– И когда вы предполагаете справиться? – спросил Левин.
– Задача беспрецедентная, поэтому не берусь оценить сроки.
– Ладно, удачи вам. И спасибо за все.
Лазерные лучи внутри черной сферы вспыхивали с гипнотической скоростью. На плазменном демонстрационном экране под «Тринити» с нечеловеческой быстротой мелькали цифры и математические символы: они соответствовали внутренним действиям «Тринити» на человеческом языке, теперь машине уже практически не нужном.
Мы стояли перед сферой молча, словно зачарованные, как будто наблюдали звездный дождь или рождение ребенка. Мне лично вспомнилось, как я в детстве сидел с отцом перед телевизором и, открыв рот, смотрел кадры высадки первых астронавтов на Луне. Но то, чему мы четверо сейчас являлись свидетелями, было неизмеримо сложнее, чем эпохальный полет космического корабля «Аполлон-11». Команда Година уже совершила одно чудо: освободила человеческий мозг от тела.
Теперь компьютер «Тринити» пытался объединить то, что природа в интересах лучшего выживания живых организмов разделила задолго до появления homo sapiens. «Тринити» был в процессе объединения мужского и женского начала, мужского и женского мозга, имевших разную биохимию и формировавшихся отдельно на протяжении миллионов лет. Когда это дивное слияние произойдет, самое могучее на планете существо не будет больше страдать от своей вечной неполноты, от тоски по второй половинке, исчезнет извечная мучительная жажда соединиться с противоположностью. Возможно, это невиданное цельное существо будет новой надеждой для вида, который за столько тысячелетий не сумел избавиться от своих наихудших инстинктов.
Левин ушел на пару минут и вернулся со стульями для меня и Рейчел. Мы сели и, взявшись за руки, продолжали до боли в глазах следить за пульсацией синего света в сфере. Левин и Рави Нара сидели за нами. Поскольку пульсация в сфере то ускорялась, то замедлялась, возникло ощущение зримости процесса: мы могли наблюдать, как компьютер то задумывается, то принимает какие-то решения и что-то стремительно отбрасывает или добавляет. Мы с Рейчел были так захвачены значительностью происходящего, что не скучали ни секунды. Я понятия не имел, сколько времени прошло, когда сфера вдруг почти померкла, и зазвучал голос "Тринити":
– Ресурсы моей системы практически на нуле. Поэтому ответственность за ее безопасность передана новому комплексному нейрослепку. Завершением процесса слияния он будет управлять сам. Я оставил ему соответствующие инструкции.
Не сговариваясь, мы, все четверо, разом встали.
– Я многого достиг в своей жизни, – сказал «Тринити», и я в этот момент с особой силой ощутил, что мозг Питера Година все еще живет в машине. – Хотя кое-что из совершенного в нравственном отношении довольно сомнительно. Сегодня я сознательно ухожу из жизни и отказываюсь от неограниченной власти – дабы нечто более чистое, чем я, могло войти в мир. Возможно, этим своим поступком я впервые действительно возношусь на уровень божества. До свидания.
Рави Нара почтительно склонился перед черной сферой и торжественно произнес:
– Чудо явлено нам. Невозможное случается на наших глазах. Из двух рождается одно… Инь и ян сливаются!
Я удивленно покосился на Нара. В его словах был религиозный трепет. Я никогда не расспрашивал индийца о его отношении к религии, машинально предполагая, что он индуист. Надо при случае расспросить Нара о его вере…
Внезапно вдалеке резко загудел зуммер.
– Что такое? – сразу переполошился я, наученный за последние дни бояться всего и вся.
– Кто-то вошел, – пояснил Левин. – Мы сняли блокировку с входной двери. Но кто мог ее открыть?..
Левин коснулся кнопки на пульте дистанционного управления, и на маленьком стенном мониторе появилась картинка входа во Вместилище. У двери никого не было.
– Чудеса! – озабоченно сказал долговязый инженер и зашагал к двери в магнитном барьере.
– Не открывайте! – крикнула Рейчел.
Но Левин до двери дойти не успел. Раздался громкий глухой хлопок, и металлическая дверь вылетела из петель.
Из дыма вынырнул черный силуэт и одним коротким ударом повалил Левина на пол.
– Что происходит? – спросил компьютер тем же голосом, который использовал нейрослепок Година.
Рави Нара кинулся за черную сферу «Тринити». Я схватил Рейчел за руку, и мы помчались к двери в задней стене. Она вела не из здания, а через магнитный барьер в помещение, где стояла Супер-МРТ. Оглянувшись на бегу, я узнал человека в черном бронежилете.
– Это Гели! – крикнул я, распахивая дверь и проталкивая Рейчел в кабинет супертомографии. – Бежим в подвал!
Несколько ступенек вели в подвал, где стоял суперкомпьютер «Годин-четыре». Я знал, что сотрудники Левина находятся именно там и при них должны быть те автоматы, которыми они отбили атаку десантников генерала Бауэра.
Рейчел первой сбежала к двери, подергала ручку и в отчаянии повернулась ко мне.
– Заперто!
Я забарабанил кулаками по металлу.
– Откройте дверь, черт бы вас побрал!
Никакой реакции.
– Дэвид!
Я резко оглянулся. Метрах в десяти от нас Гели, на что-то взобравшись, осторожно выглядывала из-за трехметрового магнитного барьера. Нас она еще не заметила. Я потащил Рейчел вверх по лестнице и велел спрятаться за шкафами-компьютерами.
Почему Гели не прошла через зал и не пристрелила нас? Вне сомнения, она думала, что мы вооружены, что у нас такие же автоматы, как у левинских инженеров, оборонявших Вместилище. Мне было ясно: как только она поймет, что мы беззащитны, – нам конец.
Левин стонал на полу возле двери.
– Где она? – шепотом спросила Рейчел.
Я высунулся из-за шкафа – и тут же невидимый молот ударил по моему правому плечу. Боли не было, плечо вдруг словно онемело, зато в голове все запылало. Мне показалось, что между входом пули и звуком выстрела прошла целая вечность.
Рейчел хотела вскочить, но я грубо толкнул ее на пол.
Гели вышла из-за магнитного барьера и осторожно пересекала кабинет супертомографии. Она не торопилась стрелять, водя дулом пистолета из стороны в сторону. Гели не знала, где Рейчел и вооружены ли мы.
Защищаться было нечем. Не было даже какой-нибудь железки под рукой. Ближайшее оружие – картонные папки на столе. И бежать некуда.
Время для меня остановилось. Гели плыла в пространстве, едва касаясь пола; черная пантера, идущая по следу добычи.
Я печально и ласково оглянулся на Рейчел: пусть последним, что я вижу в своей жизни, будут ее глаза.
Рейчел взяла мою руку.
И тут я заметил большую красную кнопку на панели возле ее головы. Подпись под кнопкой гласила: включение импульсного поля.
Я не задумываясь откинул прозрачный защитный колпачок и хлопнул рукой по красной кнопке.
Что было первым, не знаю: грохот выстрела или мерзкий визг Супер-МРТ. Оба звука слились. Я поднял глаза и увидел, что Гели согнулась пополам и зажимает левой рукой правую руку, с которой капает кровь. Могучие магниты сканера, словно десница Господа, вырвали пистолет из ее руки. Возможно, даже вместе с пальцем.
Ее пистолет, казалось, приклеился к металлическому корпусу аппарата. Неподалеку от пистолета висел и нож – очевидно, магнитное поле сдернуло его с пояса Гели.
Внезапно повизгивание аппарата прекратилось, пистолет и нож разом упали на пол.
Гели медленно шла на меня. В ее глазах горело яростное желание мести. Все пальцы ее правой руки были на месте, только в крови.
Инстинктивно пытаясь защитить Рейчел, я вышел из-за панели управления Супер-МРТ – врагу навстречу. Но с голыми руками и раной в плече, что я мог сделать против этой отлично обученной боевой машины? На Юнион-стейшн у меня в руках был пистолет, и Гели все равно лишь по случайности не прикончила меня!
– Зачем? – спросил я в отчаянии. – Какая вам выгода в моей смерти?
Но Гели молча, неожиданным мгновенным ударом в грудь повалила меня на пол. Еще через секунду она сидела на мне и сжимала руки на моем горле. Я чувствовал, как ее большие пальцы ищут мою трахею.
