Увы и скорее всего, из-за факта рождения эмоции Уилла для мужчины оказались недоступны. Понять рыжеволосого парня было сложно, даже чересчур. Раньше Крис легко мог обернуть переговоры в свою сторону, просто считывая и анализируя чувства своего собеседника: где-то проскальзывало недовольство, а где-то люди едва скрывали радость от его предложений, хотя продолжали притворяться, словно для них это не важно. Они хотели, чтобы их уговорили. Так люди сами у себя вымаливали прощения за то, что продали семье Магнесс своего ребёнка или родственника. Таким способом, на протяжении сотен лет, его семья получала то, что хочет, просто зная эмоции оппонента.

– Так чего же ты хочешь? – уже напрямую поинтересовался Кристофер. Раз уж не получалось понять чувства, придётся действовать открыто.

– Брюс и книга останутся при мне, – на лице милого парня вытянулась наглая улыбка.

Гневные эмоции распустились как цветок, быстро и почти моментально, переполняя душу сладостным ароматом дикой ненависти. Но острые лезвия самоконтроля быстро отсекли притягательный и красивейший бутон кровавой розы. Несмотря на то, что цветок был быстро устранён, его шипастый стебель и сам корень остались невредимы.

А в мыслях бился только один вопрос – почему Уильям не соглашается? Что его останавливает? Неужто искренне бережет Брюса и книгу? А, может, делает это нарочно? Вдруг ему просто нравится идти наперекор? Какой же ты всё-таки, Уилл?

– Ты же понимаешь, что твой ответ не устроит моего брата?

– Я это прекрасно знаю, – парень продолжал улыбаться, словно специально издеваясь над Кристофером. – Но готов всё же немного пойти тебе на уступки, – вдруг выдал он. Карие глаза собеседника на мгновение остановились, пристально глядя в его собственные очи. В тёмных и одновременно блестящих зрачках не возникало ни капельки эмоций. Словно они и вовсе были простыми стекляшками, как у кукол. Ни капли души, ни даже секундного проявления тёмной сущности… ничего. – Как насчёт общего пользования книгой за информацию?

– Общее пользование?! – не понял мужчина. Его мысли так резко изменились, что он не сразу понял, что к чему. – Интересно, – добавил он, задумавшись.

Согласиться ли на такое странное предложение? Конечно же, Генри будет недоволен – как вариантом отказа в получении книги и Брюса, так и совместным пользованием Полуночным артефактом. Но  учитывая, что про возрожденного Полуночного брат до сих пор не знает – потеря будет невелика.

Да, Магнесс до сих пор никому не сообщил о своём открытии. Ни отморозку-брату, ни Райану. Хотя очень странно, что племянник об этом вообще не знал. Он как никак был рядом с Брюсом больше остальных из их семьи. Почему так вышло? А Генри, если узнает, станет ещё более невыносимым или того хуже – пойдет на крайние меры. Особенно его будет бесить тот факт, что Полуночный, очевидно, не выходец из их благородной семьи.

– Ладно, – кивнул мужчина, опершись руками на деревянный стол, – согласен. Что ты хочешь узнать?

Уильям, подобно хитрой лисице, зажмурил глаза, улыбнувшись во все свои зубы. Ему явно было радостно одержать пусть даже небольшую победу.

– У меня будет всего два вопроса, – парень поднял правую руку вверх, согнув два пальца. – Первый: я заметил одну интересную особенность у некоторых полуночных. А конкретно – у одного чистокровного. Он сошёл с ума, когда потерял любовь всей своей жизни, но пришёл в норму, как только появился кое-кто другой, к кому он привязался не меньше, – он убрал руку, спрятав её под столом, и пригнулся, чтобы говорить тише. Крис тоже наклонился навстречу, чтобы всё расслышать.  – Так вот, суть моего вопроса заключается в том, – прошептал собеседник, – что я совершенно не понимаю, как это всё действует и встречается ли оно у других полуночных? Например – Спейс. Он обезумел из-за подобного случая?

– Да, я, пожалуй, знаю, что ответить тебе. Но ответ будет очень длинный.

– Без разницы, – парень выпрямился, удобнее усевшись на стуле, – я готов слушать.

Кристофер быстренько обдумал, в какой последовательности озвучить все свои наблюдения. Каждое его слово будет основано на том, что он видел или слышал сам, когда следил за человеком. Нельзя было выглядеть как маньяк-преследователь, при этом дав чёткий и правильный ответ, во благо заключения договора.

– Спейс родился не в то время и не в том окружении, – начал говорить Магнесс, – чтобы просто научиться быть полуночным. От того и вся его кровожадность, – подметил он. – Если хочешь подробнее, то поясню. Факт его рождения: двое неопытных полукровок завели чистокровных и разделились сразу же. Плюс очень близко он родился к пятитысячному, это прибавляет в нём сил и безумия, которыми был наделён наш предок. Да и сами по себе чистокровные очень сильные и подвержены тому самому безумию, – мужчина на мгновение остановился. Уильям заинтересованно смотрел на него, но при этом его эмоции до сих пор оставались непонятны. – В нашей семье научились справляться с этим, и это знание передавалось из поколения в поколение. Спейс же не получил должного образования, полностью поддавшись первобытным инстинктам. Я не думаю, что это как-то связано с потерей кого-то очень важного для него.

Парень приподнял одну бровь, чуть наклонив голову влево. Из-за чего большая рыжая чёлка позволила свету залить миловидное круглое лицо почти полностью.

– Ага… – выдохнул Уилл, продолжая слушать.

– Но надо признать, – продолжал Кристофер, – то, о чем ты говоришь, действительно встречается исключительно у чистокровных полуночных. И это очень связано с тем, что я только что описал. Чем чище кровь, тем меньше эмоций и больше безумия. Но у полуночного может появиться объект, который на него очень сильно будет влиять. Достаточно этому объекту всего лишь находиться рядом, чтобы внутренняя тьма полуночного концентрировалась и видоизменялась. Я бы назвал этот эффект «исключительной привязанностью».  Это равносильно любви. И не важно – к партнёру, другу, брату, ребёнку или родителю. Если полуночный потеряет того, к кому привязан, это может свести его с ума. У меня в семье были такие примеры. Я и сам, – добавил он, – привязался однажды к девушке по имени Патриция. Такое бывает и очень часто.

В голове ожил образ прекрасной тёмноволосой девушки. Добрая, заботливая, с блестящими карими глазами. Одна её улыбка могла заставить душу трепетать. А голос, как песня сирен, топил в омуте наслаждения.

– Что ж… – протянул Уильям, скрестив руки на груди. Его голова продолжала быть наклонённой, –  второй вопрос.

– Я весь во внимании.

– Он касается Патриции, – бесстрастно произнес парень. Крис напрягся, – Патриции Дайлли.

«Чёрт! – завопил голос внутри. – Я не должен был упоминать её! Как он понял? Неужели и вправду мысли читает?». Душа Криса застыла. Мужчина почувствовал, как всё его тело вздрогнуло от нарастающей ледяной стужи, разливающейся в груди.

– Я бы предпочёл… – запнулся он, потеряв контроль над собой. Магнесс спрятал руки под стол, борясь с возникшей дрожью, но она только усиливалась.

– Я не идиот, Кристофер! – Уилл явно заметил его непонятные движения. Он снова наклонился ближе, хитро улыбаясь и пристально заглянув прямо в глаза собеседника. Интересно, он уже заметил тот страх, что разрывает Криса изнутри? – До меня уже дошло, что у вас с ней родился ребёнок, – продолжал лис. – Просто раньше я не мог точно понять, кто его отец. Но не беспокойся так, если хочешь сохранить эту тайну, я притворюсь, что ничего не знаю.

Откуда он узнал?! Что за чёрт этот Уильям?! И почему он согласен хранить эту тайну?

– Так в чём же суть вопроса? – борясь с внутренней бурей, спросил мужчина. Парень не должен был заметить его страха, даже если пообещал сохранить этот секрет.

– При каких обстоятельствах умерла Патриция? – улыбка собеседника стала острее, обратившись в подобие оскала. Конечно, странно, что Уильям задал именно такой вопрос. Он мог бы узнать что-то более полезное для себя. Ну или, если его так интересует Патриция…