Литмир - Электронная Библиотека

– Можно вас на минуточку.

Я последовал за ним, сделав два шага. Он наклонился ко мне, почти к самому уху и не громко сказал:

– Кассу видишь?

– Да, конечно, вижу.

– Вот иди туда, сдай свои фишки и больше, чтоб духу твоего сегодня не было в казино.

– Что, мне вообще не приходить сюда?

– Сюда? Нет, почему же, можешь, только играть будешь в этом зале на первом этаже.

– А, в зале на втором этаже? – сделав наивные глаза, спросил я.

Но охранник мне не ответил, он отвернулся и ушел в дальний конец зала. Остановившись там, он стал наблюдать за мной. Все мои фишки в количестве пятидесяти единиц сгорели. В окошке кассы я поменял оставшиеся две фишки достоинством по две гривны, получив на руки четыре гривны, направился домой. По дороге стал размышлять, почему мне запрещено посещать второй зал казино, что на втором этаже? И все наконец понял. Там не было программного обеспечения на игральных столах. С этого казино, конечно, я ушел ни с чем. Но, когда я обнаружил себя в черных списках некоторых казино, то из откровенной беседы с менеджером, узнал, что администрация «Dandy» внесла меня туда и распространила эту информацию другим, но уже за деньги. Дома я внимательно стал анализировать систему игры при ставках на соседей. Из анализа отслеженных мною выпавших номеров мне стало ясно, что каждый крупье ведет игру со своего броского шарика. И в среднем его броски отличаются от бросков остальных крупье. Шарик падает в определенное поле соседей и таких полей семь для каждого крупье свое поле. Значит систему надо строит исходя из выпавших номеров, характеризующих поля того или иного крупье. Осталось выяснить, сколько времени отводится для анализа бросков того или иного крупье, чтобы фиксировать системой выигрышные поля. Смена крупье состоит из двадцати минут. Значит, минут десять я могу спокойно наблюдать за игрой, и концентрировать внимание на работе крупье за столом. Когда он механически начинает бросать шарик, сосредотачивая внимание на столе, вот тут включается его подсознание и броски не выходят за определенные поля соседей, можно включать систему и делать ставки не более чем на трех соседей, при условии, что стол не подключен к программному обеспечению. Итак, в казино «Dandy» мне путь заказан. Остается «Козерог» и казино «Василек». Первое, для крупных ставок. Второе для мелких ставок, тренировочных. И я стал раз в месяц навещать «Козерог», снимая там по 1000-1200 гривен. «Василек» посещал чаще, примерно два раза в неделю и что самое интересное в четверг. Потому, что четверг день профилактических работ и все программы в этот день не работают, поэтому ведется «честная» игра, если вообще игру в казино можно называть честной. Так продолжалось до тех пор, пока премьер министр Тимошенко Юлия Владимировна не запретила своим Указом деятельность казино в Украине, загнав игорный бизнес в подполье, с которым я не хотел связываться, да и не мог, в силу своего эмоционального настроя. Итак, сообщив жене, что мой бизнес с казино сам собою завершился, в силу сложившихся обстоятельств и, что мне необходимо искать нормальный заработок…

Глава 3. Неликвид

Что делать, и как решать свои дальнейшие денежные проблемы, я не знал. С этим осторожно выбравшись из постели, чтобы не разбудить жену, побрел на кухню пить кофе и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию в этом не маловажном житейском вопросе. Неожиданный телефонный звонок, заставил оторваться от недопитой чашки кофе и вскочить с места. Выбежав в коридор, я схватил телефон и внес себя вместе с телефоном за кухонный стол:

– Валентин Альбертович, это Юрий Михайлович, – раздался мужской незнакомый голос, – вы меня не знаете? – продолжал он, – Но я помню вас по работе в первом цеху завода «Авиант».

Юрий Михайлович, бесследно исчезнувший в бурных девяностых, вдруг появился почти, не откуда, позвонив неожиданно. Я стал рыться в своей памяти, но никакого Юрия Михайловича мои закрома памяти не вспоминали, прошло больше двадцати лет с того времени, когда я там работал, вернувшись на родину после службы в армии, все и не упомнишь.

– Меня направили в техотдел цеха номер один после окончания политеха, как молодого специалиста. – Продолжал он.

– Юрий Михайлович, можно по конкретнее, что вы хотите от меня?

– Надо встретиться и обсудить некоторую тему не по телефону.

– Хорошо, где и когда?

– Да хоть сейчас, Валентин Альбертович. Если есть время, то я вас жду в переходе на станции метро «Театральная». Там есть кафе. Я буду в кожаном черном плаще и в шляпе. Вы узнаете меня, по черной бородке.

– Хорошо, Юрий Михайлович, ждите, через сорок пять минут буду.

За стеклянной стенкой кафе я сразу узнал Юрку Годунова, секретаря комсомольской организации цеха номер один в восьмидесятых годах, правда, немного располневшего.

– Привет, Юрий Михайлович! – еще с порога кафе крикнул я, – Ты куда пропал, что тебя нигде не было не видно и не слышно?

– Понимаешь, Валя, я теперь житель и поданный Израиля. С матушкой пришлось сменить гражданство, когда развалился Союз и начался беспредел девяностых. – Разливая в стаканы виски «Jameson», говорил Годунов. – Ну, давай за встречу двух коллег по восьмидесятых.

– Давай. – Чокнувшись с Годуновым, я спросил:

– Ну, рассказывай, что тебя привело к нам?

– Валик, расскажи лучше ты о себе; ведь так давно не виделись?

– Что рассказывать; дочь вышла замуж. Я без работы. Дочь требует, чтобы мы продали трехкомнатную квартиру и купили две однокомнатные. Одну отдали ей, а в другой жили бы сами. Это при падении цен на недвижимость и абсолютное безденежье.

– Вот я и предлагаю тебе заняться неликвидами.

– Это, что еще за хрень такая? – от хорошего напитка виски ударило в голову, и я стал более развязано, панибратски, как тогда, когда мы были молоды в восьмидесятых.

– Дело в том, что на фабрике имени Довженко, это такая есть в Киеве, отработанные киношные пленки, с содержанием серебра сжигали и пепел перерабатывали, добывая серебро гидролизным путем на этой же фабрике. Электролит с кислотных ванн сливали в отстойники, расположенные под фабрикой. В этом электролите, вернее в иле из электролита масса редкоземельных элементов, в том числе и серебра, и золота. Технологии по добыче серебра, сам понимаешь, при Союзе были не совершенны. Так что от тебя потребуется сходить на фабрику и взять образец этого ила для анализа, чтобы определить пригодность для дальнейшей переработки.

– Насколько я понял, этот образец доставить тебе.

– Конечно. Лучше всего трехлитровую полиэтиленовую емкость от воды, что продаются в супермаркетах.

– Послушай, но как я смогу проникнуть в этот отстойник?

– Там есть специальные заборщики, они на длинных металлических шестах. Ими черпают для анализа пробы этого самого ила.

– Хорошо, но сам понимаешь, в наше время никто и пальцем не пошевелит без денег.

– Само собой.

Юрий Михайлович достал из внутреннего кармана плаща пачку стодолларовых купюр, сунул мне.

– Держи. Это аванс, сделаешь дело, получишь еще столько же.

У меня глаза полезли на лоб от такой щедрости. Конечно, я согласился. И условившись о звонке по мобильному телефону, распрощавшись ушел домой.

– Где ты был, Валик? – с порога спросила жена.

– Деловая встреча была по бизнесу.

– Смотри не влипни никуда?! – Строгим голосом приказала жена.

– Лиличка, душа моя, не маленький же я? – ответил ей, и ушел на кухню, едва вскочив в домашние тапочки. Навстречу мне из кухни, виляя пушистым хвостом, выбежал наш песик немецкой породы Шпиц, по кличке Марселька, которого я подобрал возле супермаркета на берегу озера. Приветливо поскуливая, Марселька передними лапками погладил мои ноги по брюкам, и стал смотреть на меня огромными глазами, почти человеческим взглядом, ожидая угощений. Я поискал глазами на кухонном столе нарезанные ломтики моркови в блюдце и высыпал ему в его миску. Затем вытащил пачку стодолларовых банкнот и пересчитал. В этой пачке было десять тысяч долларов США. Меня стали посещать мысли сомнений. Почему такая большая сумма за пробу. Ведь при наилучшем раскладе этого ила на элементы не получим достаточного результата все равно. Согласно научно исследовательских работ доктора технических наук Федоткина Игоря Михайловича, описанных в книге Кавитация, разложение такого ила с помощью коллоидных растворов при помощи инструмента кавитации не даст эффективного результата. Так как содержание редкоземельных элементов в подобной суспензии крайне малое количество и не представляет особой ценности, чтобы извлекать в промышленных количествах. Хоть метод такой и эффективен, но только при содержании нужных элементов в руде или в материале более пяти процентов. Тут, что-то другое ищут заказчики, которых представляет в данной ситуации Юрий Михайлович Годунов. И это мне предстоит выяснить, когда я добуду ему образец осадочной смеси. Жене я не стал сообщать о крупной сумме денег. На следующий день, порывшись в компьютере и найдя месторасположения фабрики, уехал на метро в сторону станции «Голосеевская Площадь».

5
{"b":"932810","o":1}