— К невесомости, — ответила Юми. — Возможно придётся на орбите повисеть, без тяги.
Нет тяги — нет силы тяжести. В принципе, не так уж и страшно, лишь бы ненадолго.
— На орбите — значит подлетаем уже?
— Проснись, — усмехнулась Юми. — Мы третий день на торможении летим. Всё, часов через десять будем на грунте.
— Ну наконец-то, — вздохнул Виктор.
— Я тоже не люблю этот маршрут, — призналась Юми. — Но деньги нужны. Пойду попробую связаться с армкорповцами, по идее нас уже должны услышать.
Выход на орбиту Виктор почувствовал заранее. Сила тяжести вдруг резко увеличилась раза в три, с привычной половинки как бы не до полутора. Так продолжалось несколько минут. За это время Виктор добрёл до лифта и спустился в рубку. Хотел спросить, что случилось, шагнул к креслу Юми и вдруг взлетел под потолок. Чуть головой не ударился. Сила тяжести резко упала как бы не до четверти он нормальной, и ноги, привыкшие к полуторной, толкнули тело вверх. Чтобы вернуться на пол, пришлось оттолкнуться рукой от потолка. И тут наступила уже настоящая невесомость.
— Предупреждать же надо, — проворчал Виктор, неловко хватаясь за ближайшее кресло.
— Да головотяпы недоделанные, — проворчала Юми. — На орбите два объекта, ровно два! И не могут развести. Пришлось добавить тяги. Иначе бы не вписалась в ихние хотелки.
Она махнула рукой в сторону экрана с навигацией. Виктор, естественно, ничего там не понял.
— Может, диспетчерам просто скучно? — предположил он. — Вот и командуют. Сама же говоришь, тут два корабля всего.
— Корабль один, «Кицунэ». А второй — вот — ответила Юми.
На одном из экранов появился космический аппарат, состоящий в основном из тарелки параболической антенны. Даже на дилетантский взгляд Виктора, экипажа там не было, да и самостоятельно передвигаться аппарат был неспособен.
— Три мегаметра дистанция, — уточнила Юми. — На «Кицунэ» отличная оптика, как видишь.
Через несколько минут Юми развернула камеру вниз и показала армкорповский шахтёрский посёлок. С шестидесятикилометровой высоты было видно как техника ездит по карьеру. Но даже на дневной стороне планеты было темновато. А посадка, судя по всему, планировалась в другом посёлке, на тёмной стороне. Хотя может так оно и к лучшему — не будет видно всех этих гор и кратеров.
* * *
Оказалось, на тёмной стороне не видно вообще ничего. Абсолютно. Только чернота внизу, звёзды вверху и газовый гигант, полосатым шаром торчащий из-за горизонта. Он занимал как бы не четверть неба. Саму посадку Виктор почти не запомнил. Несколько раз появлялось и пропадало ускорение, потом корабль подёргало туда-сюда корректировочными двигателями, и всё, Юми объявила: «есть касание, выключаемся».
Судя по экранам, корабль стоял в глубокой шахте. Сбоку уже подъезжал переходной коридор, в этот раз как-то под наклоном, сверху вниз. Очевидно, шахта была рассчитана на корабли покрупнее. Надпись на стене шахты гласила — «Армкорп-3».
«Мне на следующей,» — отметил для себя Виктор.
Глава 4
Началась разгрузка. Сперва Юми нагрузила Виктора несколькими чемоданами, которые везла в «капитанском сейфе» у себя в каюте. Внутри были какие-то приборы, явно хрупкие и почти наверняка дорогие. От того, что в каждой руке по миллиону, и под мышкой еще тысяч триста, было немного не по себе. К счастью, всё очень быстро забрали специально обученные люди в белых халатах.
— Метрологи — головотяпы, — фыркнула Юми. — В поверку не сдали вовремя, пришлось корабль заказывать.
— Ты же на этом денег заработала, — улыбнулся Виктор. — Грех жаловаться.
— Я человек творческий, мне можно жаловаться всегда, — засмеялась художница. — Кстати, сходи накопитель отдай. Любой, они одинаковые. Вооон тому типу с планшетом.
В трюме уже стало очень людно, всё заполонили люди в робах с коробками в руках. А «тип с планшетом», видимо, ими командовал.
— День добрый, — сказал он, сжал руку Виктора и продолжил: — А ты кто? Юми вроде одна летала.
— Транзитный пассажир, — ответил Виктор.
Руку ему отпустили, но она слегка болела от богатырского рукопожатия.
— Какими судьбами в нашу глушь?
— Да вот, привёз вам кое-что, — Виктор достал накопитель из кармана куртки. — Не знаю, что там, но из-за этого вылет задержали…
«Тип с планшетом» выхватил накопитель и, суетясь от волнения, подключил его к своему устройству. Нетерпеливо стучал пальцами по крышке, пока устройство определялось, а потом вдруг вскинул вверх руку и заорал на весь трюм:
— Йюююуху! Крутотень!
Виктор от удивления сделал шаг назад. Но через пару секунд ему уже снова жали руку. Народ сбежался со всего трюма, разгрузка встала, все столпились вокруг «типа с планшетом».
— Да я сам не знаю, что там… — пробормотал Виктор.
— Ты «Джона Железную Пятку» смотришь?
— Помню что-то такое. Детектив, три сезона…
— Шесть сезонов, мужик. Шесть! Седьмой начался, и в накопителе первая серия. Только что вышла, потому вылет и задержали.
Виктор растеряно кивнул. «Тип с планшетом» отвел его в сторону и тихо сказал:
— Ты извини, что так громко радуемся. Просто на вахте туго с развлекухой. Прям совсем туго. И смотреть нечего — видео в нормальном качестве ты в дальнюю космическую связь не запихнешь ну никак, выйдет долго и дорого, бухгалтерия удавится.
— И вы всё с собой возите?
— Компания типа покупает, официально… Они там опять с пиратством борются.
— Поборются и перестанут, как всегда, — развел руками Виктор.
— Да хоть бы покупали нормальное-то… «Железную Пятку» же все смотрят, но хрен там. Только логисты с Хаба-3 нам иногда чего-нибудь подкидывают, за что им прям респект и уважуха.
— «Джон Железная Пятка»?
— Бодро, лихо, снято хорошо. Про нормального мужика и без заморочек. Когда смену отпахал, мозги грузить неохота.
— Ну да, самое то, — согласился Виктор. — Надо будет досмотреть что пропустил.
В кармане куртки лежал еще один накопитель, полный «респекта и уважухи». Замечательная вещь, оказывается. Достал — и ты сразу лучший друг вахтовика. Это можно было использовать.
Разгрузка закончилась быстро. Логисты на Хабе-3 догадались сложить ящики в трюме отдельно для каждого из вахтовых посёлков. Естественно, одни с одного борта, другие — с другого. И когда грузчики с Армкорпа-3 забрали своё, весь груз оказался с одной стороны трюма. Юми когда увидела — топала ногами и ругалась минут десять. В итоге всё разложили более-менее равномерно, заново закрепили к полу. И, наконец, полетели.
Виктор привычно устроился в кресле за боковым пультом. Ускорение было недолгим, и вскоре «Кицунэ» провалилась в невесомость.
— Снова на орбите? — зачем-то спросил Виктор.
— Да нет, — отмахнулась Юми. — По баллистике идём. Зачем топливо тратить?
И тем не менее, тяги не было совсем. На внешних камерах тоже было ничего не понятно, внизу сплошная чернота. А на одном из мониторов обнаружилась интересная схема. Виктор уже начал немного их понимать. Вот круг — это планетоид, вот куча цифр, которую без университетского образования всё равно не разберешь, а вот линия орбиты. Аккуратный такой эллипс, как в школьном учебнике по естествознанию. Вот точка на эллипсе — это корабль. А вот эллипс… пересекает поверхность планеты.
Прежде чем Виктор сообразил что это значит, Юми вдруг запустила маневровые двигатели. Корабль начал вращаться. Одна из камер выхватила край газового гиганта, стремительно растущий из-за тёмного горизонта. Корабль теперь летел кормой вперед. Потом включились главные двигатели. Ландшафт внизу стремительно светлел. Теперь было видно, что «Кицунэ» с хорошей скоростью падает на дно огромного кратера. Траектория становилась всё более отвесной. Иногда Юми меняла тягу и немного поворачивала корабль, целясь в одной ей известную точку. Кормой вперед.
Всё-таки на тёмной стороне было проще. Ничего не видно и поэтому спокойнее. Планетоид уже занимал весь экран, стало видно горы и ущелья на поверхности. И они быстро приближались. Виктор судорожно вцепился в подлокотники кресла. Тут вдруг включился экран прямо перед ним — Юми решила подбодрить пассажира и вывела изображение с телескопа. Были видны огни поселка, заглубленные в грунт постройки и ярко освещенная посадочная шахта. Через полминуты корабль завис прямо над ней — Юми аккуратно поставила «Кицунэ» «на огонь», носом точно в зенит и стала импульсами маневровых двигателей ловить центр шахты. Виктора при этом мотало в кресле из стороны в сторону. Потом гул, тряска, чернота на обзорных экранах, и Юми объявляет: «есть касание, выключаемся».
