Отставали же от нас на два дня, как минимум, еще три-четыре дня назад, загонщики, но все же смогли все сделать на высшем уровне. Послали параллельными дорогами отряды дружинников, чтобы не дать нам свернуть куда-то в сторону.
Чтобы сразу же обнаружить такую попытку и оповестить свое начальство.
Да и так, наверно, без проблем просчитали, что мы уходим к Вольным Баронствам, необыкновенно сильно здесь накосячив, потому что больше таким махровым разбойникам идти вообще некуда.
Ну, чтобы не дать снова свернуть в тот Большой лес, где до этого времени прятались наемники с бандитами Хоба.
Правда, и я здорово к нашей неизбежной встрече приготовился, отчетливо внутри себя самого понимая, что парни в таверне служат отличной приманкой. Короткий триумф графа Апольчивера быстро превратился в его будущие похороны, но осиное гнездо мы расшевелили очень не на шутку.
С другой стороны, если придется заплатить за свои выстрелы последнюю цену, то хоть не совсем зазря все получится.
Удираем на той скорости, которая может развить в темноте запряженная в повозку лошадь, примерно с восьми часов вечера до пяти утра. Если посчитать восемь часов чистого хода да примерно по три-три с половиной километра в час, то оторвались от той же погони мы километров на двадцать пять — двадцать шесть.
На половину одного ездового дня примерно, теперь нас за один-два дня не догнать, как не старайтесь. На усталых лошадях так точно, всем нужен отдых на пару дней, которого у загонщиков снова нет.
Впрочем, свежих лошадей они все-таки могут достать в дружинах местных дворян, только не полное количество и не так быстро.
Кругом в темноте мелькают ели и сосны, песчано-глиняная дорога не размыта дождями и хорошо видна в свете обоих лун, поэтому ехать не трудно, но след от колес и копыт все же остается понятный. Преследователи утром, как рассветет за окном, тщательно прочешут окрестности села, обнаружат свежие следы и направятся за нами со стопроцентной вероятностью. Никого из местных по хозяйственным делам не выпустят из села, чтобы не закатали наши следы своими.
Пока ничего между собой не обсуждаем, едем в полной тишине, все наши, пока не спят, гоняют мысли о только что произошедшей гибели товарищей. И думают о том, как можно было спасти их самих или вообще кардинально переиграть ситуацию.
Только я ничего такого не гоняю в голове, понимая, что спасти наемников можно было только позавчера, даже не вчера, и уж тем более, что не сегодня вечером. Даже, если бы Шнолль с приятелями не позарились из своего вздорного принципа на эту совсем убогую таверну, и мы бы двинулись дальше по лесной дороге, то через час-два повстречали на ней неизбежно тех же опытных дружинников. И тогда лично для меня и моих теперь оставшихся спутников все пошло бы гораздо печальнее.
От той двадцатки, пущенной отрезать нам пути для бегства мы бы никак не отбились. Даже, если бы они не успели объединиться за это время. Даже используя мое умение вырубать ментальными ударами противников, со всеми зараз я бы не справился, скорее всего. Нашел бы мое тело болт, боевой топор или дротик, ловко отправленные в полет умелой рукой, а там таких ловких умельцев много бы нашлось.
— Бей поганого колдунца! — закричал бы первый заметивший непорядок вояка, когда вокруг него товарищи без всяких видимых пропущенных ударов валятся из седел, безвольно роняя мечи и арбалеты.
И все оставшиеся воины дружно кинулись бы на вашего покорного слугу.
После этого мне резко стало бы уже не до ментальных боев точно на какое-то время. Нас бы всех перебили на месте или повязали, так что встреча с подручными графа Апольчивера где-нибудь в подвале его замка оказалась бы неизбежна.
А, если бы все-таки счастливо померли на месте, то остались бы украшать своими телами виселицы в соседних крупных селах.
Тоже так себе занятие — кормить своей гнилой требухой ворон следующие несколько месяцев.
Ну, я бы все-таки смог взять кого-то из конвоиров под свое управление, если бы какая-то ЭНЕРГИЯ осталась в моем теле, не ушла бы вся полностью на РЕГЕНЕРАЦИЮ полученных ран.
Но это все такие сильно сложные варианты без всяких гарантий, что ну их на фиг!
Да еще заковали бы колдуна в тяжелые цепи, чтобы обязательно доставить на суд церкви и короля.
— Очень печально окажется висеть на крюке в подвале, когда в голове имеется невероятная по своей эффективности СИСТЕМА, только вся ЭНЕРГИЯ уже спущена на выздоровление. А мягким ВНУШЕНИЕМ никак не заставишь палача поменьше калить железо или снять с тебя те же тяжелые кандалы, — понимаю я про себя.
Так что все вышло для нас, пока выживших, именно так, как могло получиться в самом лучшем случае, правильно понимая объективную неизбежность гибели наших спутников. Искупительная жертва была принесена, но наши меткие болты и стрелы создали новый стопроцентный повод искать таких невероятно коварных стрелков с утроенной силой.
Ведь и так бы искали, хорошо зная наш состав, невольных свидетелей, видевших караван, по нашему пути имеется огромное количество. И все они сразу же расскажут полную и самую искреннюю правду, только увидев беспощадные глаза разъяренных воинов графа и услышав первый вопрос про такую странную компанию из пяти воинов-наемников и двух смазливых девок в коже. Не каждый год тут такие заметные личности появляются однозначно. С радостью расскажут и обязательно покажут тот путь, по которому мы уехали.
Но искали бы уже не так уперто после захвата живыми или мертвыми наших приятелей. А вот теперь, если граф тяжело ранен или скорее всего, что это именно он в моей СИСТЕМЕ подох, поиски непременно растянутся на пару месяцев.
Если не поймают по-быстрому беглецов, о чем сейчас все выжившие дружинники искренне мечтают, подгоняя своих уставших лошадей.
Так что двух девок и двоих крепких наемников при одной повозке и еще одной лошади сейчас точно начнут искать самым усиленным образом. Как только расспросят мужиков, около домов которых мы устроились на ночлег.
Никуда нам от такого внимания не спрятаться.
По неподвижному, угрюмому лицу Терека ничего не прочитать, а вот мои спутницы время от времени счастливо вздыхают и улыбаются. Они все же смогли отомстить всесильному графу, все благодаря моей правильной подготовке к ночным стрельбам и выбору идеальной позиции для них.
Поэтому смотрят на меня с большой благодарностью обе, понимая, что только моя задумка приблизила девушек к исполнению многомесячной мечты жизни — нанизать графа на свои стрелы.
Славно отомстить за своих убитых и изуродованных подруг в монастыре.
За это мне будет выдано много авансов, еще признано полное право и дальше руководить нашим маленьким коллективом. Вот этим делом я и собираюсь заняться вплотную.
Терек же грустит по своим друзьям и немного даже жалеет, что не оказался с ними рядом в таверне в тот самый трагический момент. Тогда бы преследователи так просто их не захватили, получили бы более дружный отпор.
Хотя полностью осознает, что ничем бы особо не помог приятелям, а просто сложил гораздо быстрее свою буйную голову.
Я по очереди читаю настроение всех моих спутниц и спутника, вижу радость от свершившейся мести вперемешку с горем от смерти старых друзей.
Когда светило полностью вылезло из-за горизонта и все вокруг стало хорошо видно, Терек загнал нашу телегу на какой-то каменистый холм, хорошо прикрытый со всех сторон густыми кустами и остановился. Я сразу же проснулся и соскочил с прыгающей подводы, где кое-как умудрился уснуть на пять минут.
— Хорошее место, давно уже такое высматриваю. Нужно дать отдых лошадям хоть немного, — начинает он распрягать и обтирать лошадку. — И нам пожрать не помешает.
Я осматриваюсь кругом и отвечаю ему:
— Не очень, чтобы хорошее место для долгого отдыха.
— Почему? — удивляется наемник.
— Не спорю, укрыться от обычного крестьянина, не особенно внимательно глядящего по сторонам и просто проезжающего мимо, вполне сойдет. От нашей погони точно нет, недавно низкое место у лесного ручья проехали, там все наши следы остались.
