Лёгкий сентябрьский ветер вихрем кружил горстки сухих опавших листьев. Солнце грело ещё почти по-летнему, но воздух вокруг был наполнен пряным ароматом осени. Было как-то по-особенному тепло и уютно гулять по улице. Ничто не тревожило, на душе был полный покой и умиротворение. Вера задумчиво брела по тротуару, разглядывая прохожих, пиная опавшие листья и заглядывая в окна домов. В каждом из них кипела своя особенная жизнь и творилась своя неповторимая история, у каждого человека были свои ни с чем несравнимые радости и разочарования, свой груз решаемых и не очень проблем, свои победы и потери, с которыми он шёл по жизни. И только листья отжили своё, они послушно лежали под ногами, иногда перелетали с места на место, встревоженные порывами осеннего ветра, дожидаясь своей печальной участи. Вера даже немного позавидовала листьям, ведь у них не было никаких забот. Вот бы тоже прилечь на тротуар и нежиться себе под солнечными лучами, временами приподниматься от земли на волне прохладного ветерка, и, слегка кружась и покачиваясь, вновь опускаться в свою пыльную и тёплую последнюю колыбель.
Тонкие пальцы с красивым нежным маникюром осторожно сжимали жёлто-красный ароматный букет из осенней листвы. Вера шла по длинным, шумным улицам, задумчиво улыбаясь самой себе, ласковым солнечным лучам, скользящим по лицу, купающимся в пыли неугомонным воробьям, звонко смеющимся на детской площадке малышам и их строгим беспокойным мамам, мужчине в толстых очках с прозрачной оправой и сером клетчатом пальто, отчаянно бегущему по зебре на последних секундах зеленого света пешеходу – она улыбалась всему миру, просто потому, что ей этого хотелось. И это было таким же естественным, как просыпаться рано утром, умываться, завтракать, заниматься обычными повседневными делами. Она просто шла с улыбкой, радуясь тёплому осеннему дню.
Вера гуляла по городу до самой темноты, осень освободила её от тревожных и болезненных мыслей, взамен наградив приятной усталостью. Длительная прогулка почти лишила сил, но принесла много положительных эмоций. Девушка пришла домой измотанная, но счастливая. Она вновь обрела утраченные в предыдущие дни покой и гармонию. Горячий душистый чай из трав с ложкой ароматного цветочного мёда, уютный тёплый плед и любимая мелодия медленно восстанавливали силы. О чём-то монотонно говорил мужчина в зачем-то включенном телевизоре. Старый торшер тускло освещал пространство небольшой комнаты. Вера сидела на новеньком велюровом диванчике, купленном ею несколько месяцев назад. Вокруг находились её картины, расставленные в особом, одной Вере известном и понятном порядке. Это была её жизнь, её стихия. Расслабленная и умиротворённая Вера, всё так же улыбаясь самой себе, незаметно погрузилась в сон.
Выходные прошли, насыщенные разными событиями: в субботу удалось довольно болезненно вывернуть наизнанку душу, а в воскресенье вполне сносно получилось вернуть всё на свои места. Вера торопилась на работу. Прежде она никогда не опаздывала, но сегодня утром всё с самого начала не заладилось: соседи скандальными выкриками разбудили её раньше, чем обычно, но Вера долго не могла открыть глаза; она не понимала, куда делся её вчерашний уютный, тёплый мир, и откуда на неё свалились эти орущие невыносимые созданья. С трудом продрав глаза, Вера вспомнила, что сегодня нужно успеть заказать билеты в Белград на выставку современного искусства для неё и главного редактора. И как назло нигде не могла отыскать свой загранпаспорт. Да и обычный паспорт куда-то запропастился. К тому же выяснилось, что Тоня, убегая вчера рано утром, забыла у Веры свою сумку. Звонить сестре – растеряшке в такой час Вера не решилась, наверняка та отсыпается после всего произошедшего в выходные.
Минутная стрелка часов неумолимо приближалась к непозволительной отметке. Наспех одевшись и обувшись, слегка подкрасив ресницы и губы, нанеся на запястья пару капель духов и быстрым движеньем схватив с комода ключи от старенькой десятки, Вера помчалась на работу.
Галопом залетев в здание редакции, и мимоходом поприветствовав охранника, Вера с ужасом обнаружила, что она уже двадцать минут как должна была быть на своём рабочем месте. Но почему-то никого это не волновало. Конечно, Вера была добросовестной и пунктуальной сотрудницей, но двадцать минут – это слишком даже для неё. Заприметив в конце коридора главного редактора, взволнованная Вера ринулась ей навстречу, на ходу придумывая правдоподобное объяснение своему опозданию. Но Инессе Павловне, казалось, были не интересны ни сама Вера, ни её объяснения.
– Ты что-то забыла, Верочка? – глядя поверх слегка затемнённых очков в чёрно-золотистой оправе поинтересовалась Инесса Павловна.
– Нет, я…– пыталась подобрать слова Вера, – Понимаете, я сегодня…
– Ты прекрасно знаешь, что я ценю тебя, и как хорошего работника, и как человека, – одновременно строго и с долей теплоты начала непонятную для Веры речь главный редактор, – И вижу, что ты действительно в последнее время немного подустала. Поэтому, не колеблясь, подписала твоё заявление…
– Простите, Инесса Павловна… – попыталась вставить слово Вера.
– Следовательно, Верочка, с сегодняшнего дня и в течение ближайших двух недель тебе лучше воспользоваться этой возможностью и хорошо отдохнуть. А через две недели ровно в 8.30 жду как обычно на планёрку и без опозданий.
– Но о каком заявлении речь? – недоумевала Вера.
– Ты сегодня немного странная. То прибегаешь с утра пораньше с просьбой скорее подписать, а теперь спрашиваешь, что я подписала? Речь о твоём вчерашнем заявлении – я получила его по электронной почте, а утром подписала ещё до начала рабочего дня по твоей же просьбе. Отдыхай, тебе и вправду очень нужно. – Инесса Павловна зашагала дальше по коридору в сторону своего кабинета.
– Но, Инесса Павловна…
– Всё. До встречи через две недели, Белова. Приятного и продуктивного отдыха, – начальница скрылась за дверью кабинета, оставив шокированную Веру наедине со своими мыслями.
Куда и когда она прибегала? Кому и что приносила на подпись? Что вообще происходит? Она ещё спит, и вся эта странная и абсурдная ситуация ей снится? Вера слегка ущипнула себя за запястье. Это не было сном, к великому Вериному сожалению. Чтобы хоть как-то прояснить вопрос с заявлением и собственным мистическим утренним визитом, Вера направилась в отдел кадров. Там ей рассказали и показали подписанное главным редактором заявление на отпуск без содержания на две недели, и пожелали хорошего отдыха.
Ровным счётом ничего не понимая, Вера отправилась домой «отгуливать» свой законный и, мягко говоря, неожиданный отпуск. На всякий случай, она проверила свою электронную почту. Как и следовало ожидать, никаких даже намёков на письмо начальнице там не было. Да и как она вчера могла что-то кому-то отправить – Вера целый день снимала субботний стресс на прогулке, а потом незаметно для самой себя уснула, даже не разложив диван. Что это? Мистика или чья-то злая шутка?
Переваривая произошедшее, Вера стояла под душем. Что-то странное происходило в последнее время в её жизни, совсем недавно казавшейся ей однообразной и скучной. Какая-то случайная цепь неподдающихся логическим объяснениям событий, взбудораживших мысли и чувства, перевернувших все с ног на голову. Казалось, это происходит не с ней, а сама Вера – вовсе не Вера, а чужая женщина, вторгшаяся в её жизнь и нарушившая устоявшийся порядок бытия. Девушка включила душ на полную мощность. Вода понемногу успокаивала душу и очищала тело. Тёплый струящийся поток уносил за собой сомнения и непонимание, в голове стало понемногу проясняться. Неприятная догадка, словно электрический разряд, пронзила Верин мозг. «Не может этого быть! Нет! Да нет же!» – Вера резко выскочила из ванны; обнаженная, мокрая, с островками пены на коже она бросилась в комнату и схватила Тонину сумку, судорожно вытряхивая содержимое на диван. Увиденное заставило Веру отпрыгнуть на полметра, оставив мокрые полосы на ковре: в сумке были Тонины паспорт, водительское удостоверение, кредитки, куча других документов, которые не возят с собой просто так на всякий случай, ключи от всего, что открывается и закрывается, мобильный телефон, пара новых сим-карт, записная книжка, злополучная флешка с дурацкими инструкциями к обману и …обручальное кольцо. Неужели она это сделала? Неужели Тоня уехала с этим своим художником? Господи! Не может этого быть! Это какой-то дурной сон! Нет, она не могла так подло поступить, всё же обсудили, и казалось, пришли к выводу, что подобная затея не стоит потраченных нервов и возможных непоправимых последствий. Или могла?
