Без сновидений. Без мыслей. Без всего.

Сознание медленно возвращалось, стирая на своем пути любые признаки сонливости, пока Дека мысленно прощупывала все тело своим вниманием. Наконец, убедившись в плотной связи с реальностью, она открыла глаза и первым же делом проверила Леона, который, сгорбившись, сидел за столом и изучал бумаги. Эмоциональный фон стабилен, перегрузов нет – похоже, он тоже успел отдохнуть за прошедшее время. К слову об этом.

Приняв сидячее положение, Дека прохрипела самый важный для нее вопрос:

– Сколько я спала?

– Явно недостаточно, чтобы так охрипнуть, – спокойно произнес Леон, оторвавшись от бумаг, но наткнувшись на требовательный взгляд девушки, сверился с часами. – Три часа пятьдесят две минуты. Считай, идеальные показатели.

– Спасибо, – проскрипела Дека, обессиленно уронив голову обратно на диван.

Сон все же выбил ее из колеи, поэтому ей требовалось время, чтобы полностью прийти в себя. Приподнявшись на локте, она заторможено рассматривала пространство вокруг, останавливаясь на каждой мелкой детали окружавших ее предметов. Мягкая кожа дивана с редкими царапинами и потертостями, твердые корешки папок, из-под которых виднелись белые очертания заполненных буквами и фотографиями листов, прозрачное стекло стола, сквозь которое просматривался серый ковролин с застрявшими в нем мелкими соринками.

Четкость возвращалась, но слишком медленно, отчего девушка недовольно нахмурилась, вперившись взглядом в пол, словно он каким-то образом был виноват в ее состоянии. Детское недовольство горькой слюной обожгла рот, но Дека быстро ее сглотнула – она была не в том настроении, чтобы потакать своим слабостям.

– Не спеши, я принесу чай, – видимо, заметив ее трудности, Леон встал из-за стола и направился к двери, бросив на ходу. – Для кофе ты слишком плохо выглядишь, так что поищу что-нибудь травяное.

Дека лишь кивнула вслед закрывшейся двери и медленно легла обратно на спину. Было приятно получить немного заботы, так что девушка позволила себе слабо улыбнуться. Она ценила такие моменты и всегда откладывала их в памяти, трансформируя затем в ментальные якоря, благодаря которым получалось не сходить с ума из-за собственного разума. Поэтому она с благодарностью приняла кружку дымящегося травяного чая от вернувшегося Леона, а следующие десять минут посвятила прочному закреплению приятных ощущений в подсознании.

Когда чай был выпит, а связь между телом, разумом и реальностью более-менее установлена, Дека поставила кружку на стол и спустила ноги на пол, чтобы обуться.

– Что-нибудь нашел? – решила закинуть пробный вопрос девушка, застегивая молнии на двух ботинках одновременно, а затем уточняюще кивнула на стопку папок на столе Леона. – Много успел просмотреть?

– Достаточно, – кивнул мужчина, опираясь локтями на деревянную поверхность стола. – Я отложил несколько дел в отдельную стопку, чтобы ты лично их проверила.

– Сейчас гляну, – тут же отозвалась Дека, вскакивая с дивана.

Казалось, Леон хотел сказать что-то еще, но то ли она сбила его с мысли своей реакцией, то ли он решил оставить это на потом – в любом случае Дека не стала настаивать и сразу занялась делом.

Подойдя к столу, она взяла две папки в руки и прислушалась к себе. Ничего. Девушка шумно выдохнула через нос, а затем взяла следующие дела. То же самое. Казалось, она упускала что-то важное, что-то, что так и не смогла поймать четыре часа назад. И сейчас ее опасения только усугублялись.

– Я хочу поговорить о другом, – неожиданно прервал ее мыслительный анализ Леон.

Дека перевела на него взгляд и заметила, что мужчина слишком внимательно рассматривал ее руки, все еще державшие папки. В голове щелкнуло, и она тут же поняла, о чем будет разговор, но не проронила ни слова.

– Почему тебя так внезапно вырубило? Это депривация или что-то другое? – не стал долго тянуть Леон, задавая точечный вопрос, от которого по спине Деки пробежал знакомый холодок.

За годы совместной работы они успели достаточно хорошо изучить друг друга, чтобы подмечать изменения, невидимые другим. Поэтому неудивительно, что Леон увидел нечто большее, чем усталость и недостаток сна. Подобная связь между ними положительно сказывалась на результатах работы, но иногда это выводило Деку из равновесия из-за резкой смены ролей, потому что обычно именно она была той, кто мог считывать других и при необходимости использовать свою осведомленность о них. Ощущать подобное на себе было приятно только в те моменты, когда она нуждалась в поддержке и понимании. Во всех остальных случаях это напоминало ей о том, почему именно Леон возглавлял их Отдел в довольно молодом по меркам Нового мира возрасте. Впрочем, не то, чтобы она тоже являлась умудренным жизнью старцем.

В любом случае, пока она не могла поделиться с другом тем, с чем столкнулась во время своего отпуска. Слишком рано. И нестабильно.

– Думаю, это связано с делом. Меня что-то настойчиво тревожит, и я не могу понять, что, – решила прикрыться работой Дека, чтобы отвлечь слишком проницательного друга. – Подожди немного. Сперва мне нужно убедиться.

Кажется, это сработало, потому что мужчина лишь молча кивнул, позволяя ей продолжить просмотр оставшихся папок.

Следующие десять минут Дека сосредоточенно перебирала дела, щупала и сжимала их, принюхивалась и прикладывала к груди – результат оставался тем же. Девушка хмурилась все сильнее, а когда закончила с анализом, устало упала на стул для посетителей напротив Леона. Только после этого она заговорила:

– Ерунда какая-то. Такое чувство, будто мы совсем не там ищем.

– Что ты имеешь в виду? – заинтересованно подался вперед мужчина, тут же цепляясь за новую информацию.

– Я не знаю, но внутри сидит четкое ощущение, что это не то. Мы тратим время впустую.

– Уверена? – нахмурился агент. – Твое состояние точно не влияет на тебя?

– Точно, – уверенно ответила Дека, смотря Леону в глаза. – Здесь нет нужного нам дела.

Пару минут они сидели в тишине, обдумывая прозвучавшие только что слова.

– Кажется, твоя чувствительность увеличилась, – задумчиво протянул Леон спустя время. – Это хорошо, но тебе нужно взять себя в руки как можно быстрее. А пока нужно решить, что делать дальше.

Он встал со стула и начал расхаживать по кабинету, запустив руку в волосы.

– Ты можешь определить, куда перенаправить поиски?

– Не уверена… – как можно спокойнее протянула Дека, чтобы не показать, насколько близко его слова балансировали рядом с правдой. – Но можно спуститься в архив и попробовать поискать там. Но мне нужно будет подготовиться.

Она выжидательно уставилась на застывшего у дальней прозрачной стены Леона, который тщательно что-то обдумывал, то и дело поглядывая на часы. Наконец, спустя пару мгновений он кивнул, словно договорившись о чем-то с самим собой, а затем подошел к Деке и сел напротив нее.

– Хорошо. Время на подготовку у тебя есть. Как только придет Грегори, я тут же займусь допуском в архив, а пока можно отдохнуть.

– Погоди, а почему Грегори нет? – непонимающе нахмурилась Дека.

– Потому что сейчас два часа ночи, – хмыкнул Леон. – Так что предлагаю принять душ и подремать в крыле отдыха.

– Блять, – смачно ругнулась Дека, сразу же почувствовав заметное облегчение в теле, словно она стала чуточку ближе к своему идеальному рабочему состоянию. – Я совсем потеряла счет времени.

– С возвращением в лигу матерщинников, – довольно улыбнулся Леон, даже не пытаясь скрыть своего облегчения.

В их сфере мат являлся чем-то вроде показателя вменяемости: если ты материшься – значит, твоя психика все еще способна справляться с нагрузкой и выпускать пар через слова, а не угнетенное состояние.

– Рада вернуться, – хмыкнула Дека. – Впрочем, с такой работой я наверняка останусь в этой лиге до конца своих дней.

– Аналогично, – поддакнул мужчина. – Главное, чтобы этот конец наступил как можно позже – у нас пока слишком много дел.