– Ну, тогда мне пора – Юля глянула на часы и клюнула Дашу в щечку. Нужно было и мне как-то гармонично слиться. Так, чтобы не оставить никаких подозрений. Хорошо бы поторопиться, чтобы не упустить след Юли, но и резко сорваться я не мог. Если Даша потом узнает, что Юли больше нет в живых, она наверняка вспомнит, как быстро я улетучился вслед за ее подругой.

– Мне тоже нужно уходить. Всего хорошего – «Ну же, давай, отпусти меня!» молился я про себя.

– Да? Жалко. Мне совсем не хочется провести последнюю ночь в Ленинграде, сидя в гостиничном номере, а кроме Вас я здесь никого не знаю.

В Ленинграде? Она запомнила, как я называю этот город. Похвально. А вот про «последнюю ночь» было в самую точку, хотя и сегодня ее спасло чудо, так что насмотрится еще на красоты Петербурга. Интересно, где бы она предпочла умереть? Готов биться об заклад, на территории Петергофа, – как раз она что-то упоминала о нем.

На долгие разговоры времени не было совсем. Во время прогулки я обратил внимание, в каком быстром темпе ходит эта Юля, и мне нельзя был терять ни минуты. На вокзале куча народу, если она успеет туда добраться, всё пропало.

– Хорошо, я позвоню. Поужинаем через часа два, ладно? Сейчас мне и правда пора бежать. Есть свои дела.

Я слегка напряженно кинул взгляд в сторону Дашки, боясь ее уговоров и навязчивости. Как бы не начала канючить, задерживая меня и упрекать в том, что некрасиво назначать встречу на вечер, коль есть свои дела, но ее глаза так наивно загорелись, что я с облегчением выдохнул. Похоже, несчастная в меня влюбилась и потеряла способность выстраивать логическую цепочку, что мне было только на руку. Значит, лишних вопросов и претензий не будет, а в голове скорее всего останется воспоминание о том. что мы после ухода ее подруги еще долго стояли наедине, хотя фактически не прошло и пяти минут. Может, и стоит этим воспользоваться, но я подумаю об этом позже. Сейчас нужно было спешить.

–Да, хорошо. Как мне с тобой связаться? Вотс апп, телеграмм?

Не в моих правилах было давать средства связи со мной, ибо я прекрасно знал как работает полиция. В телефонной книжке они роются с особенным усердием, выверяя новые контакты и отслеживая звонки за несколько дней до убийства. Оставить свой номер телефона в гаджете жертвы было неоправданным бегом по острию ножа, а я предпочитал размеренность и осторожность вулканам эмоций, но и отказать в сложившейся ситуации было бы слишком подозрительно. Я наскоро продиктовал ей свой никнейм в телеграмме, и поспешил вслед за Юлей, думая о том, что надо бы выдать Павлу Дурову премию за настройки приватности этого спасительного мессенджера, в котором можно удалить чат у всех участников диалога разом. не оставляя ни единого следа на свое присутствие в чьей-то жизни.

Даша

Кажется, я ему понравилась – улыбка не сходила с моего лица. Такой счастливой я не ощущала себя вот уже несколько лет. Я плыла по Невскому, пританцовывая, и напевая какие-то дурацкие песни про счастье и взаимную любовь. ВЗА-ИМ-НУЮ!!

Мои последние отношения закончились пять лет назад. Человек, которого я несколько лет тайно любила, ответил мне взаимностью, уничтожил меня токсичными отношениями, а когда высосал из меня всю душу, благополучно ушел к другой. Это были самые страшные десять месяцев, после которых я еще полгода приводила мысли и чувства в порядок. В подарок ко всему он оставил мне несколько микрозаймов на сумму в почти сто тысяч рублей с ежедневно капающими процентами и полное разочарование в понятии «любовь». Он любил говорить, что после наших отношений я стану сильнее. Не обманул. Я стала настолько сильной, что ни один мужчина бы не выдержал находиться со мной рядом. Любую заботу я воспринимала как попытку вторгнуться в мое личное пространство и желание контролировать мою жизнь. Я стала ценить свободу и независимость превыше всех других благ, и променять свой привычный уклад жизни на кого-то, после кого придется вновь собирать как паззл свой внутренний мир в мои планы, не входило.

Само ли расставание тяжело? Тяжело ли терять человека, или сложно перекроить свою жизнь заново и смириться с тем, что больше не будет как раньше? Никогда.

В первые дни, когда он ушел, я плакала везде, где было можно. В полупустом вагоне метро, во время перерыва на работе, на прогулке. Я знала точно какая песня меня уничтожит морально и специально включала именно ее, словно наказывая себя особо жестоким образом за что-то. За что? За то, что потеряла его, спасая себя? Считала ли я, воспевающая всю жизнь любовь до гроба, это трусостью? Может, и считала, но…

Что еще я могла? Я делала всё возможное, чтобы наше эфемерное счастье не заканчивалось, но оно, как и все на свете, прошло. Сейчас, оборачиваясь назад, я понимаю, что Бог пощадил меня, разлучив с этим человеком, но тогда… В тот последний вечер мой мир рухнул.

Я проводила его до вокзала и посадил на поезд «Москва – Нижний Новгород». Конечно, он из жалости говорил, что наша разлука времена и мы скоро вновь будем вместе, но я уже тогда знала, что больше никогда его не увижу. Поезд отправился, а я – опустошенная и осиротелая, затащила себя кое-как в метро и не помню, как доехала до дома. В квартире совсем ничего не изменилось. На кухонном столе стояла его кружка, в комнате оставались кое-какие личные вещи: зажигалка, забытое полотенце, почти пустая пачка сигарет и его парфюм. Всё происходящее казалось каким-то кошмарным сном. Как хотелось отвергнуть реальность и представить, что он просто вышел в магазин, и совсем скоро вернется. Но это было невозможным

Я оплакивала его неделю. Как хорошо, что, когда тебе тридцать у тебя уже есть проверенные способы борьбы с разными моральными состояниями. За это время я сделала перестановку дома, чтобы ничего не напоминало о нем, сменила стиль одежды (его всегда так раздражало, как я одеваюсь, что мне пришлось перекроить полностью свой гардероб под его ожидания) и, конечно же, сходила в парикмахерскую.

Я начала новую жизнь, но для одной вещи в этой новой главе моей судьбы места не было: для любви.

Любить не хотелось от слова совсем. В голове произошло какое-то психологическое замыкание, которое не позволяло испытать даже симпатию, не говоря уже о чем-то большем. Мне было комфортно в своем одиночестве, а самое главное – безопасно.

То, что я испытывала сейчас, было из ряда вон выходящим. Американские горки внутри меня будоражили тело. Мне хотелось петь, танцевать, поделиться своим счастьем с каждым, кто сейчас испытывает трудности в личной жизни. Я шла, глупая и счастливая, по ночному Питеру и улыбка не сходила с моего лица. Значит, не зря приехала. Значит, так было суждено.

Я вспомнила, как с сомнением морщила носик и говорила Ане, что никакого смысла ехать в Петербург нет, ведь через неделю их же концерт будет в Москве, но моя лучшая подруга, слава Богу, настояла на том, что Питер посмотреть еще раз, тем более летом, однозначно стоит. Повинуясь ее тону голоса, не требующему возращений, я кликнула на слово «купить билет», перешла по ссылке и купила билеты. Словно под гипнозом, продолжая не верить в то, что я еду на концерт в другой город. Не в отпуск, не к знакомым, а на концерт. Так непривычно.

Купив билет на концерт, автоматически перешла на сайт РЖД, посмотреть билеты в Петербург. Настроение было каким-то апатичным. Всё происходящее казалось словно в тумане, и я автоматически кликала ссылки, переходила по ним, нажимала «оплатить» и даже не поняла, как купила билет в Петербург по выгодной цене, еще и на скоростной поезд со скидкой.

Я была домоседом. Точнее, Москваседом, если можно так сказать. Я обожала гулять по родному городу, совершала почти что пятичасовые пешие прогулки, но покидать пределы родного города не любила и делала это крайне редко и только по важному поводу.

Вопреки всем своим ожиданиям, накрывший меня шквал влюбленности не напугал меня, а порадовал и окрылил. Мне хотелось беспричинно хохотать, раздавать прохожим конфеты и творить. В голове зарождались какие-то новые стихи, сюжеты для будущих книг и Бог знает чего еще, но мне это безумно нравилось.