Литмир - Электронная Библиотека

На третьем курсе приехал ко мне, привёз немного денег. Мне он показался таким одиноким, постаревшим, а ему тогда только тридцать девять исполнилось. Когда я защищал дипломный проект, он написал, что решил жениться и собирается со своей подругой и её дочерью эмигрировать во Францию, очень просил приехать.

У меня была возможность устроиться на работу в московском НИИ, где я после четвёртого курса проходил практику. У академика Бекетова. Но снимать квартиру было накладно, отец настойчиво звал домой, и я решил вернуться в наш город. Тем более наш Иван Эдуардович, а он был в аттестационной комиссии на защите дипломного проекта, набирал молодёжь в наш НИИ и предложил мне работу по тематике моего диплома. Ты же знаешь, что он ученик Бекетова? А окончательно определила моё решение телеграмма отца: «Срочно вылетай! Очень нужен!».

***

Когда приехал в город и поднимался к себе домой, в коридоре резанул по ушам Хэви Метэл. Не просто Хэви Метэл, а Брэйк Хэви Метэл. Стены вибрировали! Своим ключом открыл дверь, прошёл в прихожую, бросил сумку на пол, вошёл в комнату и удивлённо остановился в дверях.

Какая-то юная кикимора лет пятнадцати – зелёные волосы копной, темно-фиолетовыми губами, глазми, обведёнными чёрной тушью, в широкой короткой футболке с надписью на английском: «моя жизнь – мой выбор», не прикрывавшая её пупок, в отцовской шляпе, сверкая трусиками и босяком ― отплясывала что-то похожее на «кан-кан».

– Какого черта тебе нужно? – удивлённо крикнула она, пытаясь перекричать грохот динамиков, и вытаращила на меня синие глаза.

«Грубит ребёнок!», – подумал я и брезгливо посмотрел на это чудо в перьях. Подошёл и выключил магнитофон.

– Взрослые дома есть? – спросил её.

– А я кто, по-твоему?

– Как кто? Кикимора болотная!

– Понятно, кто ты, ждали, располагайся. Нам без дураков скучно! – ответила Кикимора.

– Ты всегда выглядишь как вечерний клоун, или у тебя очередное обострение шизофрении? – любезно поинтересовался я. – Нос ещё зелёнкой намажь. Для колорита. Когда отец придёт?

– Я тебе не справочное бюро. И вообще, что ты здесь командуешь, магнитофон выключил? Громко тебе? Купи беруши и сунь их в уши!

Кикимора, порозовев, завязала вокруг пояса широкую шаль, чтобы прикрыть трусишки и стройные ноги, подошла и вновь включила музыку. Я поморщился от какофонии, доносившейся из динамиков, достал из сумки документы и пошёл в отдел кадров. Лучше бы не приезжал. Если папаша женится, даст Бог сестричку-тинэйджера. Без очков видно, что стервозная и не в своём уме. И слушает, по-моему, эту ерунду: Death Symbolic, если не ошибаюсь. Хотя, это всё же лучше, чем современная попса.

Мне повезло, только что открыли финансирование на новый проект. На наше изделие. И это в то время! Ты устроился к нам на два года позже.

– Так это что, Ленка такой была? – удивился я.

– А то!

***

Вернулся я часов в десять вечера. Позвонил, на всякий случай. Дверь открыл отец. Обнял. Познакомил с Марией Фёдоровной, своей подругой, приятной моложавой женщиной, на вид чуть за тридцать. Кикимора вела себя смирно, сидела, забравшись с ногами в кресло, и читала какой-то журнал. Она уже стёрла с губ фиолетовую помаду и тушь с глаз, но патлы по-прежнему были зелёными.

– Лена, познакомься, это Роман, – сказала подруга отца.

– Знакомы уже, – буркнула Ленка, не удостоив меня взглядом.

В тот вечер мы вдвоём долго сидели с отцом на кухне.

– Понимаешь, сын, – говорил отец. – Я так рад, что ты приехал. Успел вовремя. Мне нужна твоя помощь. Мне скоро сорок один. Маму не вернёшь, как не вернёшь прошлое. Я теряю себя, теряю квалификацию! Заказов нет. Зарплата – слёзы.

Мы с Машей не успели оформить брак. Придётся сделать это во Франции. Заявку на визу каждый давал на свою фамилию. Если бы расписались сейчас, необходимо заново переоформлять документы. Это долго, да и вряд ли возможно. Нам с Машей удалось заключить контракт на работу с фирмой «Рено» на пять лет и получить рабочую визу на шесть месяцев с возможностью дальнейшего продления. Поверь мне, сделать это было непросто. Выпал счастливый лотерейный билет. Помогло то, что Машенька в совершенстве владеет английским и французским, знает чешский и словенский, а у меня есть несколько свидетельств на изобретения.

С её помощью я в течение года учил французский и сдал тест на знание языка в посольстве. На фирме предлагают работу мастером на автосборке. Так что, делал танки, теперь буду делать легковые автомобили. Машеньке тоже есть работа в отделе маркетинга по Восточно-Европейским странам. Леночке мы оформили гостевую визу на пять лет.

Если мы сейчас не уедем, моя жизнь окончена, – так объяснял мне отец. – Впереди ничего. У нас с Машей голова идёт кругом. В день, когда ты получил телеграмму, мы с Машей узнали, что Леночке, твоей будущей сестре, не разрешат въезд во Францию из-за одной бумажки: согласия второго родителя, её отца, которого она и в глаза не видела.

Мы не учли, что если на въезд в Шенгенскую зону это не обязательно, ведь по их законодательству согласия на въезд от второго родителя не требуется, но на выезд из России это необходимо, – виновато оправдывался отец. – Где проживает родитель Леночки не известно. Ирина Алексеевна, адвокат, занимается этим, она подала заявление в милицию об определении его места нахождения. Я думаю, проблем не будет. Она получит у отца Леночки письменное согласие, а ты посадишь Лену на самолёт, а мы её там встретим.

Прошу тебя, – сказал отец, – нам через неделю уезжать, побеспокойся о Леночке. Оставить её больше не на кого. У Маши близких родственников нет, со своей сестрой, твоей тётушкой, я отношения не поддерживаю, да и живёт она в Сибири. А на дальних родственников или чужих людей как оставлять? Тем более, это совсем не долго. Ну как, выручишь?

– Ромочка, у Леночки сложный характер, – предупредила Мария Фёдоровна, она вошла в кухню и слышала конец нашего разговора. – Что поделаешь, переходный возраст. Ты уж с ней будь построже, а девочка она хорошая и талантливая. Ну, думаю, после каникул она уже там в школу пойдёт. И всё у нас будет хорошо. И ты к нам, возможно, переберёшься.

Делать нечего, я согласился потерпеть эту стервозную девчонку какое-то время ради отца. Он столько для меня сделал! Если б я знал тогда, что это «какое-то время» такое резиновое…

Мы ещё долго сидели с отцом на кухне, – продолжал Ромка, – выпили по паре рюмок коньячку. Мне постелили на раскладушке в комнате с кикиморой. Она уже спала на диване, отец пошёл в спальную. Утром я проснулся рано, все ещё спали. Нужно было пройти медосмотр для устройства на работу, оформить пропуск, заполнить целую кипу анкет: участок режимный.

***

В тот день я обедал в столовой НИИ, ходил в паспортный стол оформить регистрацию, ужинал в кафе с друзьями. В этом городе прошло моё детство, и друзей у меня было много.

На следующий день вечером отец познакомил меня с Ириной Алексеевной, адвокатом. Она занималась получением разрешения на выезд для этой девчонки. Кабинет адвокатской конторы занимал номер на первом этаже гостиница «Центральная».

Отец оставил меня с Ириной Алексеевной, а сам ушёл решать какие-то дела. Время до их отъезда оставалось немного.

«Главное, что у Леночки есть виза, – успокаивала меня Ирина Алексеевна, ухоженная женщина лет тридцати восьми. – Есть, правда, одно небольшое затруднение. Место жительства отца Леночки не известно. Три дня назад я на основании пункта два закона «Об уголовно-розыскной деятельности» подала заявление в милицию об установлении его места жительства. – Ирина Алексеевна сняла телефонную трубку и при мне поинтересовалась результатом поисков. Выслушала ответ. – К сожалению, его место жительства пока не установлено, – объяснила она. – Есть адрес регистрации, где он проживал ранее, до четырнадцатого мая этого года. Это в Бурятии. Но это просто вопрос времени. У нас люди теряются очень редко, и меня хорошие связи в милиции. Уж для меня-то постараются ускорить поиски, – утешила она меня. – Передайте Дмитрию Николаевичу, – так зовут моего отца, – уточнил Ромка, – что в самое ближайшее время вопрос будет решён». Я попрощался и вышел. Время пошло…

2
{"b":"932743","o":1}