако, не вижу причин для твоего страха. Ты же в Москве, а не в каком-нибудь ауле или глухой деревне. Твои родные не против. Так, что не стоит тебе уж так пугаться и переживать, – старалась успокоить подругу Лаура. – Может еще помиришься с мужем?

Рита опустила голову:

– Он ничего не знает. Зато я знаю: – этот ребенок ему совсем не нужен. Ничего, вырастим. У меня мама, бабушка. Обещали помочь. А пока мне надо где-то подработать на стороне. Я тут с ребятами – уличными музыкантами познакомилась у метро. Может попробую петь в переходе. Сквозняк, конечно, но акустика хорошая. На жизнь, на еду мне хватает, а вот на приданое, коляску, кроватку для малыша денег нет. И у мамы с бабушкой нет. Деньги на работе задерживают, пенсию тоже. Неудобно, конечно, но ты говорила, что у твоего дяди ресторан, может там попробовать петь?!

Лаура покачала головой:

– Дядя не разрешит. Это у кавказских народов считается позором.

– Ты о моей беременности без мужа?

Лаура опустила голову:

– Не только. Вечером в ресторан приходит разная публика, в основном мужчины. Выпить, покутить… могут к тебе привязаться, а скоро и заметно будет.

Рита приняла слова Лауры и перестала бояться «разоблачения» своего положения. Она получила несколько добрых, ободряющих писем от матери и бабушки и уже совсем успокоилась. На взгляды и вопросы некоторых студентов, отвечала улыбками или отшучивалась. Ее беспокоила только ограниченность в средствах; рост цен и дороговизна в магазинах. Спонсоры из банка «Таргет» исправно выплачивают надбавку к стипендии, на жизнь ей хватает, но на приданое и все необходимое для ребенка средств недостаточно. Мама в письмах пишет, что зарплату задерживают и платят чаще мукой, сахаром и х/б изделиями, но на это коляску с кроваткой, да еще и ванночку не купишь, а продать совсем нечего, никаких ценностей они не нажили. В конце письма мать написала, чтобы Рита не расстраивалась, она поинтересовалась у бывших соседок по общежитию, те обещали помочь кто чем: у кого-то остались вещи от детей и внуков, так, что: – «Ты, дочка не беспокойся, все необходимое для внука будет.» – заверила дочь Анна Николаевна.

Декабрь… Как ни крути, он лучше промозглого ноября с его грязно-серой кашей под ногами, а приближение всеми любимого Нового года традиционно внушает, что все будет хорошо, гораздо лучше, чем было. И так из года в год! Людям свойственно верить в чудеса. Может по этой причине Рита решилась поехать на Братиславскую к ребятам-уличным музыкантам. Может и вправду, ей удастся подработать, пусть и в переходе. Тем более, что в шубе не видно ее «интересного положения», она даже и не поправилась почти, хотя, аппетитом не обижена.

Уже на выходе из метро до Риты долетело чье-то «пение» под фанеру. Голос парня звучал настолько фальшиво, что девушка поморщилась, однако пошла на звуки музыки.

Ребята сразу узнали, стоящую в сторонке Риту. Они «допели» фанерный шлягер до конца и подошли к ней:

– Ну, что решилась? И месяца не прошло…

– Рита кивнула в ответ.

Борис Сухарев, тот, что из Гнесинки, поправил на шее шарф:

– Сборы маленькие. С солистками плохо. Надо под тебя фанеру подобрать.

Рита спросила:

– А если вживую?

Парень покачал головой:

– С твоим голосом здесь тебе делать нечего. Нужно, что попроще.

– Могу и попроще. Мне деньги очень нужны.

– Ну, давай. Что петь-то будешь?

– Хочу попробовать вокализ Островского. Он мне удачу приносит. Без музыкального сопровождения. А капелла. Я правда, сегодня не распевалась, но попробую.

И Рита запела. Ее звучный, высокий голос, поднялся и поплыл над головами выходящих из метро людей, спешащих на рынок, а также, возвращавшихся с него. Воскресный день; в руках у многих сумки с продуктами, купленными по сходной цене на уличной распродаже. В карманах прохожих негусто, однако касса-жестянка стала наполняться; среди мелочи попадались и бумажные купюры. Одну из них пожертвовал из своих небольших гонораров и Стас Иваницкий. Произошло это случайно, когда он шел к преподавателю Иннокентию Ивановичу, живущему здесь неподалеку от метро. Впрочем, пожертвовал – не то слово. Стас сразу узнал голос Риты и пошел на него. В толчее подземного перехода он не осмелился подойти к ней, не захотел смущать ее. Натянув поглубже шапку, нагнулся и положил в жестянку деньги. Чтобы не быть узнанным, быстро затерялся в толпе, да и времени, к сожалению, не было, – торопился на урок с учителем и не мог опоздать. Стас пунктуален, научился ценить время: свое и чужое. Так воспитала его жизнь, а еще будильник, который он поначалу ненавидел, а потом стал ему благодарен за бережное отношение к часам и минутам, как к невосполнимой основе человеческого бытия. Замечательные качества трудолюбия, самодисциплины, вкупе с талантом и полученными знаниями в одном из лучших творческих ВУЗов страны, обещали создать из простого парня Стаса Иваницкого настоящего музыканта.

В тот день ребята остались довольны выручкой и решили в честь Ритиного дебюта пригласить ее в Макдональдс, расположенный неподалеку. Она с удовольствием приняла приглашение. Договорились, что будут выступать не менее 3-х раз в неделю в вечерние часы по пятницам и в выходные дни.

– Надо использовать предпраздничную атмосферу, после у людей элементарно не будет денег: все пропьют и проедят на праздниках. Так, что будем работать, как стахановцы – сказал Борис – негласный лидер их небольшого коллектива.

Надежды Риты на подработку оправдались и ей удалось скопить к Новому году некоторую сумму денег. Она отнесла их на сберкнижку. В своем письме к родным Рита написала, что ей удалось заработать денег на приданное малышу, что чувствует она себя хорошо и, возможно, приедет к ним на зимние каникулы ненадолго. О том, что она поет в подземном переходе у метро девушка скрыла, ей не хотелось расстраивать близких и она придумала версию, что поет на заменах в театре. Неискушенные в таких вопросах мать с бабушкой поверили Рите на слово.

Однако, толи она простыла на сквозняке в переходе, толи не удалось избежать вирусного заболевания, но в начале предпраздничной недели, – самой, по ее ожиданию, урожайной на сборы, Рита почувствовала сначала озноб, а потом и резкое повышение температуры. Она хотела пойти к ребятам на Братиславскую, но сил не было подняться с постели. В ее положении это очень серьезно и чревато осложнениями. Девчонки вызвали врача и Риту увезли на скорой в больницу.

А в подземном переходе ребята-музыканты уже подключили колонки и с озадаченным видом поглядывали на часы. Их солистка впервые опаздывала, надо начинать без нее. Выручил запасной фанерный вариант и парни начали напевать под нее одну из песен, принадлежащую раскрученному автору, а по факту написания – Стасу.

Когда песня закончилась, воспользовавшись небольшой паузой, Иваницкий подошел к музыкантам с вопросом:

– А где же ваша солистка? Почему сегодня не поет?

Парни пожали плечами:

– Сами не знаем, что случилось… обычно она не опаздывала.

Стас решил поехать к Рите, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Он знал, в каком музучилище она учится, а узнать адрес общежития не составило для него труда. На проходной спросил у пожилой вахтерши можно ли вызвать к нему Славину Маргариту? Та строго посмотрела на парня сквозь очки:

– Наконец-то объявился! Нету ее. В понедельник еще на скорой в больницу увезли!

Стас опешил: – В какую больницу? Что с ней?

– Опомнился! Нет, пока еще не в роддом, но и с высокой температурой ей не легче.

В это время мимо поста дежурной проходили девушки. Вахтерша окликнула одну их них:

– Юля! В какую больницу Риту Славину отвезли?

– По скорой в Склифосовского обычно отвозят, – ответила девушка, внимательно осмотрев Стаса.

– Спасибо. Я сейчас туда съезжу, – и Иваницкий поспешил к выходу из общежития.

Только за ним захлопнулась дверь, девушки зашушукались между собой, а вахтерша тетя Клава сказала: