Морозко побагровел, мгновенно приходя в ярость. Он шагнул было вперед, подняв вверх палец, но не успел ничего сказать.

– Должен сказать, что это довольно приятное разнообразие в моей жизни. Чтобы сам король Морозко, да был так сильно неуверен в себе… – Тепло улыбнувшись, Ксезу сразу же продолжил: – У Эйры есть выбор, и решить она должна сама, но для этого ей надо знать все. И то, что вы к ней чувствуете, тоже, ваше величество. – Постучав пальцами по своей груди, он склонил голову. – Думаю, я оставлю вас, чтобы сейчас вы могли заняться именно этим. Кстати… кажется, последний раз я видел ее в вестибюле.

Морозко даже не успел было открыть рот, чтобы отчитать своего распорядителя, как тот в мгновение ока испарился из комнаты.

В последнюю очередь ему сейчас хотелось копаться в своих чувствах и эмоциях, но он был вынужден признать, что то, что он испытывал к Эйре, смогло растопить наросший внутри его лед. Сквозь всю эту внешнюю броню она видела его настоящего. И эта непрекращающаяся тяга любви к ней заставила его выйти из комнаты и пойти вниз по коридору.

Быстрым шагом он вышел на главную лестницу и, спускаясь по ступеням, уже начал внимательно осматривать вестибюль. Он заметил двух стражников, неподвижно стоящих на своем посту, но не Эйру, и нахмурился.

Проходящая мимо Ульва заметила его и исполнила вежливый реверанс.

– Эйра? – Он прищурился, не в гневе, а в небольшой растерянности. – Она только что была тут.

– Она уже у себя в комнате. Я набрала ей ванну. Она сказала, ей прямо сейчас необходимо почувствовать расслабляющее тепло после всех ее трудов. – Ульва поджала губы, борясь с подступающей улыбкой, и отвела глаза.

Не сказав больше ни слова, Морозко резко развернулся на каблуках и принялся взбираться обратно вверх по лестнице. Сердце бешено стучало в груди, смешиваясь с беспокойными мыслями и новостью о том, что Эйра сейчас, вероятно, совсем нагая лежала в теплой ванне. Его потребности сейчас тут роли не играли, потому что он хотел поговорить с ней о вещах более серьезных, но и отрицать он их до конца не мог. Эйра была нужна Морозко, и его член, упирающийся в ткань штанов, был прямым и единственно верным тому доказательством. Он почти мог чувствовать ее мягкие губы на своих, что только ухудшало его тихие страдания.

Оказавшись у ее двери, он поймал на себе взгляд Кусава, который склонил голову. Морозко хотел было постучать, но казалось глупым начинать делать это только сейчас. После того, как он уже взял ее целиком и полностью, и после всех тех раз, когда он врывался к ней без стука и приглашения. Но сейчас был немного другой случай. Грандиозный момент, когда Ледяной Король готов был признаться в своих искренних чувствах.

Кусав, очевидно, прикусил щеку, наверняка стараясь не ляпнуть что-нибудь про Эйру и ванну, и этого момента Морозко хватило, чтобы прийти в движение.

Он открыл дверь – Эйры не было на кровати, она не сидела за своим столом, не возилась с поделками и не рылась в шкафу. Морозко каблуком сапога закрыл комнату, скрывая их от окружающего мира. Из ванной доносился запах можжевелового мыла, которое Ульва всегда делала своими руками. Его гвоздичные нотки давно ушли, а на смену им пришли цветочные мотивы. Чисто и уютно.

Сняв с себя плащ, Морозко аккуратно сложил его у изножья кровати, после чего неспешно прошел в соседнюю комнату. Эйра лежала в ванне, запрокинув свою голову назад посреди небольшого облака пара. Казалось, будто она спит, но он слишком хорошо ее знал.

Когда он сделал неторопливый шаг вперед, ее губы немного дернулись, сдерживая улыбку. Его член тут же затвердел еще сильнее, уже радостно представляя, как извергнется в ее гостеприимное лоно, какие вызовет у нее стоны удовольствия и блаженства.

Морозко опустился у благоухающей ванны на колени и наклонился к уху Эйры. Она все еще ничего не сказала, чтобы отметить его близкое присутствие, но ее кожа покрылась стаями мурашек.

– Привет, птичка, – мягко проворковал он, проводя носом по гладкой коже ее шеи, чтобы игриво поцеловать ее плечо и слегка прихватить его зубами.

– Стучать ты так и не научился, я смотрю. – Ее дыхание немного дрогнуло, когда он сжал челюсть немного сильнее обычного.

– А смысл? Это же мой замок, – пробормотал он, опуская руку в горячую воду и забирая у нее из рук мочалку. Когда он пару раз провел тканью по ее груди, соски тут же затвердели.

Эйра с тихим и дрожащим вздохом поерзала в ванне:

– Ты сюда пришел меня подразнить?

Морозко провел губами по ее манящему плечу, а затем поднялся обратно к уху.

– Может быть. У меня ведь это так прекрасно получается, ты же знаешь, птичка.

– Ну, тогда продолжай, – наигранно серьезно проворчала она.

Он переложил мочалку в другую руку, снова дразня ее возбужденный сосок. Его шалости влияли не только на одну лишь Эйру – его член так и просился поскорее вырваться из плена штанов, но он мог и подождать, пока она будет готова для него.

Отложив ткань в сторону, на этот раз Морозко принялся нежно потирать ее напряженные соски пальцами, пока она не застонала в ответ на его действия, выгнув спину ему навстречу.

– Не хочешь, чтобы я к тебе присоединился?

– Ты же можешь читать мои мысли, разве нет? – Она с улыбкой повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, и в ее взгляде пылал неистовый огонь, и это было такое же пламя, что горело сейчас в нем самом.

– Произнеси это вслух. – Он выразительно поднял брови, продолжая мучить ее и двигать пальцами по кругу.

Ее улыбка стала еще шире.

– Морозко, мне прямо сейчас просто жизненно необходимо, чтобы ты разделил со мной ванну.

«Или я силой тебя сюда затащу».

– Вот она, моя пылкая птичка, к которой я так сильно привык. – Морозко с рыком встал, быстро расстегивая пуговицы своей рубашки ловкими пальцами и взмахом руки отправляя ее на пол, а затем избавляясь и от остальной лишней одежды.

Его член уже подрагивал, предвкушая, как нырнет в ее влажные глубины. Но сначала…

Морозко залез в теплую воду и сел прямо напротив нее. Оценил ее прекрасный вид, ее розовые щеки, ее темные от возбуждения глаза и с легким смешком оставил на ее губах легкий и невесомый поцелуй.

– Давай сначала я помогу тебе с принятием ванны. – Хотя перспектива мыть ее сейчас совсем мало его интересовала. Нет, Морозко хотел ублажать ее до тех пор, пока она не начнет громко стонать его имя.

Он снова опустил руку в воду, нашарил там мочалку и, нарочно задевая ее, провел пальцами по внутренней стороне бедра.

– Ты же не собираешься меня действительно мыть, – Эйра раскинула ноги, открываясь ему, – правда?

Морозко игриво посмотрел на нее, расплываясь в дьявольской улыбке.

– Немного. По крайней мере, с этого я начну. – Ткань невесомо скользнула по ее животу, спустилась вниз по бедрам, и он по очереди достал обе ее ноги из теплой воды, бережно омывая каждую.

Но, когда он с этим покончил, мочалка снова была забыта, и нежные пальцы Морозко поднялись по бедру Эйры, направляясь обратно к самому сокровенному. Может, он и пришел сюда признаться ей в своих серьезных чувствах, но ему нужно было сначала набраться для этого храбрости. Удовольствие было его знакомой территорией, от которой он знал чего ему ожидать, а вот если он скажет Эйре, что испытывает к ней… тут он не знал, что будет с ними дальше. Какие слова сорвутся с ее губ в ответ, сможет ли она принять то, что он мог ей предложить.

– Пожалуйста, – прошептала Эйра, двигаясь еще ближе к нему.

Одно простое слово, и его пульс тут же пустился в бешеный пляс.

– Уже скоро, моя птичка. Наслаждайся пока. – Он провел большим пальцем по комочку нервов, не прекращая нежно потирать его, и вошел в нее пальцем. Она приняла его со всей готовностью, так что он сразу же начал в ней двигаться. Эйра прикрыла глаза, откидываясь на край ванны, и наклонила свои бедра под более удобным для него углом.

Морозко добавил второй палец и согнул их, находя нужную точку, ведь он точно знал, что попал верно, по ее непроизвольному движению, от удовольствия ее бедра вздрогнули.