– Изменит стиль? – нахмурился Леон.

– Стиль, способ, оружие, тип жертвы, – кивнула Дека. – Неизменным останется лишь замысел. Это не убийство ради удовлетворения. Это ритуал для достижения конкретной цели. Только разгадав его, мы можем прервать или хотя бы замедлить становление.

– И в чем оно заключается? – Леон чуть подался вперед и требовательно произнес. – Ты что-нибудь почувствовала?

– Почувствовала, но пока не могу понять, – нахмурилась Дека. – Здесь явно присутствует тема наказания, причем я даже не могу сказать, кого именно наказывали, но в то же время объединения и даже извращенного спасения, судя по тому, как жертвы были связаны органами, словно пуповиной. Будто хищник хотел, чтобы даже после смерти они были вместе. А вырезанные на коже жертв глаза указывают либо на нечто божественное, либо на желание быть увиденным. Но настораживает меня другое.

– Что? – Леон встал с кресла и подошел к девушке. Взгляд его колючих и требовательных глаз пугал многих, но не ее, потому что Дека знала, что это было лишь проявлением усталости и злости на свою беспомощность. Нечто похожее она часто видела в собственном отражении в зеркале.

– Убийцы с глубоким замыслом всегда намного опаснее тех, кто просто удовлетворяет свои потаенные желания. К тому же дети – их используют для таких целей намного реже, чем взрослых. Это одновременно сужает наш круг поиска, но вместе с тем усложняет весь процесс, потому что пока мы не можем определить портрет жертв, просто потому что его нет. Я не ощутила никакой привязки ни к гендеру, ни к возрасту, ни к составу семьи – это точно не то, на что следует ориентироваться. Единственное в чем я пока уверена, так это в том, что первая попытка у него все-таки была, причем не так давно: полноценные новички ощущаются немного по-другому. Думаю, стоит просмотреть все нераскрытые дела за последние полгода, которые несут в себе ритуализм и попытки его изобразить, – Дека прикрыла глаза, прислушиваясь к себе, а затем добавила. – Возможно, что-то связанное с религией или животными. В крайнем случае, недавние нападения на людей. Как ты и сказал, отправную точку нужно найти, потому что она поможет составить более полную картину его замысла, который я пока не могу точно сформулировать.

Закончив говорить, она перевела взгляд на Леона. Тот лишь устало кивнул, а затем отошел к окну и кажется, о чем-то задумался, судя по его сосредоточенному лицу и немного отрешенному взгляду. Дека не мешала – лишь рассматривала друга, по которому успела соскучиться. Прошло всего три месяца, но она прекрасно понимала, что в их работе за такое время могло произойти слишком много вещей. Состояние Леона вызывало беспокойство, но по ее ощущениям, могло быть восстановлено хорошим отдыхом. Что же касалось самой Деки – что ж, тут все обстояло намного сложнее. И что-то ей подсказывало, что в этот раз играть роль слабого звена выпало на ее долю. Не самое приятное чувство, но бегать от правды она давно разучилась.

Леон заговорил спустя пару минут. Оторвавшись от окна, он посмотрел на нее тем самым взглядом начальника, которому нужен был финальный вердикт.

– Последний вопрос. Ты подтверждаешь, что это хищник?

Это была формальность, типичный вопрос, который Леон был обязан задать ей, чтобы официально начать расследование и запустить необходимые рабочие процессы, и обычно у Деки никогда не было проблем с тем, какой ответ ему дать. Но не в этот раз.

Мужчина мгновенно считал отразившееся на ее лице сомнение, отчего недовольно сдвинул брови, буравя ее мрачным взглядом. Ему явно не нравилась эта заминка, но девушка не собиралась лгать или идти на поводу чужих ожиданий.

– Скорее да, чем нет, – осторожно произнесла Дека, смело встречая серьезный взгляд карих глаз.

Подобные противостояния были для них не в новинку и с годами совместной работы превратились скорее в часть рутины, которая помогала не скатываться в узколобость и ограниченность – хищники никогда не прощали стереотипности и однобокого мышления.

– Уточни, – угрюмо произнес мужчина, убрав руки в карманы пальто.

Казалось, он застыл на месте, превратившись в мрачную статую, все внимание которой было направлено только на одного человека перед ним. Не самое приятное ощущение, но даже оно было в сотни раз лучше изучающего взгляда хищника, который Деке периодически приходилось на себе испытывать. Более того, девушка прекрасно чувствовала, что основной причиной столь сильного недовольства Леона была накопившаяся усталость, которая пыталась вылиться наружу любым способом, чтобы хоть как-то разгрузить нервную систему. Но она не могла врать, даже если бы это облегчило их работу. Они не имели права недооценивать кого-либо или вешать ложные ярлыки, потому что ставки были слишком высоки – человеческие жизни.

– Он слишком эмоционален, – собравшись с мыслями, уверенно заговорила Дека. – Ты ведь знаешь, хищники не обладают моралью или эмпатией, их заботит лишь подтверждение собственного превосходства и личное удовлетворение. Гнать и мучить добычу, чтобы насладиться процессом охоты, а затем отнять жизнь жертвы – вот их главная цель. Их эмоциональный диапазон в какой-то степени всегда ограничен.

Дека сделала короткую паузу, чтобы дать Леону время обработать озвученную ей информацию. Она не сказала ничего нового, но ввиду нынешнего состояния мужчины ей приходилось действовать осторожно, чтобы не спровоцировать вспышку гнева – лишние эмоции им сейчас были ни к чему.

– С этим убийцей все не так: он словно выполняет какую-то миссию. Будто одновременно ставит себя выше, но при этом относится к жертвам со снисходительностью. Я бы даже сказала, с какой-то извращенной благодарностью и заботой, – осторожно озвучила свои размышления Дека, внимательно наблюдая за реакцией друга.

– Некоторым хищникам свойственна сентиментальность, – чуть спокойнее возразил Леон, смягчая взгляд.

Было видно, как он старался взять себя в руки, за что девушка была ему благодарна. Но это не значило, что она собиралась идти на попятную. Дека ощущала острую необходимость озвучить все свои мысли, потому что это дело слишком сильно отличалось от всего, что они расследовали ранее. Даже та чертова зима не так сильно выбивалась из общей картины действий хищников. Если бы только они…

Дека резко оборвала этот поток мыслей, переведя фокус на настоящее. Сейчас было не место и не время для того, чтобы предаваться прошлому. Все уроки той зимы были вынесены и усвоены, а еще хорошенько проработаны, так что в возвращении к ним не было необходимости.

– Ты прав, – кивнула девушка, продолжая разговор. – Но там все равно прослеживается цепочка охотник-жертва. Не важно, с каким трепетом и нежностью хищник относился к добыче – все всегда заканчивалось одинаково: жертва мертва, охотник доволен и сыт. Здесь же идет другая параллель. Словно Бог из Ветхого Завета, который убивал людей, но при этом оставался Милостивым Отцом. У этого убийцы совсем другая цель. Он действует не для собственного удовольствия, а скорее для кого-то или чего-то. Я готова признать, что это хищник, поэтому можешь смело начинать все необходимые официальные процессы, но предупреждаю сразу, что он отличается от типичного портрета носителя гена, так что и действовать, скорее всего, придется нестандартно.

– Принято, – легко согласился Леон, заметно успокаиваясь. Он услышал то, что хотел, поэтому дальнейший разговор происходил в типичной рабочей форме. – Есть предположения? Блаженный хищник-фанатик? Новый вид?

– Скорее, более сложная форма, – неуверенно пожала плечами Дека. – Нужно время, чтобы понять, что могло стать основой.

– Понял, – коротко кивнул Леон, а затем подошел к девушке и слегка сжал ее плечо, по которому тут же прокатилась знакомая волна надежности, по которой Дека успела соскучиться. – Я свяжусь с Грегори и скажу ему подготовить материалы. А ты пока возвращайся в свою машину и жди меня. В штаб-квартиру вернемся вместе. Там продолжим расследование.

– Хорошо, – не стала спорить Дека, убаюканная чужой силой.