Прихрамывая, я побежала прочь. Нога болела жутко. Причем подвернула я ту же самую ногу, на которой красовался порез. Руки ныли.

Было холодно из-за высокой влажности, а ещё из-за того, что я бежала почти раздетой. Как человеку северному, мне было известно, что в таком виде я вообще могла даже не добежать. Я понятия не имела, куда идти, но я бежала со всех ног, до крови закусывая губу, когда я слишком наступала на больную ногу.

Я надеялась, что обоняние дроу не может поспорить с обонянием оборотней, иначе мне был бы полный абзац. В конце концов, не станет же он поднимать весь дворец, чтобы найти одну служанку, которая осмелилась ему перечить? Ему проще будет найти другую. Их-то уж во дворце было пруд пруди.

Я считала в голове секунды, пытаясь сложить их в минуты. Сколько времени даст мне дроу на то, чтобы привести себя в порядок? Максимум десять минут, как мне казалось. За это время мне нужно было добежать до черты домов. Там уже, как мне казалось, я буду в безопасности. Поэтому я бежала, подволакивая ногу, ненавидя снег, зиму, дроу в общем и темных в частности.

Если мой импровизированный секундомер в голове меня не подвел, то до домов я добежала за восемь с половиной минут. Там, в самом первом проулке, я оперлась о стену дома и закусила кулак — было чертовски, отвратительно больно. Просто ужасно больно. Но нужно было идти вперед. Я снова побежала, понятия не имея, в какую сторону мне нужно.

Мне показалось, что где-то вдалеке раздался крик — видимо, обнаружили факт моего побега, и это подстегнуло меня бежать быстрее. Я бежала проулок за проулком, я неслась вперед, не зная куда, пока я не заблудилась окончательно.

Я очутилась на маленькой площади, в центре которой стоял припорошенный снегом памятник. Магазинчики закрывались, люди постепенно собирались домой. Я устало присела на скамейку, стряхнув с неё снег. На меня оборачивались, но старались не глазеть — видимо, решили, что у меня какая-то личная трагедия. Здесь их должно было быть предостаточно.

Пошёл снег. Я сидела и не могла подняться, думая — ещё три минуточки, ещё пять минуточек. Снег ложился мне на колени и не таял. Жутко хотелось спать.

Наконец, я собрала всю оставшуюся волю в кулак и, прихрамывая, побрела прочь. До полуночи оставалось полтора часа.

Я просто брела по темным улицам, встретив на моем пути фонарщика, который почему-то только сейчас начинал зажигать фонари.

Холод уже почти не ощущался. Я хромала по улицам, оставляя за собой неровный след, не зная, куда я иду. Очень хотелось плакать. Время от времени раздавался заунывный вой собак, который нагонял на меня тоску.

Бой часов раздался совсем рядом, заставив меня приглушенно вскрикнуть. Я была напротив большого здания с колоннами, напротив которого тихо поскрипывала виселица. Я уставилась на неё в неверии. Это был первый и последний раз, когда вид этого орудия массового убийства принес мне безграничное счастье. Мэрия! Я была перед мэрией, на месте казни тех светлых, где меня заметил мой Кошмар!

Я знала, где я нахожусь!

Это вселило в меня надежду, и до конца площади я хромала достаточно бодро, а вот дальше мне пришлось немного передохнуть. Я устала, нога уже болела не только когда я наступала на неё, а болела постоянно, нудно, и эта боль разъедала мне мозг, вворачиваясь в него особо жестоким проклятьем.

Из бара вниз по улице ещё раздавался пьяный смех и крики, он будто дышал человеческим теплом и перегаром. Чтобы не проходить мимо, я свернула в переулок, теперь примерно понимая, куда я иду. Хотя, немного вернее было бы сказать «ползу», потому что мои попытки передвижения напоминали именно это.

Снег усиливался — начиналась метель. Я надеялась, что дойду до дома Харольда до того, как снова начнется это непроходимое белое месиво из снега и льда.

Вновь очутиться во дворце по ошибке меня абсолютно не прельщало.

Когда я оказалась в начале уже неплохо знакомой мне улицы, я чуть не разрыдалась. Ветер донес до меня бой часов — полночь. Я попыталась пойти быстрее, но это оказалось выше моих сил.

В магазинчике Харольда горел свет — он не спал. Табличка на двери гласила «закрыто». Я дернула дверь на себя, и вопреки написанному она подалась без малейший усилий. Устало вздохнув, я переступила порог, отряхиваясь от снега, чтобы почти наткнуться глазом на арбалетный болт.

- Девонька, откедова пришлялось?

Вопрос жилого духа я проигнорировала, смотря на Харольда.

- Ещё никто не появлялся? — уточнила я.

Харольд покачал головой. Я кивнула и сбросила халат. На нем остались пятна крови, там, где я прикоснулась к нему ладонями. Я осторожно свернула его пятнами вниз, а полотенце сняла двумя пальцами.

- Ты была во дворце? — прищурился Харольд.

- Угу, — я кивнула, присаживаясь в кресло. — Но дело сейчас не в этом.

Сердце затопило облегчение — я успела. Успела! Он был ещё жив. И я должна была сделать все, что в моих силах, чтобы это убрать это «ещё» из предложения.

- Почему мы здесь? — спросила я. — Это помещение не защищает дух. Пойдемте на кухню.

Харольд покачал головой.

- Нет. Он уже стар, продержится не дольше минут десяти. Это не сыграет никакой роли. Иди. Ты зря вернулась, тебе стоит уйти. Он убьет не только меня, но и тебя.

- Нет, — я улыбнулась. — Не убьет. Я знаю, кто убийца, хотя не знаю его имени. И не думаю, что его остановит обычный арбалет.

- Ни у вас, ни у меня магии нет, — спокойно ответил Харольд. — Уходите, пока можете.

- Куда? — горько усмехнулась я. — Мне некуда идти. Да… Уже и поздно.

Я даже не испугалась, когда между стеллажами сгустилась тьма — я ожидала этого. но я все равно слегка поежилась.

Харольд развернулся и нажал на спусковой крючок. Арбалетный болт в мгновение сверкнул… Тьма приобрела ярко-сиреневый оттенок, и из неё появилась рука, которая лениво поймала болт и надломила его напополам.

Меня пробил холодный пот, и я подскочила, забыв о ноге, и, вскрикнув от боли, упала обратно. Кисть руки была изящной, тонкой, нежной, а на пальчике сверкало рубиновое кольцо. Рука была женской.

- Харольд. Скучал? — тьма обрела форму, и из неё выступила изысканная леди, по сравнению с которой я вдруг почувствовала себя нищей оборванкой. Волосы были стянуты в тугой хвост по обычаю боевых магов. Глаза были чуть раскосыми, выдавая примесь какой-то другой расы, но какой — я определить не могла. — И очаровательная Ириадна. Тебе бы следовало послушаться совета старших.

Всё, над чем я работало в последние дни, пошло трещинами и рухнуло в пыль. Этого не могло быть! Это была женщина, в то время, как я точно знала — это должен был быть мой Кошмар!

- Мы знакомы? — севшим голосом спросила я.

- Светских бесед не будет, — отрезала она. — У меня мало времени. Спасибо за то, что пришли.

У меня было несколько секунд на то, чтобы принять решение, и я сделала это, не задумываясь. Я поднялась с кресла, ощущая, как нога взрывается болью, но это сейчас было неважно.

Я протянула руку — огонь из камина, ярко вспыхнув, послушно скользнул ко мне. На второй руке замерцал плазменный шар. Прицелившись, я запустила его ей прямо в лицо. Она отклонила его без труда. Я посылала в неё заклинания за заклинанием, вкладывая как можно большего энергетического запаса. Огненный дождь, проклятье Слепой Ненависти, парочка плазменных шаров и файерболов, я даже попыталась банально уронить на неё шкаф, но она легонько отшвыривала все мои попытки, как будто бы ей ничего это не стоило.

Ей это быстро надоело — быстрее, чем я расчитывала. Одним изящным движением она преодолела расстояние между нами, и, схватив за шею, подняла меня в воздух. Она холодно рассмеялась, смотря мне в глаза.

- Ты действительно думала, что твои жалкие заклинания уровня пятилетнего ребенка меня остановят?

Я прохрипела что-то несуразное в ответ, она закатила глаза и слегка ослабила хватку.

- Даже не надеялась на это, — сумела выдавить я, глядя, как за спиной ведьмы начинает сгущаться тьма.