– Что я труп ты говорил мне час назад. Однако я все еще стою перед тобой и труп не я, – Анж махнул в сторону пожара, – а они.

– Ты ответишь… Фануччи ответит… все вы… ответите… грязные макаронники…

– Это я тоже слышал. И еще вот какая у меня возникла мысль – пожалуй не надо больше связывать меня с Фануччи. Старик меня здорово подставил со всем этим дерьмом, и я думаю кардинально пересмотреть условия своего с ним контракта.

– Ты ответишь, – в предсмертном бреду стоял на своем круглолицый, – мои бледные Господа уже идут за тобой… тебе не уйти, они все знают… они чувствуют твой запах… и поверь мне, как бы ты не хорохорился… твой запах тебя выдает… ты весь провонял… страхом… ты и твой приятель…

Анж ухмыльнулся. Улыбка получилась плохой, зловещей. Анж знал это и часто этим пользовался. Эту улыбку часто видели его враги перед смертью.

– Слышишь, Джонни? Наш пассажир говорит, что мы с тобой боимся!

– Угу, – отозвался Джонни, который не выходил из-за руля.

Анж поднял дробовик и ткнул дулом круглолицему под подбородок.

– Ну а раз уж ты завел речь про своих господ или как ты там их называешь, то расскажи-ка мне, где их искать?

Круглолицый харкнул и сплюнул кровью себе на грудь, длинная темная нить свесилась у него из уголка рта.

– Зачем тебе это?

– Ну может я хочу знать, какое место мне стоит обходить стороной. А может быть я захочу вернуть твоим господам их груз, – он кивнул на бочки. – За некоторые преференции для меня и моего кореша.

– Тебя это уже не спасет, ты пролил кровь Господ. Око за око, кровь за кровь. Единственная преференция, на которую вы можете рассчитывать – это то, что вам сразу оторвут головы и вы не увидите своих потрохов, развешанных по стенам.

– У вашего брата какие-то больные фантазии по поводу моих потрохов.

– Вы трупы… вы уже мертвы…

– Как и ты, дружище. Но дай-ка мне кое-что тебе напомнить – я жив и стою перед тобой. А вот ты очень скоро сдохнешь, как и те громилы из черной тачки, кстати. К слову, откуда они, из Европы?

– Пошел… ты…

– Это я тоже слышал много раз, поверь мне. В общем, как посмотрю, не ладится у нас диалог. Но чтобы хотя бы закончить его на позитивной ноте, напоминаю, что ты можешь рассказать мне, где искать твоих господ. Ну же, облегчи душу и ступай с миром в… в ад, наверное. Я конечно не специалист, но вот мой друг Джонни честный католик и вряд ли он согласится с тем, что наш Господь примет тебя, как друга.

Круглолицый уже едва дышал. Он закатил глаза и тяжело облокотился о борт фургона, заваливаясь назад.

– Черт с тобой, – он снова сплюнул густым и темным, – клуб «Вавилон» в Саутсайде… на границе Вудланда и Хайдпарка… красная неоновая вывеска с изображением блудницы… голая женщина верхом на крылатом льве, ты не пропустишь…

Он мог не объяснять так подробно. Анж уже бывал там, не в самом клубе, но снаружи, сопровождал Джуза Фануччи на встрече с «деловыми партнерами». Ждал в машине, пока босс решал вопросы с теми, кто, как оказалось, были чудовищами, которые перегоняли в бочках человеческую кровь. Видел он и клуб «Вавилон», и вывеску с блудницей.

– Только знай, здоровяк… таким как ты там не место… это яма, из которой ты не выберешься… это скотобойня, где ты… туша на разделку… это…

– Хватит с меня твоих аллегорий. Ну!

Анж одной рукой схватил его за грудки и вытянул на дорогу.

– Не хочу, чтобы ты еще больше пачкал нашу тачку своей кровью.

Круглолицый не сопротивлялся, только вяло переставлял ноги, как пьяный. Анж поставил его в стороне от машины, на обочине, и отошел на шаг, наведя дробовик ему на живот. Надо отдать круглолицему должное, не смотря на слабость и ранения, он пытался стоять ровно, только чуть шатался. То ли безропотно принял судьбу, то ли уже слабо понимал, что происходит вокруг него.

– Спасибо за совместную поездку, – сказал Анж и выстрелил.

Круглолицему разорвало живот, тело его согнулось пополам и отлетело в кювет, ломая придорожные кусты.

– Сраный ты ублюдок, – добавил Анж, подошел и смачно плюнул на труп, отыгрываясь за все пережитые ужасы.

Забравшись в кабину на пассажирское сиденье, он увидел бледного Джонни, который прижимал ладони к боку. Между дрожащих пальцем сочились тонкие струйки крови.

– Черт, Джонни, как же так!? – с досады он заехал кулаком в панель перед собой, так сильно, что открылся бардачок.

– Прости, Анж…

– Как же так, малыш? – он обнял друга за плечи, притянув к себе.

– Прости, Анж. Я даже не заметил сразу… Когда те… те ублюдки стреляли в нас, меня только как будто… что-то толкнуло в бок. Больно не было, я не обратил внимания.

– Почему ты не сказал?

– Ты был занят. Я был занят… нельзя было отвлекаться.

– Тебе к врачу надо. У нас есть знакомый коновал, который латал наших парней. Помнишь доктора Рота?

– Нет, Анж. Я думаю, если тот урод прав, они… эти твари могут ждать нас где угодно… мы теперь сами по себе…

– Ты истечешь кровью.

– Ничего… я еще могу… могу вести машину… куда едем? Только скажи…

Анж молчал.

– Я не знаю, Джонни. Честно. Впервые в жизни я не знаю, что делать.

– А как думаешь, это правда?

– Что именно?

– Эти чудовища… вампиры или как их называть… они правда теперь будут преследовать нас, пока не поймают.

Анж подумал.

– Знаешь, друг. Будь это обычные головорезы, вроде нас с тобой, парни Лернера, ирландцы или кто-то еще, я сказал бы, что нет, им нас не достать. Можно уехать куда подальше, схорониться на время. Бывало уже всякое, помнишь же? Не в первый раз. Но если бы еще сегодня утром кто-то сказал мне, что мы с тобой окажемся в такой заднице, как сейчас, я бы поднял его на смех, а то и дал бы в морду. Но пару часов назад я видел, как отряд Испанца, лучших бойцов в городе, за пару минут кто-то покромсал голыми руками. Я видел, как парень прыгал с машины на машину, за секунду вырезал копов и одним прыжком вернулся обратно. Я выпустил в них кучу патронов, а они даже ухом не повели. Черт побери, Джонни, у нас в багажнике две бочки, полные человеческой крови!

Он снова помолчал.

– Я скажу тебе вот что. Да, вполне возможно, что твари будут нас преследовать, пока мы с тобой живы. Не знаю, как, но возможно они уже знают, где мы. И видит Бог не хотел бы я оказаться в их руках. Как и ты, я думаю.

Джонни кивнул, соглашаясь. На лбу его выступили крупные капли холодного пота.

– Так что делаем, Анж?

– Ты можешь вести, Джонни?

– Конечно, друг. Это машина и я – одно целое.

Он улыбнулся через силу.

– Отлично, малыш. Потому что пока мы будем ехать, мне надо подумать.

Джонни завел мотор.

– Едем прямиком к Джузу Фануччи, – сказал Анж. – Нужно задать старому ублюдку пару вопросов.

*

Загородный особняк Фануччи тонул в темноте. Ни в одном из окон на двух этажах не было видно ни огонька. Фонари на аллее, ведущей от ворот до входа, не работали. Ни света, ни охраны, ничего.

Машина остановилась у больших кованных ворот, украшенных вензелями Д и Ф. Обычно гостей здесь встречали неразговорчивые молодчики с каменными лицами, но сейчас не было никого. Только створка ворот чуть приоткрыта, словно приглашая войти.

Заглушив мотор, Джонни устало откинулся на сиденье. За время поездки он стал еще бледнее, чем был.

– Как ты, дружище? – спросил его Анж.

– Нормально, – отмахнулся Джонни, – хотя не спорю, бывало и лучше. Что ты думаешь делать?

– Сначала осмотрюсь. Не нравится мне здесь, больно тихо.

– Мне тоже, Анж… Ты иди, а я подожду здесь… Буду наготове, если надо будет быстро уехать.

– Не знаю, Джонни, все может быть. Вот, возьми на всякий случай, – Анж сунул другу в руку револьвер, – может пригодиться, пока меня не будет. Стреляй, не думая, если что – ори. Я услышу, сразу приду.

– Не сомневаюсь, Анжело.

Анж вышел из машины, подождал немного, собираясь с мыслями, втягивая ноздрями прохладный ночной воздух. Взвесил в руках дробовик, догнал в патронник пару патронов для полного комплекта. Выдохнув, пошел к воротам.