С нехорошими мыслями Анж сидел в машине рядом с мертвым телом друга. Разум вдруг перекинулся на воспоминания из далекого детства. Ферма в Айове, добрый, но вечно хмурый и уставший отец, ласковая мама, пахнущая травой и свежей выпечкой. Задиристые братья и шумная ватага деревенских ребят, с которыми Анж пропадал в поле, увиливая от домашней работы.

Отец был родом из Каламбрии, бедного сельского региона на юге Италии и, эмигрировав в Америку, спасаясь от нищеты и голода, он твердо решил, в отличие от большинства соотечественников, избегать больших городов, считая их рассадниками зла и порока. Сразу с корабля он двинулся вглубь страны вместе с юной итальянской сиротой, с которой познакомился в плавании. Добравшись до Айовы, они нанялись на работу к старому одинокому фермеру, который быстро оценил упорство и трудолюбие молодых итальянцев, по доброте душевной завещав им ферму после своей смерти. Став хозяевами земли, отец с матерью принялись строгать шумных и драчливых итальянских детей, четвертым из которых и стал Анж. Боксер, солдат, герой войны, гангстер, бутлегер, убийца и беглец.

У Анжа защипало глаза, когда он вспомнил свою маленькую сестренку Розиту. Малышка Рози с соломенными косичками и огромными голубыми глазенками, сорванец и бесенок, которая ни на шаг не отставала от старшего брата. Родителям нравилось, что дети присматривают друг за другом, пока сами они днями гнули спины в поле. Вот только однажды Анж не досмотрел маленькую Рози. Сестра пропала в жаркий июльский день, когда он отвлекся, убежав играть в бейсбол с ребятами. Мальчишки из ближайшего городка потом говорили полицейским, что видели, как маленькая девчонка Инганнаморте садилась в неизвестный ржавый пикап. Машину потом искали по сельским дорогам больше месяца, Рози искали долго, пока последняя надежда не угасла.

Мама долго плакала, постарев за то лето на десяток лет. Старшие братья поколотили Анжа, считая его виноватым в случившемся, вся семья души не чаяла в малышке Рози. Он и сам винил только себя. Но отец, как оказалось, был другого мнения.

– Ты не виноват, Анжело, – сказал он однажды, когда они вдвоем сидели на заднем крыльце, – Это плохая страна, жестокая. Это не место для ангелов вроде нашей Розиты. Ее забрал Господь.

С отцом они общались только по-итальянски и потом, как вспоминал Анж, это была самая длинная фраза, которую он слышал от родителя.

Потом ему часто снились кошмары. Ржавый пикап, за рулем которого никого не было, увозил куда-то его маленькую сестру. Анж бежал следом, не в силах догнать машину, не в силах чем-то помочь. Он видел только перепуганное личико Рози в заднем стекле. Ее покрасневшие от слез голубые глаза и маленькие кулачки, которыми она стучала в грязное стекло. Иногда в кошмарах за рулем сидел разложившийся мертвец, иногда – черный человек без лица, иногда – сам дьявол, рогатый и пахнущий серой. Каждый раз Анж просыпался в холодном поту и уже не мог уснуть до самого утра. Потом сны сошли на нет, а вскоре и вовсе забылись, уступив место новым, послевоенным кошмарам, в которых он заново переживал смерть своих друзей во французских окопах.

Вспоминая детство, Анж даже не заметил, как задремал, упершись лбом в холодное стекло автомобиля. Во сне он снова увидел Рози, которую увозил куда-то неизвестный автомобиль. Только сейчас он был чернее ночи, а за рулем его сидел долговязый бледный ублюдок с горящими глазами. Он хищно улыбался Анжу, обнажив темный провал рта с двумя рядами длинных острых зубов.

Анж встрепенулся, пробуждаясь, ударился головой о низкую крышу автомобиля и коротко выругался про себя. Проспал он только пару минут, но увиденный кошмар, казалось, длился целую вечность. Маленькая Рози звала выросшего старшего брата, немо раскрывая рот в крике.

Что там говорил тот круглолицый ублюдок? Дети, вспомнил Анж, для крови лучше всего подходят дети. Они чище. Чище…

А что, если? – вспыхнула мысль. Только обозначилась, не имея сил оформиться в нечто конкретное, закончить сама себя. Ну же, Анж! Нет, слишком страшно. Что если Рози похитили вампиры или их пособники, странствующие по пустынным сельским дорогам и подбирающие недосмотренных детей? Тот урод говорил еще о каких-то фермах, где из людей (детей) выкачивают кровь. Одну такую купил Джуз Фануччи в надежде, что упыри (Бледные Господа) даруют ему бессмертие в обмен на поставки крови.

Анж вспомнил свой последний разговор с отцом. Почти десять лет назад, когда он только начал работать на Энцо Манчини. Старый Антонио знал, чем занимается сын и, конечно же, был этим недоволен. С тех пор Анж не появлялся в родных местах, но как мог помогал братьям, присылая им деньги. Отцу не слал ничего, даже писем, он все равно бы их не принял.

– Это плохие люди, Анжело, – говорил тогда старик, – темные. У них черные души!

– Это только алкоголь, папа. Мы всего лишь перегоняем алкоголь. Обычный бизнес, как и любой другой. Это не мы виноваты, а наши дурацкие законы. В Канаде или Мексике это легально.

– Не важно, алкоголь это или оливковое масло. У них руки по локоть в крови. Сегодня это виски, завтра будет что-то еще. Ты был таким славным мальчиком, Анжело, добрым, милым. Мы с твоей мамой не могли на тебя нарадоваться. Я рад, что Фрначеска на небесах и не видит тебя сейчас. Война тебя испортила, ты вернулся из Европы другим. Давно ты был в церкви, Анжело?

Папа был прав, как и всегда. Сегодня виски, завтра что-то другое. Он оглянулся на бочки.

В голове еще мелькали мысли о бегстве, но они отошли на второй план. Ни от кого еще не бегал Анжело Инганнаморте!

– Я не сдамся, – сказал он вслух. – Слышишь меня, Розита? Я не отступлю. Я отомщу за тебя! Должен же я сделать хоть что-то хорошее…

И добавил уже тише.

– А если не получится, значит скоро мы увидимся. Хотя вряд ли меня пустят к тебе в Рай. Джонни еще может быть, передам тебе привет через него.

Поразмыслив немного, Анж вышел из машины и, обойдя капот, открыл водительскую дверь.

– Прощай, Джонни, – сказал он мертвому другу. – Сейчас я хочу сделать одну очень глупую вещь. Будь ты жив, ты точно отговорил бы меня.

Анж поднял фетровую шляпу Джонни и нацепил ее себе на макушку. Достал из-за пазухи свой старый армейский нож. Тот самый, которым пригвоздил к стойке руку Хаима Михельсона пару часов назад, в начале самой длинной ночи в его жизни. Повертел в руке, длинное лезвие тускло блеснуло в свете звезд. Анж крепко обнял холодное тело Джонни и поцеловал его в лоб. В горле застрял горький комок.

– Прости меня. Ты был лучшим другом и просто охрененным водителем, малыш. Передавай привет Рози и попроси у нее прощения от меня…

*

Клуб «Вавилон» на границе Вудланда и Хайдпарка Анж узнал сразу. Заведение ютилось на первом этаже заброшенного дома в районе красных фонарей. Его можно было и не заметить, если бы не яркая неоновая вывеска, светящаяся красным и синим – полуголая девица верхом на крылатом льве игриво подмигивала прохожим и зевакам.

Надо же, подумал Анж, переходя улицу, какая реклама. Пока другие бары и клубы прячутся по подвалам, не привлекая внимания копов, этот наоборот, выставляет себя напоказ. Но если не считать вывески, как будто случайно оказавшейся здесь, здание казалось полностью заброшенным и вымершим. В кирпичной стене виднелась только глухая металлическая дверь с закрытым окошком.

Анж постоял немного перед входом, не смотря на теплую ночь, закутавшись в найденный в доме Фануччи плащ, полы которого тяжело оттягивались вниз. Пустые окна здания пристально смотрели на него, хотелось поежиться, отвести взгляд, втянуть голову в плечи. А лучше, шепнул на ухо голос разума, свалить отсюда подальше, пока еще не поздно. Анж оглянулся на фургон, припаркованный на той стороне улицы. Помятый и побитый, весь в царапинах, вмятинах и дырках от пуль. Нет, Анж сплюнул под ноги, поздно. Раз уж добрался сюда, назад дороги нет.

Он постучал в металлическую дверь.

Ждать пришлось долго, Анж уже подумал было, что ошибся, приехав сюда. Здесь никого, круглолицый ублюдок его обманул, загнав в западню, а за углом уже поджидают убийцы с длинными клыками и горящими глазами. Анж оглянулся по сторонам, никого. Постучал снова. Только минут через пять с той стороны что-то зашумело, раздались приглушенные голоса и чьи-то шаги. Окошко в двери со скрипом отъехало в сторону. В маленьком прямоугольнике появились глаза, тускло белевшие в темноте. Ничего не спрашивая, привратник вопросительно уставился на гостя.