…Толкая перед собой вертлявое бревно, на котором лежала мокрая и окоченевшая Мила, Оксана старалась не думать о нескончаемости этой холодной ветреной ночи. Вспоминала вчерашнюю жару в древнем Болгаре, желая пропитаться ею до костей и согреться, молила небо о рассвете, чтобы хотя бы видно стало, куда плыть. Еще молила о том, чтобы дочка выжила: доплыть бы до берега и положить ее на песок – и можно умирать, люди найдут ее, в этом Оксана была уверена. Людей на суше много, особенно днем, особенно летом, особенно у реки… Женщина старалась бултыхать ногами, но их уже не чувствовала, плыть помогала себе руками – гребла то левой, то правой, отчего бревно двигалось зигзагами.

________________________________________________________________

ЧАСТЬ 3. ЗАМЕНЫ

^{11.07.2011 20:56}

^{ИТАР-ТАСС: «Один человек, числившийся в списках пассажиров теплохода «Булгария» и считавшийся выжившим после крушения, купил путевку, но не отправился в поездку из-за болезни, соответственно, число спасенных составляет не 80, а 79 человек, сообщает в понедельник МЧС по республике».}

^***

^{11.07.2011 22:15}

^{РИА «НОВОСТИ»: «МЧС Татарстана привело уточненные данные о пассажирах затонувшего теплохода «Булгария»: всего в списках 209 человек, из них на борту находились 205 пассажиров, четверо в круиз не отправились.}

^{Согласно списку на «Булгарии» находились 205 человек, из них 23 незарегистрированных пассажира. По всем незарегистрированным проводится уточняющая работа».}

Глава 1. БОРИС*

Борису, привыкшему жить в холе и в лелее, не спалось сегодня и даже не лежалось. Ни на мягких подушках, ни на диване… Не елось и не пилось. Сон не справлялся со своим делом, аппетит дремал. Деликатесы, красиво разложенные по тарелочкам, тухли самым преступным образом, а мысли в голове пухли. Все его естество терзала необъяснимая тревога. К тому же кругом царила суматоха, нарушавшая утонченную тишину его полуденного отдыха, – Алиса собирала сумку, совершенно не считаясь с его режимом дня. Возможно, в спокойном состоянии он бы удивился такому ее поведению, но о спокойствии не было и речи. Когда же, не выдержав внутренних и внешних терзаний, он, издав какие-то гортанные звуки, завыл и начал бегать вокруг нее кругами, Алиса посмотрела на него с укором:

– Прежде чем так пугать людей, хотя бы предупредил, что ты не в себе, животное!

Борис пристыженно сел на диван и сделал большие жалостливые глаза, которые всегда вызывали в женщинах желание пожалеть и приласкать противоположный пол. Но Алисе оказалось не до чьих бы то ни было глаз – она возилась с сумкой, неистово запихивая в ее недра полквартиры, не желающие умещаться в такой тесноте. Борис чувствовал, что если она сейчас уйдет из дома с этой сумкой, то он ее больше не увидит. Никогда. Он пытался ей это сказать, но она не была настроена слушать. Она была настроена закрыть незакрывающуюся сумку, и она ее закрыла. А потом, потрепав Бориса за щеку, направилась к двери, бросив небрежное:

– Не скучай, буду послезавтра.

И тогда Борис пошел на крайние меры – он грохнулся на спину со стуком, которому позавидовал бы откормленный ротвейлер, высунул язык, закатил глаза и часто-часто задышал, худея и усыхая на глазах.

– Что с тобой, Борюсик? – испугалась Алиса и заметалась по комнате, бросив у порога злосчастную сумку.

В дверь требовательно позвонили, а потом начали нетерпеливо барабанить и даже стучать каблуками. Борис знал – это была Алисина подружка Гуля, с которой они собрались в двухдневный круиз по Волге. Ввалившись в квартиру, нетерпеливая девица начала было ругаться, но, увидев умирающего Бориса, проглотила свой гнев.

– Гуль, я не поеду, что-то с Борисом… – простонала Алиса.

– Давай я тоже не поеду, – в тон ей застонала Гуля, присаживаясь перед Борисом на корточки. – Чего я там одна буду…

– Гуль, ты поезжай, поезжай. А я уже и ветеринара вызвала. Поезжай. – И Алиса быстро и нервно вытолкала подружку за дверь.

Ветеринар подъехал только через сорок минут, ссылаясь на пробки и величая Алису мадемуазелью. И это ничуть не огорчило Бориса: чем дольше эти врачеватели вошкаются, тем больше шансов задержать Алису дома. Сама же Алиса ужасно нервничала, ежесекундно подбегая к Борису, осторожно гладя его по голове и заглядывая в глаза.

– Странно, – сказал врач, не обращая внимания на возмущения хозяйки относительно его долгого ожидания, за время которого можно умереть даже простому уличному коту, не то что породистому абиссинцу. – Очень странно…

Мокрый нос, лоснящаяся шерсть и ровное сердцебиение пациента говорили ему, что тот скорее жив, чем умирает…

– Очень странно, – повторил он, бесцеремонно вертя больного так и этак.

– Да что странного-то? – не выдержала Алиса, которая еле сдерживалась, чтобы не стукнуть ветеринара вазой с герберами, подаренными ей накануне невнятным поклонником. Издержки воспитания порой слишком подавляют простые человеческие реакции.

Доктор пытливо заглянул в желтые кошачьи глаза и все понял: долгое общение с подобными индивидуумами научило его читать мысли братьев меньших.

– Да-а, если это не воспаление хитрости, – пробормотал он и добавил громче, – то это аллергия, мадемуазель. Чем кормите? Копчености, смотрю, колбаски со стола, – кивнул он на фарфоровые тарелочки, расставленные на полу. Исключить! Строгая диета! Только специальный сбалансированный кошачий корм.

– Да это я уехать хотела на два дня… – виновато прошептала Алиса, сразу забыв про вазу и про герберы.

– Никаких отъездов, а тем более уездов, больному нужен постельный режим и круглосуточный уход. И укольчик сейчас сделаем. Маленький, – добавил он, обращаясь к коту, вздрогнувшему от такой перспективы. – Очень маленький. Но очень лечебненький – мертвого вылечит и на ноги поставит. На все четыре.

– Он не умрет? – с надеждой спросила Алиса.

– Ни боже мой! – отвечал ветеринар.

– Я думала, он умирает…

– Оптические иллюзии.

– Я так испугалась…

– Испуг полезен для надпочечников, – произнесли ей в утешение. – Послезавтра ко мне на повторный укол, – и Айболит, ловко сграбастав денежку за вызов со стола, растворился в дверном проеме.

После укола Борис заметно повеселел – прежняя абиссинская улыбка вернулась на его довольную рыжую морду, которую поклонники породы называют почему-то красно-коричневой. Знаменитая кошачья интуиция подсказывала ему, что он сделал большое доброе дело, и даже если только для себя – что с того? В конце концов, не одним же бойскаутам делать добрые дела!

А вечером с бутылкой шампанского нарисовалась верная подруга Гуля, с порога заявив, что путевки она вручила соседям-молодоженам вместо свадебного подарка, потому что одной ей ехать неохота.

________________________________________________________________________

* Глава используется в книге Алисы Котовой «Казанские кошки».

Глава 2. ДЕННИЦА

– Посмотри на этого абиссинца! – рокотал Всевышний. – Он обманул не только свою хозяйку, но и меня, подсунув вместо приговоренного на сегодня седьмого колена какое-то другое, незапланированное, может, и не седьмое вовсе.

– В восьмой круг его, в Злопазухи, в шестой ров, к лицемерам! – скандировала Черная Тень, демонстрируя перед Всевышним четкое знание своих владений, отделений и подразделений.

– Кого в Злопазухи? Кота? – Всевышний впервые посмотрел на Денницу, будто усомнившись то ли в ее профпригодности, то ли в трезвомыслии…

Черная Тень стушевалась и, чтобы скрыть это, завозмущалась суетливо, вскрикивая праведно и громко:

– Иногда эти коты просто лезут не в свое дело, мешают работать… Черт знает что у них на уме!

– Раз ЧЕРТ ЗНАЕТ – тебе знать тоже не мешало бы! – Всевышний вовремя взял себя в руки, чувствуя, что опускается до непотребного в его всемогуществе ехидства, и продолжил более рассудительно: