«У ТЕБЯ ЕСТЬ ПАРЕНЬ», – закричал голос разума в голове.
И я понимала, но… в тот момент я с трудом вспоминала даже его имя.
Ари
Она была подобна вспышке молнии, поразившей меня прямо в гребаное сердце своей красотой. Заставила меня и всех остальных парней – и девушек – в этом зале несколько раз обернуться. Не медля, мне хотелось выколоть им всем глаза вилкой, которая лежала на столе передо мной.
Моя. Все внутри меня – и мой член – буквально кричали об этом.
И, честно говоря, я никак не мог заставить этого сумасшедшего ублюдка успокоиться.
Ее золотые кудри беспорядочно рассыпались вокруг лица, будто они были сами по себе, а эти глаза?.. Что ж, давайте просто скажем, что они напоминали две чашки кофе – один взгляд, и ты уже бодр и полон сил для новых свершений.
Она была самой горячей девушкой, которую я когда-либо видел. Каждый сантиметр ее тела притягивал так, что я не смог сопротивляться, даже если бы захотел.
Не то чтобы я пытался устоять. Я не идиот.
Мое влечение к ней было подобно товарному поезду, мощному и беспощадному, а мой член так затвердел, что я боялся случайно порвать штаны.
Это ощущалось так, словно я впервые за долгое время смог по-настоящему вдохнуть полной грудью. С того самого момента, как увидел тот билборд и понял, что это она. Как будто с того самого дня, как она покинула меня в детстве, я сдерживал дыхание.
И сейчас я могу свободно вдохнуть.
Я ехал по дороге в Далласе, панорама города растянулась передо мной: во все стороны расползались лабиринты зданий и огней, которые, казалось, будут гореть вечно. На перекрестке мой взгляд зацепился за рекламные щиты, выстроившиеся вдоль обочины. Вспышками мелькали рекламы разных продуктов: от фаст-фуда до роскошных автомобилей. Каждая боролась за то, чтобы проезжающие автомобилисты обратили на них свое внимание.
И вот мой взгляд остановился на одном конкретном рекламном щите, который заставил меня тут же недоуменно ударить по тормозам.
Это была она – девушка, значащая для меня больше, чем жизнь, воплощение десятилетия, полного желания и тоски. Рядом с ней сидел огромный леопард, свирепые глаза которого были прикованы к чему-то за объективом камеры, – кажется, это какая-то реклама духов.
Я сразу понял, что это она, Лайла, девушка, которую когда-то потерял. Единственная, кого я когда-либо любил.
Лавина воспоминаний тут же накрыла меня… я давно похоронил их и старался забыть.
Я дернул головой, отгоняя мысли о моменте, когда наконец нашел Блэйк. Похитить ее и увезти с собой на какой-нибудь отдаленный остров в данный момент перестало казаться плохой идеей.
Потому что теперь, когда я нашел ее… Теперь, когда смог наконец дышать… Могу, черт, поспорить на что угодно: больше никогда ее не отпущу.
– Как тебя зовут, солнышко? – спросил я вместо того, чтобы схватить и утащить ее прочь.
Думаю, я заслужил за выдержку гребаную медаль.
Она поморщилась, будто ей было ненавистно это «солнышко». Мне придется поработать над этим чуть позже. Сейчас трудно было думать о чем-то другом, когда я смотрел на нее. Ее присутствие подобно солнцу, наконец выглянувшему после долгого периода гребаных дождей.
Только посмотрите на меня – уже становлюсь поэтичным. Надо будет напомнить Линкольну при следующем разговоре, каким умным и харизматичным я был.
– Меня зовут Блэйк, и сегодня я буду вашей официанткой, – профессионально сказала она слегка дрогнувшим голосом.
Я усмехнулся про себя, потому что Солнышко определенно была очарована мной так же, как и я ей.
А еще только что у меня появилось новое любимое занятие… слушать, как она говорит.
Голос, очевидно, отличался от того, что был у маленькой Блэйк, но в нем все еще было то самое неповторимое очарование, привлекшее меня с самого начала. Это заставило внутреннего ребенка признать, что я нашел волшебство… уже тогда.
Она прикусила сочную нижнюю губу перед тем, как рассказать мне обо всех блюдах дня. Ни одно из них не заинтересовало меня: все, что она называла, не было тако или стейком. Но все равно кивнул. Я мог слушать все, что она говорит… на самом деле, все, что угодно.
– Сэр? – спросила она, и я осознал, что пялюсь… восхищенно.
– Есть какое-нибудь блюдо дня, в которое включен обед с тобой? – сострил я. Потому что, действительно, был гребаный идиотом.
Я заметил, как выражение ее лица становится холодным, – это был явный отказ, который нельзя было никак по-другому трактовать.
– Я не продаюсь, – выпалила она в ответ, тут же развернувшись от меня в красноречивом отрешении.
С печальной улыбкой я смотрел, как она уходит. Надо сказать, что вид сзади был таким же потрясным, как и спереди.
Все было нормально. Потом я обязательно отыграю полную сцену искупления. А сейчас надо сосредоточиться на плане и сделать все, чтобы она не возненавидела меня после первой встречи. Обычно я более обаятельный, чем сейчас.
После того как увидел ее на рекламном щите в Далласе, я немедленно зашел в старый добрый Google, чтобы просмотреть рекламную кампанию и убедиться, что не сошел с ума от многолетних попыток выдать желаемое за действительное. Как только у меня появились какие-никакие средства после окончания колледжа, я начал искать, куда исчезла Лайла. И не смог найти ничего. Будто она никогда и не существовала.
Или умерла.
На протяжении многих лет эта мысль крутилась в голове, как бы сильно я ни надеялся, что Лайла где-то там, живет гораздо лучшей жизнью, чем та, что была у нас в приюте.
Из Google я узнал, что модель этого кампейна зовут Блэйк Шепфилд. С небольшой помощью жуткого частного детектива Линкольна выяснилось, что Блэйк много лет назад удочерили, и все это время она жила в Нью-Йорке… А еще, что при оформлении опеки ей официально сменили имя – хотя частный детектив не смог найти подробностей о том, как ее звали раньше.
Это многое объясняло.
Невозможно найти того, кого больше не существует.
Даже если бы у меня не было всей этой информации, я все равно узнал бы ее. Ни у кого больше нет таких глаз. Ни у кого, кроме нее.
Завораживающие темно-синие глаза, оттенок которых, казалось, плавно переходил в фиолетовый, были не похожи ни на что, когда-либо виденное мной раньше. Бездонные, бесконечные, словно бескрайние просторы ночного неба перед рассветом. В этих таинственных озерах таилась загадка, сокрытая длинными темными ресницами, которые только подчеркивали их глубину. Когда она смотрела на меня, казалось, могла видеть насквозь, заглядывать в душу, и я даже ребенком боялся, что она подумает, словно мне чего-то не хватает.
Я сел ровнее, заметив, что Блэйк вновь идет в мою сторону. Лихорадочно я всматривался в строчки меню, пытаясь найти хоть что-то, что могло мне понравиться. Это место было шикарным. Я всегда чувствовал себя более комфортно в простеньких забегаловках, чем в таких местах, как это.
Но тут была она. Значит, здесь буду и я.
– Уже выбрали? Или вам нужно больше времени? – холодно спросила она, очевидно, все еще под впечатлением от моих закидонов.
– Стейк с хрустящим картофелем фри, – сказал я, внутренне ликуя от легкой искорки веселья в ее взгляде от того, что я заказал картошку.
– Классическая картошка фри?
– У вас есть картофель по-деревенски? Слышал, этот вариант вкуснее всего.
Она фыркнула, и я понял, насколько нелепой была моя широкая улыбка, впрочем, как и все, что слетало с моих губ сегодня. По крайней мере, она больше не злилась.
– К сожалению, она закончилась, – с милой улыбкой сказала Блэйк.
– Что ж, переживу, – протянул я и поддался вперед: она так чертовски пьянила. – Можно еще воды? Пересохло в горле.
Мне была ненавистна сама мысль, что Блэйк сейчас мне прислуживает, но я обязательно заглажу вину перед ней позже. У меня еще есть дела, которые нужно сделать.
